М.-Л. фон Франц. Фемининность в волшебных сказках.

Следовательно, на девочку было наложено заклятье: либо потому, что богиня пришла в гнев, либо потому, что были задеты ее чувства. В одной из многочисленных версий сказки ее заколдовывает не богиня, а отвергнутый ею противный жених. Этот дурной человек пришел к королю просить ее руки, но получил отказ. Желая отомстить, он наложил на принцессу заклятье, согласно которому она должна была заснуть на сто лет; разумеется, он был колдуном. В данном случае колдовские чары, усыпляющие девушку, исходят от маскулинной фигуры. В контексте фемининной психологии он должен воплощать фигуру Анимуса, т. е. оказывается воплощением негативного духа, которого не пустили в королевский дворец. Отвергнутый жених, заколдовавший девушку, является полубожественной фигурой, которая снова появляется потому, что в сказке так должно быть, ибо никому не могло прийти в голову, что она должна выйти за него замуж. Отказывая ему, девушка поступает совершенно правильно, но все равно становится жертвой колдовского заклятья. Однако мы не можем предположить, что этот мерзкий жених является Анимусом самой героини. Скорее всего, он представляет сознательную установку, отвергнутую королем-отцом. Сам король воплощает коллективный принцип цивилизации, и противный жених должен служить воплощением всего, что было отвергнуто коллективом.
Иногда бывает так, что коллектив не соответствует норме, и тогда Zeugest* оказывается больным. В таком случае человек должен противопоставить коллективу правильное индивидуальное инстинктивное поведение, ибо происходит коллективный невроз. Невротичной может быть вся семья, а затем рождается ребенок, который милостью Божьей имеет здоровую предрасположенность, и вместо адаптации к семейному неврозу ему противостоит. Или же, предположим, женщина страдает психозом. Она замужем, но в соответствии с законами Менделя ее ребенок не обязательно будет болеть психозом. У нее может быть нормальный ребенок, однако тот родился у психотической матери и будет ее отторгать и негативно реагировать на материнскую болезнь. В данном случае ненависть по отношению к матери является здоровой инстинктивной реакцией. Если здоровая человеческая натура вступает в сговор с невротической семейной установкой, то происходит настоящая трагедия, которая повторяется вновь и вновь. Инстинктивное правильное поведение приводит к незаслуженным страданиям. Эта тема бесконечного числа героических мотивов. То, что является патологичным, ненавидит то, является доброкачественным, а то, что доброкачественно, питает отвращение и ненавидит все, что патологично, - что проявляется и в природе, когда здоровые животные нападают на больных животных. Нормальный ребенок, родившийся в патологическом окружении, не может сказать, что прав именно он, а другие неправы, но у него появятся сомнения. Другие будут говорить, что он неправ, что он - дьявол, и это становится трагедией, которая для многих молодых жизней продолжается длительное время. Иногда во время анализа можно просто сказать: «Вы были правы, почему вы в этом сомневаетесь?» Такого подтверждения бывает достаточно.

* Zeitgest (нем.) - дух времени. - Прим. перев.

