Франке-Грикш Марианна. «Ты с нами!»: Системные взгляды и решения для учителей, учеников и родителей.

Выход
Очень нравились детям и истории Берта Хеллингера, например, те, что приводятся ниже. Пусть и не сознавая этого, они понимали заключенное в них тайное послание (Hellinger, 1996).
В этой истории описывается день одной маленькой обезьянки, которая с утра до вечера размахивает кокосом и в ярости кричит всем обитателям джунглей, что ждет большого слона,
154
которому так треснет кокосом по черепу, что у того искры из глаз посыпятся. Никто не понимает малышку, ни верблюд, ни лев, ни носорог, все только качают головами и спрашивают себя: «Чего же она на самом деле хочет?» Но когда вечером все-таки появляется слон, обезьянка затихает. Слон тоже ее не понимает и уходит со своим стадом. Тогда обезьянка берет кокос, которым хотела дать ему по черепу, слезает с дерева и бьет им о камень, так что кокос раскалывается. А потом пьет молоко и ест мякоть.
В этой истории буянку тоже не призывают образумиться, она дает волю своей ярости, пока не встречает (рокового) слона, снова ощущает свое бессилие и бьет кокосом, которым размахивала целый день, не по голове слона, как многократно угрожала, а по камню, так что орех раскалывается. И обезьянка наслаждается фруктом. В первую очередь, эта история находила отклик у тех ребят, которые несколько раньше других вступили в переходный возраст. Они чувствовали, о чем тут шла речь.
Свобода
Следующую историю Хеллингер рассказывал во множестве вариантов. Она тоже очень нравилась детям.
У одного мужчины был свой передвижной зоопарк, который ему пришлось распустить. Ему было нелегко найти хорошее пристанище для зверей, и прежде всего для его любимого товарища — большой обезьяны. В конце концов ее согласился взять владелец зоопарка, и клетку с обезьяной поместили в просторный вольер, который полностью отдали в ее распоряжение. У этой обезьяны была привычка по многу часов в день ходить по клетке взад-вперед. Владелец зоопарка хотел постепенно приучить ее к свободе и открыл дверь клетки. Но обезьяна продолжала мерить шагами клетку — пять шагов вперед, пять назад. Однажды ее пришел навестить прежний хозяин. Он очень обрадовался тому, что у его друга такой большой вольер. Но увидев, что обезьяна по-
155
прежнему сидит в клетке, он удивленно спросил: «Почему ты не скачешь снаружи и не радуешься свободе?» «Я привыкла ходить взад-вперед», — ответила обезьяна и продолжала ходить вдоль прутьев своей клетки: пять шагов вперед, пять шагов назад.
Мне было важно при помощи этих и аналогичных историй обращаться напрямую к душе ребенка, без окольных путей через понимание, наставления, объяснения или нравоучения. Они достигали цели, поэтому я рассказывала их снова и снова.
О равновесии и балансе между «давать» и «брать»
В этой связи я любила рассказывать о том, как бывала на Бали, о том, как думают, чего хотят и чего боятся тамошние жители. (Это замечательно описано также у Грегори Бейтсо-на в книге «Экология духа» (Oekologie des Geistes, 1981)). Свои первые выводы о системном мышлении он сделал на основе мировоззрения балийцев.
Вплоть до начала прошлого века балийцы жили в гармонии с природой, Бейтсон называл это «текучим балийским равновесием». Исходя из натурфилософии жителей острова, он увидел, что они обнаружили цепь естественного регулирования своей безопасности. Два больших вулканических озера, которые ежедневно наполняли тропические дожди, в течение всего года обеспечивали водой рисовые поля острова. Достижением этого народа является то, что они соединили естественные водные ресурсы хитроумной системой каналов и орошали свои рисовые поля так, что гарантированно получали три урожая в год. Зная о том, что все в природе взаимосвязано, балийцы боятся нарушить равновесие. Вплоть до начала XX века водные ресурсы, система каналов и число орошаемых полей находилось в равновесии с численностью населения. Балийцы знают, что любое изменение сводит на нет существовавшее доселе рав-
156
новесие, что приводит к уменьшению или утрате каких-то ценностей, в данном случае гарантированного обеспечения населения рисом. Так как было невозможно предугадать, что произойдет, если риса действительно не хватит, они остерегались слишком большого роста численности населения. И, несмотря на то, что голландская колонизация, последствия войн и прежде всего иностранный туризм давно уже «вытолкнули» сегодняшний Бали из этого равновесия, в повседневной жизни такое мышление сохраняется у балийцев до сих пор.
