Вебер Гунтхард. Два рода счастья: Системно-феноменологическая психотерапия Берта Хеллингера.

Б. X.: Это тоже производное чувство, потому что она видит, что все стоят напротив. Как это чувствуется? Дайте себе время, чтобы могли прийти чувства.
Клиентка: Совершенно комфортно я себя здесь пока не чувствую.
Б. X. (ставит ее перед матерью): Как теперь?
Клиентка: Здесь лучше.
Б. X. (через какое-то время ставит ее спиной перед обоими родителями, движение 7): А как здесь?
Клиентка: Да, здесь мне хорошо.
Б. X. (через какое-то время): Теперь вернитесь к брату и посмотрите, как будет там (движение 8).
(Через какое-то время ставит ее перед матерью, обе смотрят друг на друга.) Как вы называли свою мать?
Клиентка: Мама.
Б. X.: Скажите матери: «Мама, я останусь с тобой». (Б. X. произносит эту фразу много раз, а клиенка повторяет ее. После нескольких раз мать и дочь обнимаются, и дочь повторяет эти слова еще много раз. При этом Б. X. велит ей глубоко дышать и произносить эту фразу с любовью. Клиентка начинает плакать.) Продолжайте дышать, пока чувство не закрепится, и чуть энергичнее: «Мама, я останусь с тобой». (Он подводит к ним обеим отца, а затем еще раз ставит дочь спиной к обоим родителям, так что она к ним прислоняется. В заключение он приглашает ее снова встать рядом с братом.) Клиентка: Да, теперь здесь лучше.
Б. X.: Это всё. Большое спасибо. Теперь вам нужно просто дать этому подействовать.
(Клиентка благодарит и прощается.)
Б. X.: Думаю, динамика теперь ясна: лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа. В этом случае я смотрю, есть ли что-то, к чему тянет отца из семьи. На это указала имевшаяся в расстановке открытая фигура. Сначала я подумал о матери, но потом предположил, что скорее всего это брат. Она о нем сначала даже не вспомнила, это указывает на то, что он исключен. Как только он обретает свое место, отец может остаться в семье, а жена может принять его как мужа. Когда дочь говорит: «Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа», есть только один человек, который дей-
299
ствительно может ее удержать, и это мать. Поэтому я дал ей фразу: «Я останусь с тобой». Тогда она получает силы, чтобы остаться. Такое решение пришло мне здесь впервые.
Участник: Но ведь многие утверждают, что при анорексии речь идет о критических отношениях между матерью и дочерью и что мать стремится удержать дочь.
Б. X: Я считаю, что такая интерпретация просто вредна. Ни одна интерпретация, которая кого-то принижает, к решению не ведет.
Участник: Это подтверждают и наши беседы с семьей. Поначалу мать занимала выжидательную позицию. Тогда стало понятно, что все предыдущие терапевты сосредотачивали свое внимание на ней.
Б. X: Симптом возникает из любви. Это мой базовый тезис. А все, что идет мимо любви, неправильно. Поэтому я ищу до тех пор, пока не нахожу ту точку, где человек любит. Но я бы не стал говорить этого в ее присутствии. В хорошем решении у каждого есть свое признанное место. На мой взгляд, подлинная проблематика при анорексии связана с отцом, поскольку его тянет прочь из семьи. А то, в чем обвиняют мать, — это лишь ее тщетные попытки спасти дочь. В ходе этой расстановки были хорошо видны терапевтические переходные фазы. В течение какого-то времени ей было хорошо на одном месте, но потом она не захотела там оставаться. Подобные расстановки динамичны, их нельзя принимать за статичные образы. Иногда за одну расстановку можно пройти весь терапевтический путь.
Медсестра: Это я все понимаю, но что теперь делать с клиенткой, от этого-то она не поправится. Что делать, чтобы она пришла к пониманию, что с жизнью нужно обходиться иначе?
Б. X.: Я бы сейчас подождал и полностью доверился тому образу, который у нее теперь есть. Но если кто-то станет сейчас сомневаться, то даже если эти сомнения останутся невысказанными, решение от этого пострадает.
Медсестра: Меня-то волнует, что месяцы идут, а вес не прибавляется.
Б. X.: С терапевтической точки зрения такие размышления вредны, причем уже в тот момент, когда человек им предается.
Медсестра: Но это так, и совершенно естественно...
Б. X: Нет, если у меня в группе есть клиентка с угрозой самоубийства или кто-то, кто делает другие драматичные вещи,
300
то я помогаю ему тем, что забываю о нем, когда он не в группе или когда он уходит.
Медсестра: Я могу сделать вид, что это так.
