Хеллингер Берт. И в середине тебе станет легко. Книга для тех, кто хочет найти гармонию в отношениях, любви и стать счастливым.

Затем его товарищ ведет его чуть дальше и вместе с ним подходит к двери на заднем плане. Открыв ее, они находят тайну — ту, что примиряет.
Ничто теперь не держит их здесь дольше. Ему не терпится пуститься в путь, и, поблагодарив своего спутника и друга, он идет обратно. И дома ему еще потребуется время, чтоб разобраться с новою свободой и старой силой. Но втайне он уже похода нового лелеет планы, на этот раз в неведомую, новую страну.
Отказ
После тридцатилетней войны — а это были скверные времена — люди возвратились из лесов и начали восстанавливать свои дома. Они обрабатывали поля и ухаживали за немногим оставшимся скотом.
Через год они собрали первый «мирный» урожай и устроили праздник.
166
Но на краю деревни стоял один дом, дверь которого была наглухо замурована. Иногда тем, кто проходил мимо, казалось, что они что-то слышат. Но им было не до того, чтоб этим заниматься. Забот у них хватало и без этого.
Однажды ночью перед замурованной дверью жалобно заскулила собачонка, которая где-то поранилась. И тогда от замурованной двери отвалился кусок цемента, один камень отделился, высунулась рука, взяла собачку и втащила ее внутрь.
Там действительно оставался кто-то, кто не знал о том, что наступил мир. Он прижал собачку к своему животу, обработал ее рану, ощутил ее тепло, и собачка заснула. А человек выглянул через узкое отверстие наружу, увидел далекие звезды и в первый раз после долгого времени вдохнул свежий воздух ночи.
Потом занялся день, прокукарекал петух, собачка проснулась, и человек понял, что должен ее отпустить. Он просунул ее через узкую брешь, и собачка убежала к своим.
Когда взошло солнце, к дому пришли дети, и один из них держал в руке свежее яблоко. Они увидели отверстие, заглянули внутрь и увидели того человека. Но он погрузился в сон. Ему хватило одного взгляда на волю.
Риск
Когда-то в давние времена узник одного великолепного дворца, в котором, по легенде, был еще и лабиринт, не раз пробирался тайком мимо одной темной двери, за которой, по слухам, была погибель.
Уже многие, как он слышал, силой проламывали темную дверь, но ни один из них не возвратился, и тем сильнее становился страх оставшихся.
И все же узник тщательно эту дверь осмотрел. И как-то ночью, когда охрана спала, он решительно проломил дверь — и оказался на свободе.
167
Существуют истории, которые берут нас с собой в дорогу, и если мы на какую-то часть пути доверяемся их руководству, они исполняют то, о чем повествуют, еще пока мы их слушаем.
Праздник
Некто отправляется в дорогу и, глядя по пути вперед, видит вдали дом, принадлежащий ему самому. Он движется к нему и, подойдя, открывает дверь и входит в комнату, убранную для праздника.
На этот праздник приходят все те, кто был важен в его жизни. И каждый, приходя, что-то приносит, на время остается —- и уходит. Так же, как мысли, приходя, что-то приносят, на время остаются — и уходят. И так же, как желания приходят или страдания. Они приносят что-то, на время остаются — и уходят. И так же жизнь приходит и приносит что-то, на время остается — и уходит.
Так на этот праздник приходят, и каждый со своим особенным подарком, им уже оплаченным сполна: мать, отец, братья и сестры, дедушка, бабушка, другой дедушка, другая бабушка, дяди и тети — все, кто освободил для тебя место, все, кто о тебе заботился, — может быть, соседи, друзья, учителя, партнеры, дети — все, кто был важен в твоей жизни и кто важен для тебя по-прежнему.
Праздник закончился, и человек оказался щедро одарен, и с ним остались лишь те, кому следует еще на время остаться. Затем он подходит к окну и, выглянув наружу, видит другие дома, и знает, что однажды и там будет праздник, и он пойдет туда, и что-то принесет, останется на время — и уйдет.
Мы тоже были здесь на празднике, мы что-то принесли и что-то взяли, побыли некоторое время — и уходим.
ТЕЛО И ДУША, ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
В этом докладе я говорю о взаимодействии тела и души, о жизни и смерти и о мертвых, учитывая при этом, что многие болезни полностью или частично обусловлены душой и семейной историей. Поэтому их исцеление зависит от развивающихся в душе процессов. Следовательно, одновременно с лечением при помощи средств медицины необходимо также что-то распознавать и упорядочивать и в душе. В этой связи наряду с заболеваниями я рассматриваю еще и несчастные случаи и самоубийства. Ибо речь идет здесь не только о здоровье и болезни, но и о жизни и смерти тоже.
Тело
Размышляя о взаимодействии души и тела, мы иногда по-прежнему находимся во власти представления о том, что тело материально, а душа «добавляется» к нему как оживляющая и управляющая сила. В основе этого представления лежит тот опыт, что умирающие делают свой последний вздох, и кажется, будто с ним они выдыхают и свою душу. С конца жизни это представление переносится на ее начало, аналогично тому, как описано в библейской истории творения, согласно которой Бог создал человека из праха земного и вдохнул в него жизнь.