Балийцы создают баланс во всех сферах жизни и во что бы то ни стало стремятся его сохранить. Насколько же иначе устроены мы со своим стремлением к оптимизации: нам нужны лучшие школы для детей, максимально высокая зарплата, оптимально проведенный отпуск и еще многое другое. Балийцы со своим средним уровнем чувствуют себя гораздо комфортнее. В их религии, сплаве анимализма, индуизма и буддизма, в центре внимания находится ребенок как высшее благо. Он божествен. (Не буду развивать эту тему дальше, иначе это уведет нас слишком далеко в сторону.) Моих учеников очень трогало все, что я рассказывала им в этой связи. Я никогда не видела на Бали плачущего ребенка или бранящуюся мать. Это при том, что дети там ночи напролет, бодрые или спящие, присутствуют на ритуалах, вырезают фигурки и участвуют в изготовлении украшений для многочисленных праздников и ритуалов. По мере сил и способностей они вносят свой вклад в общее благо.
В этой связи я любила рассказывать своим 15-16-летним ученикам одну из множества историй, произошедших на Бали лично со мной. В тот раз я столкнулась с неправомерностью своих ожиданий, которые столь часто оправдываются в Европе. Кроме того, я поняла, насколько мы своими ожиданиями провоцируем реализацию неких моделей и во многом сами определяем то, как складываются наши отношения (в данном случае между мужчинами и женщинами). Балийцы по-своему сломали мои стереотипы мышления и опыта.
157
Гимнасты
Мы с подругой нашли для себя безлюдный уголок пляжа. За спиной у нас были дюны, перед нами шумело море. Счастливые, мы сидели на своих балийских ковриках и делали какие-то гимнастические упражнения.
Через некоторое время мы услышали свист. Я обернулась. На дюне, высоко над нами, стояли несколько молодых мужчин и махали нам руками. Тот, кто свистел, отделился от группы и стал спускаться к нам.
Мы были уже не молоды. И, тем не менее, у нас пронеслась знакомая всем женщинам вереница мыслей и чувств от «даже тут нельзя спрятаться от мужских глаз» до «нет на свете места, где можно избежать приставаний». Молодой человек подошел к нам. Ему было где-то около 18 лет, он приветливо с нами поздоровался и сказал, что они смотрели, как мы с подругой занимались гимнастикой. За это они тоже хотят продемонстрировать нам несколько упражнений. Это было преподнесено так просто и невинно, что нам стало стыдно за свой негативный настрой. Теперь все шестеро спустились вниз, они ходили колесом, делали кувырки и стойки на руках. Закончив, они, смеясь, пошли дальше. Мы убедились, что на Бали есть мужчины, которые, что-то получив, стремятся восстановить баланс и по своей инициативе не начинают сексуальной провокации.
Границы авторитета
Целительный эффект, который, как известно, оказывает прерывание моделей, я демонстрировала детям (прежде всего старшим, учившимся в 8-9-м классе) при помощи одной парадоксальной учебной истории. Я рассказывала им о том, как строятся отношения в буддийских школах между учителем и учениками, о том, что ученики в них беспрекословно повинуются учителю и порой даже получают от него удары палкой. Вот эта история.
Прошедший уже длительное обучение ученик приходит к учителю и просит дать ему новое задание. Учитель говорит:
158
«Я дам тебе задачу. Но знай, если ты ее решишь, я тебя побью, а если не решишь, тоже побью». Это был уже коан, как называется этот вид учебных историй. Дети стали спрашивать, что же сделает ученик. Может быть, он встанет перед учителем на колени и попросит объяснить содержание задачи, хотя знает, что в любом случае будет побит? Или же он просто убежит, плюнув на долгие годы учебы? В зависимости от структуры личности, дети приходили к самым разным решениям. Когда кто-то из ребят все-таки нашел ответ, эта история обошла все старшие классы. Мальчик сказал: «Он встанет, вырвет палку из рук учителя и переломит ее через колено». Теперь я могла рассказать им историю до конца: в ответ учитель склоняется перед учеником и произносит: «Твое обучение закончено».
Пожалуй, это самая деликатная и эффектная форма, позволяющая показать детям разницу между воспитанием в духе естественного авторитета и подчинением в тирании.
Похожая история, в которой описывается становление человека, пока он сам не дорастает до авторитета, называется «Учение». Она происходит из индийской культурной традиции. Существует несколько ее вариантов, здесь я привожу версию Отто Бринка (1999).
Учение
Когда принцу исполнилось 16 лет, он пожелал научиться владеть мечом.
Король приказал изготовить для него острый меч и драгоценные доспехи, и юноша отправился к знаменитому учителю. Придя, принц поклонился. Учитель сказал: «Повесь свой меч и доспехи на сук дерева манго, принеси из леса дрова, разожги огонь и приготовь нам чай».