Б. X.: Нет. Тогда вы о нем не забыли. Карл Краус в другой ситуации однажды сказал: «Его нельзя даже игнорировать». В игнорировании по-прежнему есть связь. Я очищаю от него свою' душу. Тогда у него нет больше ни возможности для воздействия на меня, ни власти надо мной. Отношения сразу же прекращаются, он оказывается полностью предоставлен самому себе, и тогда в нем собираются его собственные силы.
Как только вы начинаете беспокоиться, вы ослабляете клиента и усиливаете его симптомы. Если же вы принимаете меры без опаски и с той свободой, что клиенты, если хотите, выполняют свое поручение в семье, и не берете на себя за это ответственность, то у всех в системе будет больше сил. Стоит терапевту в какой-либо системе взять на себя ответственность, которая на самом деле лежит на родителях, как родители оказываются не способны помочь ребенку, а ребенок не может позволить терапевту оказать себе помощь. Поэтому так важна внутренняя дисциплина.
Рядом с тобой, папа, еда вкуснее (булимия)
Матери дочерей, страдающих булимией, тоже говорят им: «Хорошо только то, что исходит от меня; ты не должна принимать то, что идет от отца». Тогда пациентка принимает пищу и снова ее исторгает. В этом процессе принятие — это уважение к матери, а исторжение — уважение к отцу. Решение заключается в том, чтобы дочь представила себе, что сидит на коленях у отца и с каждым куском пищи смотрит на него и говорит: «От тебя, папа, я принимаю это с удовольствием... Рядом с тобой, папа, это вкусно». Это будет еще более эффективно, если дочь представит себе, что делает это перед лицом матери.
Лучше я проиграю свои деньги, чем жизнь (лудомания*)
Следующий пример взят из супервизионного семинара в психосоматической клинике Бад Херренальб. Перед расстановкой Б.
* Лудомания — болезненное пристрастие к игре.
301
X. попросит рассказать клиента об особых событиях и судьбах в семье. Клиент, которому на тот момент было 22 года, сообщил, что в детстве он постоянно падал и у него пять раз было сотрясение мозга. Тогда Б. X. попытался найти в его семье кого-то, у кого могли быть проблемы с головой (мозговая травма и т. д.), но клиенту никто на ум не пришел. Однако его терапевт напомнила ему, что он рассказывал о том, что его мать часто находилась в депрессии и однажды лежала в психиатрической клинике и что в семье у нее была репутация человека, у которого «не все дома». У матери была разведенная сестра-близнец и еще одна младшая сестра. Отец клиента умер год назад в возрасте пятидесяти лет от сердечной недостаточности, а дед по отцовской линии умер в плену от дизентерии, отцу тогда было шесть лет.
Генограмма родительской семьи игрока *:

302
Исходная расстановка:

Первая сестра: Мне одиноко, я одна.
Заместитель клиента: Я чувствую себя тут как-то задумчиво.
Вторая сестра: Мне тоже нехорошо. У меня тут нет сил.
Б. X. (ставит справа от матери какую-то женщину; движение 1): Это сестра-близнец. Что изменилось?
Мать: Мне значительно лучше. Для меня это хорошо.
Б. X: Что изменилось у мужа?
Отец: Мне грустно.
Сестра-близнец матери: Я чувствую себя здесь хорошо и уверенно.
Б. X.: Да, близнецов разделить невозможно. Они просто одно целое. Если у женщины есть близнец, то мужчине приходится жениться на ней вместе с ее близнецом. (Ставит отца слева от матери; движение 2.) Что теперь?
Первая сестра: Мне еще хуже. (Б. X. ставит детей напротив родителей и сестры-близнеца, движение 3.)
Заместитель клиента: Меня это спасло. Там сзади мне было
нехорошо.
Б. X: Кому он подражает? С кем он идентифицирован?
Участник: С дедом.
303
Переходная расстановка и разрешающий образ:

Б. X.: Да, правильно, с дедом, который умер в плену от дизентерии. Он занял его позицию. (Ставит слева мужчину; движение 4.) Это дедушка, который не вернулся с войны. Что-нибудь изменилось? Он правильно стоит?
Мать (берет его и ставит слева за отцом): Я бы хотела, чтобы он был здесь. (Движение 5.)
Заместитель клиента: Теперь я должен смотреть туда.
Б. X.: Это именно то место, где ты стоял раньше (клиент). (Ставит деда за спиной отца, движение 6.) А так? Это хорошая ось. (Отец и дед.) Кто-нибудь хочет еще что-нибудь изменить? (Дед придвигается ближе к отцу.) Сейчас очень хорошо видно, как люди сосредотачиваются, как они чувствуют. Это заметно отличается от первой расстановки. Сейчас все намного точнее. На лицах видна серьезность и сосредоточенность.