В браке происходит то же самое: один супруг может быть невротичным, очень многое в себе подавлять, и тогда он будет во всем обвинять другого супруга. Допустим, один из супругов является сексуальным извращенцем и хочет заставить другого принять участие в таких извращениях, но тот отказывается. Тогда первый обвиняет второго в отсутствии чувств и любви, но другой будет по-прежнему испытывать отвращение [к сексуальным извращениям]. Кто из них невротик? В таких случаях они всегда будут обвинять друг друга, а иногда оказывается очень трудно узнать, в чем заключается дефект или ошибка.
Мне вспоминается случай, когда у жены были ужасные истерические симптомы, но только тогда, когда рядом находился муж, зато она вела себя совершенно нормально, когда находилась вне дома. В процессе анализа выяснилось, что мужчину полностью поглотил его материнский комплекс. Что касается проявления чувств, любви и близости, можно считать, что он никогда не был женат. Когда ему исполнилось шестьдесят семь лет, а жене - шестьдесят два, он по-прежнему писал своей матери, почему бы ему не разойтись! У этой пары уже были внуки, а муж еще не был настроен на то, чтобы сказать «да» своему партнеру! Всякий раз, когда она возвращалась домой, у. нее начиналась морская болезнь. Это была нормальная реакция и хороший признак того, что ее здоровую натуру тошнит в таком окружении. Можно стать невинным страдальцем - эту важную истину нужно запомнить, в особенности тем людям, которые склонны к морализаторству в вопросах неврозов.
Глава 3
Когда в Германии начинался фашизм, немцы иногда спрашивали меня, в чем заключается их ненормальность, ибо хотя люди не могли принять фашизм, такое неприятие вместе с тем побуждало их сомневаться в своей нормальности. Те из них, которые «застряли» на своих инстинктивных реакциях и в более высоком смысле оставались нормальными и находились на правильном пути, при этом сильно страдали и были абсолютно несчастны. Они находились под впечатлением коллективного импульса, хотя были совершенно правы, не присоединяясь к фашистскому движению. В данном случае пострадали те люди, которые поступили правильно.
Я хочу посмотреть на этот вопрос под иным углом. Многие сказки начинаются с мотива о короле или о купце, который переплыл через море на своем корабле или преодолел дремучий лес, и в конечном счете на его пути оказался злой дух или, быть может, черный пес, или даже сам дьявол, который не позволял ему идти дальше, если тот не отдаст ему то, что он повстречает первое на пути по возвращении домой. Король соглашается, думая, что, наверное, его встретит его собака, но оказывается, что ему навстречу выбегает ребенок, родившийся в его отсутствие, и тогда он осознает, что продал дьяволу своего ребенка. Как правило, этот ребенок становится главным сказочным героем или героиней, перед которым встает задача освобождения себя от дьявола, и он решает эту задачу, совершая героические поступки.
Так как короля или купца останавливает дьявол, мы можем говорить о застывании коллективной сознательной установки. В таком случае обновление может произойти только при вступлении в тот диалог с другим началом - дьяволом или другим источником зла, - который до сих пор был исключен. Естественно, люди, которые становятся помехой и в которых вселился дьявол, хотят иметь гарантию, что в будущем жизнь будет продолжаться так, как хотят они. При индивидуальном неврозе это может случиться, когда человек остановился в своем развитии и не может двигаться дальше; ему следует: 1) вступить в диалог с бессознательным; и 2) пообещать, что в будущем он будет жить по-новому. Естественно, условия дьявола оказываются слишком тягостными и односторонними, поэтому перед ребенком встанет задача себя освободить и оказаться над конфликтом противоположностей.
Юнг рассказывал историю об очень правильном бизнесмене, получившем христианское воспитание, который дома вел себя очень мило по отношению к жене и детям, никогда не курил, слишком много не пил и не волочился за женщинами. Но когда этому мужчине исполнилось лет сорок или пятьдесят, у него развился характерный для таких людей классический невроз - плохие сны в совокупности с типичной болезнью руководителя. В середине бессонной ночи, часа в 3, он будил свою жену криком: «Теперь до меня дошло! Я - жулик и лодырь. Вот так!» Будучи мужчиной, причем настоящим мужчиной с искренними реакциями, с этого момента он перешел на «другую сторону», промотал все свои деньги и с тех пор, до самой смерти, вел распутную жизнь. Это была абсолютная энантиодромия. Ему нужно было набраться мужества, однако семье и детям, которым пришлось ходить на анализ, было не до шуток; но мужчину затянуло, как затянуло короля. Дьявол предъявил его долговую расписку, и в дальнейшем уже дьявол распоряжался его жизнью, ибо мужчина не мог освободиться и найти золотую середину - для себя.
Волшебную сказку, начинающуюся с раскрытия необходимости измениться в противоположную сторону, можно считать аналогом нашей сказки, в которой лягушка говорит об этом бесплодным родителям. У них нет детей, и земля перестала плодоносить; хотя в данном случае лягушка не угрожает отнять ребенка, а наоборот, предсказывает его рождение. Напряжение не достигает такой величины, как в первом случае, и бессознательное предсказывает продолжение жизни без постановки каких-либо условий; оно предсказывает новую возможность существования сознательной установки. Но тем не менее (и это ожидаемо) затем мы можем увидеть в сюжете сказки, что за это последует расплата. Вероятно, требования темного мира уже появились, как это произошло при крещении. Тогда проявилась темная сторона природы, заявив свое право на ребенка.
Есть и другие вариации. В средневековой версии трех крестных фей-волшебниц зовут Лючина, Венера и Фемида. (Я уже говорила о традиции, существовавшей во времена Кватроченто: давать содержанию бессознательного имена известных классических богинь.) Человек, который переписывал сказку, назвал злую крестную фею Фемидой, и на мой взгляд он обладал замечательной интуицией. Лючина - это одно из имен древнеримской богини Юноны. Прежде всего, она была богиней, которая покровительствовала деторождению. Имя Венеры говорит само за себя. Фемида (Правосудие) - из тех, кто причиняет боль, кто накладывает на ребенка заклятье и выполняет функцию злой крестной матери. Она воплощает аспект, давно забытый в нашей цивилизации, но присутствующий во многих примитивных цивилизациях и существовавший в античности. Речь идет о фемининном начале, в котором содержится необычная жестокость и мстительность и которое не совпадает с аналогичной маскулинной установкой. Размышляя о мести или о наказании (месть - это старая форма наказания), мы думаем о законе, о его нарушении и наказании в соответствии с установленным законом, ибо таков наш обычай.
Устанавливать законы и решать, что делать с теми, кто их нарушает, - это мужской подход к проблеме, существующий в наших странах. Наши законы основаны на Римском праве и патриархальном менталитете, поэтому мы всегда думаем о наказании, связывая его с маскулинным миром, а о женщинах - как о воплощении милосердия и возможности сделать исключение. В средние века Деву Марию изображали спасительницей грешников, укрывающей их полой своей мантии; эти грешники должны были попасть в ад или в чистилище, но за них она замолвила слово перед Богом. То, что мужчины создают законы и вершат земные дела, а участь женщин состоит в том, чтобы взывать к терпимости и снисхождению, соответствует древнему патриархальному семейному паттерну, когда отец наказывает и заставляет учиться, а мать умоляет его быть снисходительным и говорит, что отец слишком строг. Хотя этот паттерн часто не соответствует реальности, он все равно остается паттерном. Проблема правосудия и наказания в маскулинном мире связана с идеей «справедливых» законов, а справедливость означает, что любой человек за определенное нарушение закона несет определенное наказание. Он основан на статистическом мышлении, и для него не существует никаких исключений, если они не соответствуют нормативному акту.