М.-Л. фон Франц. Фемининность в волшебных сказках.

В этой чрезвычайно интересной и захватывающей книге автор раскрывает читателю, как проявляется фемининность в волшебных сказках разных народов, в частности, таких как «Спящая Красавица», «Шесть лебедей», «Василиса Прекрасная» и «Женщина, которая превратилась в паука». Доктор фон Франц всесторонне обсуждает архетипы и символику, присутствующие как в волшебных сказках, так и в сновидениях и фантазиях людей. Также на основе этих обсуждений автор дает практические рекомендации и показывает, как они применялись, на примере случаев из ее собственной клинической практики.
Главный редактор и издатель серии JIM. Кроль Научный консультант серии ЕЛ. Михайлова

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству «Независимая фирма «Класс». Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.
Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах: Москва: Дом книги «Арбат», «Торговые дома «Библио-Глобус» и «Молодая гвардия», магазин «Медицинская книга».
Санкт-Петербург: Дом книги.

Предисловие
В основу этой книги положен курс лекций, прочитанный мной в Институте К.Г. Юнга в Цюрихе в 1958-1959 годах. Я хочу выразить свою искреннюю благодарность Юне Томас, с помощью Андреа Дике расшифровавшей эти лекции, и Патриции Бери, впоследствии их отредактировавшей. Текст этого издания отредактировала я сама: исправила неточности и внесла небольшие дополнения. Я хочу поблагодарить др. Вивьен Мак-Крелл за ее помощь и поддержку, а также госпожу Элисон Кэппс за перепечатку рукописи.
Мария-Луиза фон Франц
Глава 1
Создается впечатление, что современные женщины западного мира заняты поиском образов, которые могли бы определить их идентичность. Эти поиски обусловлены некой их дезориентацией и внутренней неуверенностью в себе. Как отмечал Юнг, на Западе эта неуверенность объясняется тем, что в христианском образе Бога отсутствует репрезентация женщины. Протестантство заслуживает осуждения за то, что является чисто мужской религией. В католичестве в качестве архетипической репрезентации фемининности есть хотя бы Дева Мария, однако этот архетипический фемининный образ является несовершенным, ибо включает в себя только безупречные и светлые аспекты божественного начала, а следовательно, не служит выражением всего фемининного начала в целом. При изучении волшебных сказок я сначала смотрю на женские образы, которые, как мне кажется, восполняют это отсутствие фемининности в христианской религии. Волшебные сказки выражают творческую фантазию сельских слоев и в меньшей степени - образованных слоев населения. Они обладают огромным преимуществом, будучи наивными (но не «буквальными») и «проработанными» большими группами населения, и в результате такой «проработки» в них содержится чистый архетипический материал, не скрытый индивидуальными проблемами. Приблизительно до XVII века сказками интересовалось именно взрослое население. Для развлечения детей сказки стали использоваться позже, что, возможно, связано с отторжением иррационального и развитием рационального взгляда на жизнь. А потому они стали считаться чепухой и небылицами, которые рассказывают старенькие бабушки и с интересом слушают дети. И только сейчас мы заново открыли их огромную психологическую ценность.
Если мы посмотрим на архетипическую фемининную модель поведения, то сразу же столкнемся со следующей проблемой: женские персонажи в волшебных сказках могли быть созданы мужчиной, а значит, они служат не воплощением женского представления о фемининности, а скорее воплощением того, что Юнг назвал Анимой, - т. е. мужской фемининности. В результате проведенных недавно исследований, имевших своей целью выяснить, кем чаще всего являлся рассказчик, выяснилось, что популярными в народе рассказчиками иногда были мужчины, а иногда - женщины. Таким образом, создателем сказки мог быть человек любого пола. Если вся сказочная история вращается вокруг одного женского персонажа, то совершенно не обязательно, что сказка имеет прямое отношение к женской психологии. Много длинных историй о страданиях женщин написаны мужчинами и являются воплощением проблем их Анимы. В особенности это относится к теме отвергнутой женщины, которой приходится пройти долгий путь страданий, чтобы найти настоящего возлюбленного, как, например, это происходит в сказке «Амур и Психея», находящейся внутри романа Апулея «Золотой осел». Также в разных гностических учениях появляется образ Софии, фемининное воплощение Божественной Премудрости, о которой рассказывают множество самых поразительных историй: что она была младшей дочерью Бога, что она хотела узнать Отца, недоступного познанию, и из-за такого дерзкого желания навлекла на себя много бед и страданий* - была низвергнута с неба на землю и умоляла об искуплении. Этот мотив Софии, оставшейся в земной материи, не относится только к поздней античности; он появляется в идее падшей Шехина в иудейской каббалистической традиции**. В таком случае мы можем сказать, что фигура Софии воплощает определенные аспекты мужской Анимы. Однако в другие времена мы точно так же могли бы сказать, что эта фигура служит воплощением женской психологии. Вся проблема в целом становится в чем-то больше, а в чем-то меньше, если мы постараемся сосредоточиться на том, каким образом фемининная психология переплетается с психологией Анимы. Реальная женщина обладает воздействием на Аниму, а Анима - на реальную женщину. Женщина оказывает воспитательное и трансформирующее воздействие на Эрос мужчины. Мужчина, в особенности если он очень много занят умственной деятельностью, склонен быть несколько грубым или безразличным ко всему, что связано с его Эросом. Он приходит домой уставший, читает свою газету, а затем идет спать (в особенности если он живет в Швейцарии). Он не думает о том, что по отношению к жене необходимо проявлять чувства. В таком случае женщина может оказать на него трансформирующее воздействие. Если она в состоянии отстаивать свои человеческие права без вмешательства Анимуса и если у нее хорошие отношения с мужчиной, которого она любит, то она может рассказать ему о женской психологии то, что поможет ему разобраться в своих чувствах. Поскольку в Аниме мужчины будет присутствовать много характерных черт его матери, его первое восприятие женщины и женщин вообще будет очень влиять на создание и формирование отношения этого мужчины к функции его Эроса.