Принц делал все, что говорил ему учитель. Он приносил дрова, разводил огонь и делал чай, убирался в хижине, вытряхивал постели и готовил еду.
Время шло. Миновал год, другой, пять лет и десять. Через 25 лет у принца зародились некоторые сомнения, недо-
159
верие и даже гнев пробудились в его сердце. Он снял с дерева меч, вытащил из ножен клинок дамасской стали и скользнул к хижине своего учителя, чтобы проткнуть его насквозь. Но учитель не сидел, как обычно, в хижине. Он принес дрова, развел огонь и приготовил утренний чай. Принц с обнаженным мечом подкрался к учителю сзади и с громким криком бросился на него. Учитель с помощью крышки котла отразил удар, встал, поклонился и сказал: «Твое обучение закончено».
Эта история заставила поломать головы 15-16-летних учеников, которым я преподавала этику. Они ее разыграли и даже переписали на современный лад. Чувствовалось, что они догадываются о глубинном смысле, не умея дать ему название.
5.5. Игры в группе
Игра в изменения
Одной из игр на прерывание моделей является игра в изменения. Я научилась ей у известного терапевта Джеффри Зейга. Дело в том, что в принципе мы приучены узнавать вещи и людей так, будто они днями, месяцами, годами не меняются. На самом же деле все и всё меняется постоянно. Поэтому, на мой взгляд, имеет смысл учить детей осознавать перемены, которые они замечают в людях, ситуациях, историях или вещах. Игра в изменения помогает обострить это восприятие. Она исполнена глубокого смысла и очень нравится детям. Существует множество вариантов этой игры, и дети, однажды попробовав, дают полную волю своей фантазии!
Приведу один из вариантов.
Дети садятся в круг. Один из них будет угадывать, поэтому он выходит за дверь. Тем временем в классе начинается обмен одеждой, украшениями, обувью и заколками для волос.
160
Кто-то надевает правый ботинок на левую ногу, а левый на правую, кто-то делает пробор на другой стороне и т.д.
Очень радосто видеть, как дети все подмечают, как внимательны они друг к другу, но, в первую очередь, насколько обостряется восприятие, когда глаз постоянно готов обнаружить перемену.
Изготовление масок
Вскоре дети придумали следующий вариант игры: «Каким должно быть изменение, чтобы ребенка было уже не узнать?» Тут нам пригодились большие, размером больше головы, маски из папье-маше, над которыми мы долго трудились. Некоторые из них представляли собой морды животных, другие — искаженные лица с разинутым ртом, длинным носом и т.д. Были и совсем архаичные изображения, лица, строго разрисованные черно-белыми красками, маски в виде солнца и еще многое другое. Узнать ребенка по лицу было уже невозможно, равно как и по фигуре или одежде, если они надевали однотонные, широкие и длинные, до полу, рубахи. Но некоторые признаки все же сохранялись: например, походка, голос, жестикуляция.

161

Границу со своими маскарадами мы перешагнули тогда, когда мальчики и девочки обнаружили, что под этими масками и архаичными одеяниями в них просыпается новое существо, им самим до этого не знакомое. У них менялись жестикуляция и голос. К тому же мы били в барабан или ставили выбранную ими музыку. Некоторые ребята сформулировали это так: «Когда я надеваю большую маску и широкую одежду, я превращаюсь в другое существо». Дело дошло до того, что, танцуя в масках, ребятам снова и снова приходилось останавливаться, поскольку они начинали бояться и себя, и других, настолько чужими они становились друг другу.
162
Взгляд в будущее
Одной из любимых игр на воображение была игра «Мой последний день в школе».
На большом листе бумаги дети рисовали себя после Окончания средней школы. Им нужно было изобразить множество узнаваемых перемен, а другие должны были их отгадать: изменившийся рост, более длинные или короткие волосы, новое украшение, другой стиль одежды, важная сфера деятельности, на заднем плане указание на новое место учебы, мальчик/девочка как партнер по отношениям, музыкальная группа как указание на желание в ней играть и еще многое другое.
Дети придумали такое множество вариантов игры в изменения, что здесь я представлю только еще один.
Изменение историй
На уроках немецкого я регулярно давала задание подготовить пересказ короткой истории из книги для чтения.
Прежде чем дети начинали пересказывать, мы обговаривали количество вносимых в нее изменений, например, одно существенное и два несущественных. Ученикам доставляло невероятное удовольствие по-настоящему внимательно слушать, обнаруживать изменения и оценивать их влияние на дальнейший ход истории и судьбы персонажей. Иногда я предлагала им несколько вариантов истории, не говоря, чем она кончилась, и они могли сами придумать развязку.