Однако сегодняшнее наше знание свидетельствует о том, что живой человек возникает потому, что в нем соединяются живые и потому уже одушевленные зародышевые клетки его родителей. Следовательно, наше тело одушевлено уже с самого начала. Таким образом, мы являемся звеном одной длинной цепи, связующей между собой все «до нас», «после нас» и «рядом с нами», так, словно мы участвуем в одной общей для всех жизни и одной общей для всех душе. И потому душа выходит за пределы одного человека, она простирается на все наше окружение: на семью и другие большие группы, а также на весь мир в целом. И тем не менее прежде всего
171
мы воспринимаем душу как связанную с нашим телом. Она управляет его началом, его ростом, передачей через него жизни и некоторое время спустя — его смертью.
«Я»
Однако по отношению к телу и оживляющей его душе мы воспринимаем себя еще и так, словно в нас есть некая середина, которая взаимодействует с ним и его душой. Серединой, которая соглашается с движениями тела и его души или противоречит им, которая либо возвышается над ними, либо послушно, а может быть, бессильно им подчиняется. Таким образом, в этой середине мы воспринимаем себя по отношению к телу и душе и свободными, и связанными. Эту середину мы называем «Я». Но этим опытом «Я» мы обладаем лишь потому, что у тела и оживляющей его души есть собственное сознание и собственная воля, которые как соглашаются с волей «Я», так и противостоят ей. Это взаимодействие либо идет телу на пользу, либо подвергает его опасности. Опыт и наблюдение дают нам возможность распознать, когда оно ему служит, а когда вредит.
«Я» и тело
С «Я» мы, как правило, связываем сознание, рассудок, свободную волю, контроль и выполнение действий. Однако не все желания «Я» разумны и свободны, поскольку «Я» тоже повинуется инстинкту и тоже часто пребывает в ослеплении. Вспомним, к примеру, о сорвиголовах, о людях легкомысленных, об аскетах, которые требуют от своего тела того, что вредит его здоровью. Тело сопротивляется этому, например, тем, что заболевает или слабеет, повреждается или болит. Таким образом оно заставляет «Я» одуматься и образумиться. В этом случае тело и управляющая им душа оказываются
172
более знающими и более мудрыми, чем «Я». Они заставляют «Я» вернуться в свои границы, и если «Я» их соблюдает, оно само становится знающим и мудрым.
В Библии есть одна притча. Когда пророк Валаам вопреки указанию Бога захотел отправиться к моавитянам, его ослица свернула с пути, ибо увидела перед собой Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке. Но Валаам стал бить ослицу, чтобы возвратить ее на дорогу. Потом они ехали по ущелью, и снова увидела перед собой ослица Ангела Господня с обнаженным мечом в руке. Потому прижалась она к стене и прижала к стене Валаама, так что ему стало больно. И опять он стал ее бить, пока не пошла она дальше. И снова увидела ослица Ангела Господня с мечом и легла под Валаамом, отказываясь встать. И воспылал гнев Валаама, так что он был готов ее убить. Но тут повернула к нему ослица голову и проговорила: «Не я ли твоя ослица, на которой ты ездил до сего дня? Разве отказывалась я когда-нибудь служить тебе?» Тогда посмотрел Валаам вперед и тоже увидел Ангела Господня с обнаженным мечом в руке, стоящего у него на дороге.
Таким образом, существует некая «ослепленная» сторона «Я», которая требует от тела чего-то дурного и разрушительного. Поэтому поворот к лучшему для души и тела начинается с познанием «Я» своих границ, границ тела и его здоровья, а также пределов нашей жизни.
К этой мудрости «Я» нередко приходит только через болезни и страдания. Болезни и страдания очищают «Я» и через «Я», если оно стало благоразумным, целительным образом отражаются на теле. Поэтому иногда болезнь должна завершить сначала свое очищающее и вразумляющее воздействие на «Я», прежде чем она сможет отступить и прекратиться.
И наоборот, «Я» тоже оказывает благотворное и целительное воздействие на тело, прежде всего просвещенное и просветленное «Я». Просвещенное в данном случае означает, что оно осознает как свои возможности, так и свои границы, и что оно по ту сторону своих инстинктивных желаний и страхов держится исключительно воспринимаемой действительности. Просветленное означает, что «Я» находится в со-
173
гласии и гармонии с душой, в значительной степени не осознаваемой им, но знающей в намного более глубоком смысле, чем само «Я».
Просвещенному «Я» мы обязаны, например, естественнонаучной медициной, знанием причин болезней, гигиеной, хирургией и эффективными медикаментами.
Но я думаю также о психологии и психотерапии с их знаниями о неосознанных подоплеках поведения, приводящего к заболеваниям, и об их методах влияния на подобное поведение, например, с помощью психоанализа, поведенческой терапии, гипнотерапии, нейролингвистического программирования. Таким образом, просвещенное «Я» берет под надзор как тело, так и душу, и развивает их возможности, выходя далеко за рамки физического здоровья.