(Клиенту) Встаньте, пожалуйста, на свое место. (Тот встает и начинает рыдать. Через некоторое время к нему подходит заместительница матери, чтобы его утешить, Б. X. останавливает ее. Затем он подводит клиента к отцу и деду и ставит перед ними.) Смотри на них спокойно и открыто, открытыми глазами! (Через какое-то время отец и сын обнимаются.) Дышать глубоко! Пра-
304
вильно! Вот оно! (Спустя длительное время.) Дыши глубоко, открытым ртом, тогда принятие удается лучше! Не закрывай рот, жди, пока станет хорошо. (Прислоняет его спиной к отцу, а отец прислоняется к деду.) Теперь смотри прямо! Дышать! (Клиент начинает улыбаться.) Вот так, пусть приходят хорошие чувства. Это дает силу. Дыши глубоко, открытым ртом! (Клиент очень глубоко дышит.) Открыть глаза и ясно смотреть вперед! Теперь возвращайся на свое место. (Через некоторое время снова подводит его к отцу и деду и ставит напротив.) Скажи отцу: «Ты умер, а я еще ненадолго останусь. Потом я тоже умру». (Велит повторить ему эти слова несколько раз.) Теперь скажи это деду. (Клиент говорит.) Смотри на него! Смотреть — это лучше! Ясно видеть! Вот так, твой отец и твой дед смотрят на своего сына и внука, который еще живет и который говорит: «Я пока останусь». (Клиент повторяет: «Я пока еще останусь») «Немножко». (Клиент повторяет.) Так, хорошо! Тогда это всё. (Клиент берет Берта Хеллингера за руки, растроганно его благодарит.) Я был рад сделать это для твоего отца и твоего деда. (Клиент уходит.) Теперь мы сделаем перерыв, нам это нужно, чтобы это могло еще немного подействовать в нашей душе.
(После перерыва)
Б. X: Я еще раз вернусь к расстановке, Почему он лежит в клинике? Я ведь даже не знаю, что с ним.
Врач: Из-за страсти к игре.
Б. X.: Скажи ему, что если он снова будет играть, то пусть скажет: «Лучше я проиграю свои деньги, чем жизнь». Такова динамика. Ясно, что он был не жилец.
Участник: Он даже ходит всегда в черном.
Б. X.: Об этом говорят и несчастные случаи. Это подражание и идентификация с дедом.
Участник: Он и чувствует себя стариком.
Б, X.: Правильно, что бы это у него ни значило, имя уже говорит об этом.
Участник: Мне тут еще кое-что пришло в голову.
Б. X. (перебивая): Нет, любое дальнейшее описание остановит терапевтический процесс у него и у терапевтов. Я на этом остановлюсь.
В случае курения полезно при каждой затяжке говорить отцу, что это вкусно.
305
Самоубийство: уважать решение
На одном из семинаров участник задает вопрос на тему самоубийства.
Йене: Я не знаю, как мне с этим быть. Мой отец однаяцы сказал мне, что моя мать не должна знать, что в его семье много женщин покончили с собой. Он скрупулезно составил генеалэ-гическое древо и показал мне в такой момент, когда я вел сеэя с матерью скорее конфронтативно. Он рассказал, что его мать покончила с собой и что у моей матери тоже были мысли о самоубийстве. Возможно, этим он хотел мне сказать, что я дот-жен ее щадить. И вот теперь два года назад покончила с соб)й моя сестра, я не знаю точно, связан я как-то с этим или...
Б. X. (перебивая): Хорошо, вопрос ясен. Если дается такая интерпретация, что «они покончили с собой, потому что мук-чины деспотичны», то об этом можно забыть. По этой причине никто себя не убивает. Причины лежат намного глубже. Это системные переплетения. Если человек это делает, то делает из любви, будучи с кем-то идентифицированным и разделяя чьо-то судьбу. Если кажется, что это сделано из мести, то это тол>-ко на первый взгляд.
И второе: если вследствие какого-то поступка другим потш становится хуже, то сам поступок становится еще хуже. То есъ, если человек покончил с собой и по этой причине совершш самоубийство кто-то другой, то для первого это должно бьть еще хуже, потому что его поступок привел к дополнительному несчастью. Но если сказать: «Я уважаю твою судьбу и твое {е-шение, теперь ты можешь обрести свой покой, ты должен знать, что все идет хорошо и что все может быть хорошо», тогда мф-твый покоится с миром, а живые остаются свободными.
Эрих: Не мог бы ты сказать это еще раз?
Б. X.: Нет, подобных вещей не повторяют. Это и так «о<е-ло» там, где надо. Ведь дело в том, что очень важные веди человек запомнить не может. Если бы они запоминались, ога утрачивали бы свою суть.