* Ахамот, или падшая Мудрость, духовный плод грехопадения «Премудрости Божьей», Софии. Вся жизнь Ахамот, в представлениях гностиков, сводится к страдательным состояниям - печали, страху, недоумению, неведению, поскольку она, в отличие от «Мудрости» - «неоформленная», «плененная» духовная субстанция. Именно с Ахамот, отпавшей от целостности (плеромы), - как явствует из учения, - в бытии космоса возникает трагическое, дисгармоничное начало. Как же случилось, что «Премудрость» пала? Рассказанная гностиками история ее грехопадения весьма поучительна. Софию погубил дерзкий поступок: «помышление» о высшей истине, стремление познать непознаваемое. В этом смысле перед нами своеобразная «гностическая» версия вкушения плодов с древа познания. В представлениях последователей Валентина история эта такова: «Премудрость Божья», на правах 12-го эона замыкавшая плерому, возжелала в страстном порыве устремиться к непостижимому безначальному «отцу эонов». Тем самым, видимо, была нарушена духовная иерархия. В замкнутой жизни целостности возникло нечто вроде «прорыва», «щели», «трещины». И стоит ли удивляться, что именно Ахамот, аллегория нарушенной иерархии и растрескавшейся целостности, производит на свет вначале демиурга, и затем, через него, семь небес, землю и человека? - Прим. перев.
** Шехина, (ивр. «присутствие, пребывание, проживание») - в иудаизме - термин, обозначающий присутствие Господа, в том числе и в физическом аспекте. В основном термин употреблялся в контексте описания скинии собрания и Иерусалимского храма и определялся как ощущение присутствия божественной силы. Понятие о Шехине возникло в талмудическом иудаизме, где оно примерно (хотя и не совсем полностью) соответствует христианскому понятию «Святой Дух». В каббале понятие «Шехина» получило свое дальнейшее развитие и становится практически отдельной личностью, женской ипостасью Господа, зачастую называется именем «Матронит» и отождествляется с Малхут - «Царство», одна (низшая) из десяти сефирот, ипостась Господа, отвечающая за физическое присутствие Господа в уже сотворенном мире. Культ Шехины у каббалистов носит мощные черты культа богини-матери. Одно из общепринятых пониманий Шехины заключается в том, что она была низвергнута Лилит с принадлежащей ей по праву позиции Царицы, и ныне живет среди людей, отсоединенная от Господа. «Во имя соединения Священного и Благословенного и его Шехины» - одна из самых популярных мантр среди каббалистов. Воссоединение (и низвержение Лилит) должно быть достигнуто как результат деятельности Мессии. - Прим. перев.

С другой стороны, на женщин оказывают влияние проекции мужской Анимы. Например, они ведут себя определенным образом, а затем замечают, что их поведение приводит мужчину в замешательство или вызывает у него шок, так как их поведение не соответствует образу его Анимы. Даже маленькие девочки чувствуют, что если они играют с частью отцовской Анимы, обвивают своими ручками его шею и т. п., то таким образом они могут многого добиться от своего отца. Папины дочки «отодвигают в сторону» мать, которая заставляет их чистить ногти и ходить в школу. Они так очаровательно произносят «Папочка», что он попадается к ним на удочку; таким образом они учатся использовать мужскую Аниму, приспосабливаясь к ней. Женщин, которые ведут себя таким образом, мы называем «женщина-Анима». Такие женщины просто играют роль, назначенную им мужчиной, который в данный момент их интересует. Они сознают себя только в качестве отражений реакций мужчины. Их возлюбленный говорит им, что они прекрасны, но если вокруг нет ни одного мужчины, у них сразу появляется ощущение, что они - никто. Только реакция мужчины заставляет их осознавать свою фемининную сущность.
Таким образом, некоторые женщины полностью уступают проекциям Анимы. У одной моей знакомой были очень маленькие и слабые ноги, однако ее муж любил, чтобы она носила туфли на высоких каблуках. Она мучила себя, надевая эти туфли, хотя врач сказал, чтобы она этого не делала. Такая женщина боится потерять мужское внимание. Если он ее любит только как образ Анимы, она вынуждена играть роль Анимы. Такая внутренняя реакция может быть позитивной или негативной, но на женщину слишком сильно воздействует образ мужской Анимы. Она уводит нас на очень простой и примитивный коллективный уровень, на котором мы не можем разделить сущность Анимы и реальной женщины. Зачастую они в какой-то мере смешиваются и влияют друг на друга.