И все же медицина и психотерапия, а вместе с ними и самоутверждающееся «Я» подходят к тем границам, которые устанавливают им предел. Ибо спустя какое-то время каждый человек становится больным и слабым и умирает. Душа соглашается с движением к смерти. Ведь она восходит к обеим областям и в обеих, как кажется, продолжает свое существование. Она стремится назад, и она находится в согласии с этим движением.
Фрейд называл это стремление влечением к смерти. Но если с ним соединяется просветленное «Я», то это влечение является в высшей степени осознанным и деятельным движением. Ибо в глубине своей душа, а вместе с ней и тело стремится назад, к истоку, из которого жизнь приходит и в который она возвращается.
Семья и душа
Душа, однако, не только действует в границах тела, она, как наглядно показывает образ тела как темницы души, в нем еще и заключена. Она находится во взаимодействии с его окружением, иначе не было бы ни обмена веществ, ни продолжения рода. К этому окружению прежде всего отно-
174
сится семья и род, в котором мы получаем жизнь и в котором мы, если имеем на это право, передаем ее в свое время дальше.
Очевидно, что у семьи и рода общая душа и общая совесть. Они привязывают членов семьи друг к другу и управляют ими согласно порядкам, остающимся в значительной степени неосознанными, подобно тому, как душа соединяет члены и органы тела и управляет ими. Таким образом, душа действует в семье и роду так, словно бы это было некое расширенное тело. И так же, как с помощью наблюдений и опыта мы шаг за шагом начинаем понимать порядки взаимодействия органов тела и обретаем возможность на них влиять, так же путем наблюдения и опыта мы можем шаг за шагом выявлять порядки взаимодействия членов семьи.
Первое, что обращает на себя внимание, это то, что как у тела, так и у семьи и рода есть своя внешняя граница. Это значит, что семейная душа привязывает друг к другу только определенных членов семьи и только ими управляет общая совесть. Сообразно с этим, к семье и роду относятся братья и сестры, родители и их братья и сестры, бабушки и дедушки, иногда кто-то из прабабушек или прадедушек, это могут быть также и более далекие предки, если они были отмечены какой-то особой судьбой. Другие родственники, к примеру, двоюродные братья и сестры, в это число уже не входят.
Наряду с кровными родственниками к семье и роду причисляются также те неродственники, чей уход или смерть принесли какую-либо пользу другим членам семьи и рода. И прежде всего это предыдущие партнеры родителей, а также дедушек и бабушек.
Есть, однако, и другие параллели между действием души в теле и действием души в семье и роде. Так же как в теле душа следит за его целостностью, так в семье и роде она следит за их полносоставностью. Поэтому потерю одного члена семьи душа пытается компенсировать тем, что заставляет другого члена семьи его замещать. Это одна из причин того, что одни члены семьи оказываются «переплетены» с судьбами других ее членов. И так же как телу в случае необ-
175
ходимости приходится расставаться с тем органом, который угрожает здоровью других его органов, так семья и род иногда бывают вынуждены расстаться со своим членом, если его присутствие подвергает опасности других членов семьи.
Семья и болезнь
А сейчас я на нескольких примерах покажу, как в семье возникают болезнетворные и представляющие угрозу для жизни переплетения и как мы можем из них высвободиться или предотвратить их.
Если семья теряет одного из своих членов, например, рано умирает отец или мать, то ребенок иногда говорит им в душе: «Я последую за тобой». В этом случае ребенок часто стремится умереть, будь то с помощью болезни, несчастного случая или самоубийства. И даже если ребенок не исполняет этих внутренне сказанных слов, он тем не менее нередко чувствует в своей душе особую близость к смерти и испытывает стремление к ней. Или когда ребенок теряет брата или сестру, если, например, другой ребенок родился мертвым или рано умер, он тоже говорит ему: «Я последую за тобой».
Когда один знаменитый лодочный гонщик во время соревнований перевернулся и погиб, его дочь тоже начала заниматься лодочными гонками. Однажды во время гонок она тоже перевернулась, но осталась жива. Когда ее кто-то спросил, о чем она в этот момент подумала, она ответила: «Только одно: «Папа, я иду».
За фразой «Я последую за тобой» стоит действие глубокой любви, которой душа привязывает ребенка к его семье. Эта любовь сильнее смерти, и она слепа. Она верит, что смертью можно уничтожить разлуку и что собственными страданиями и смертью можно принести избавление другим членам семьи. Всю тщетность усилий и ослепление этой любви можно выявить во время семейной расстановки. Тогда благодаря высказываниям и чувствам заместителей ребенку становится ясно: мертвые любят живых той же любовью, какой
176
живые любят их, и желание живых последовать за мертвыми, вместо того чтобы радовать, причиняет мертвым боль. Ребенку становится ясно, что мертвые не хотят, чтобы их смерть приносила смерть кому-то еще; они испытывают облегчение, если у живых все хорошо, и благословляют живых, чтобы те продолжали жить.