Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В. и др. Психология науки Учебное пособие.

Если на первых порах изучением научного творчества, его процессов и личностных параметров специально занимались лишь отдельные исследователи, то в середине нашего века картина существенно меняется. Быстрый рост количества научных работников превращает занятие наукой в одну из массовых профессий, ставит проблемы профессионального отбора, подготовки достаточного количества кадров определенного профиля и с нужными психологическими параметрами. Существенно иные по сравнению с предшествующим периодом формы организации научной деятельности, новые принципы структурирования малых групп (научных коллективов), занимающихся этой деятельностью, разнообразные типы взаимодействия внутри этих групп и между ними - все это в свою очередь направляет психологическую мысль к вопросам, которых прежде не существовало. Наконец, успехи кибернетики, все расширяющиеся перспективы передачи техническим устройствам поддающихся формализации умственных операций, которые раньше поглощали значительную часть интеллектуальных усилий ученого, резко повышают требования к формированию и культивированию его способности производить такие действия, которые не могут совершаться компьютерами. Не случайно поэтому широкое изуче-

ние научного творчества началось одновременно с триумфальным шествием кибернетики.
Мы видим, таким образом, что хотя научное познание относится к очень давним работам человеческого ума, психология науки есть дитя современной научно-технической революции. Речь идет именно о психологии науки, а не только о психологии научного творчества. Конечно, в деятельности и личности ученого творчество является стержневым, неотъемлемым компонентом. Но психологический анализ науки не может им ограничиться. Такие аспекты развития науки, как формирование ученого, его жизненный путь, зависимость его деятельности от взаимоотношений с другими людьми, причины успеха, конфликтов, заблуждений, принципы построения малых групп в науке и управления ими и многое другое, требуют углубленного психологического исследования.
Выработанные в ходе предшествующего развития психологии концепции и схемы, будучи приложенными к специфическому предмету, каковым являются деятельность ученых, их психологический склад, механизмы их творчества, начали претерпевать изменения, характер которых все более отчетливо свидетельствует о нарастающих возможностях и продуктивности тесной взаимосвязи психологического анализа научной деятельности с историческим, социологическим, логическим.
Благодаря обращению к научной деятельности психологическое изучение творчества, представлявшее прежде скудно разработанный участок, где царили умозрительные схемы, выдвигается на передний план, становится одним из самых актуальных в современной психологии. Ни один феномен или предмет, в отношении которого психология несет единственную в своем роде ответственность, не игнорировался столь долго и не стал так оживленно изучаться, как творчество, - отмечает один из наиболее авторитетных исследователей в этой области Гилфорд (Guilford, 1967).
Вместе с тем вполне естественно стремление использовать при решении новых задач обширный опыт психологии (в особенности психологии мышления и личности), добытый при разработке других проблем. Уже в 50-х годах началось приложение таких психологических методов, как естественный и лабораторный эксперимент, интервьюирование и тестирование с последующей статистической обработкой полученных данных, к личности и деятельности научных работников. Наблюдая этих работников в различных ситуациях решения определенных, несходных по своему характеру задач, психолог стремится выявить факторы, стимулирующие и блокирующие творческие процессы, а
10

также типологию ученых и исследовательского труда. Тестирование и анкетный опрос позволили перейти от изучения ограниченного круга лиц к накоплению больших массивов данных, что сделало возможным широкое использование статистических методов. Предметом пристального внимания психологов и все более углубленного анализа становится также биография ученого во всех ее, казалось бы, незначительных деталях, среда, в которой он рос, воспитывался и обучался, различные жизненные конфликты и сложности, мотивы поведения и т. д. Это смыкало новые для психологии исследования с историей науки, прежде всего ее биографическим жанром. Обращение к истории науки не только существенно расширило объем материала, вовлеченного в круг психологических интересов, но и открыло новые грани, позволив проследить и сопоставить влияние исторически меняющихся условий жизни на становление типа ученого в различные исторические эпохи, выявить устойчивые и преходящие факторы. Так логикой самого исследования психологический подход сомкнулся с историко-аналитическим изучением личности и жизненного пути ученого.
Продуктивное мышление, в отличие от репродуктивного (воспроизводящего уже добытое знание либо перерабатывающего его по готовым схемам), характеризуется рядом существенных особенностей. Его механизмы давно уже привлекают внимание представителей различных направлений психологии и логики, выдвинувших ряд интересных гипотез относительно факторов, под действием которых преодолеваются шаблонные способы решения интеллектуальных задач, возникают догадки, происходит переход от смутно предвосхищаемого замысла к его реализации в продукте творчества.
Поскольку главная функция науки - открытие новых проблем, фактов и истин, то важность исследования логических и психологических механизмов творческих процессов, их взаимозависимости самоочевидна. Если логику интересуют формы, структура, операции научного мышления, способы обоснования, доказательства и опровержения, приемы построения выводного знания и его преобразования безотносительно к тому личностному контексту, в котором все совершается, к особенностям деятельности субъекта, взаимоотношениям в данной деятельности между осознанными и неосознанными, формальными и чувственно-образными, эмоциональными и волевыми компонентами, то интересы психологии концентрируются именно вокруг этих несущественных для логики проблем. С целью проникновения в механизмы творчества психология в последние годы широко использует методы их моделирования. Построение мо-
11

делей творческого процесса позволяет перейти к его более детальному анализу, вычленению существенных компонентов и детерминирующих факторов. Время игнорирования указанных факторов, которые традиция соединила с терминами "подсознательное", "интуиция" и т. д., прошло. Творчество в любых его проявлениях, в том числе и в форме научной деятельности, где, казалось бы, должны доминировать сугубо рациональные приемы получения и переработки информации, представляет сложный сплав осознанного и неосознанного, строгого расчета и интуитивных прозрений.
Вместе с тем утверждение, что самое существенное в творческом процессе скрыто за порогом сознания, ничем не обогащает реального знания о продуктивном мышлении. Можно сколько угодно преклонять колени перед фактом неосознаваемости тех умственных операций, которые порождают творческий продукт, но это нисколько не продвинуло и не продвинет наше понимание процесса научного творчества.
Не только в состоянии "озарения", "инсайта", но и в обычной речи, как справедливо заметил Ж. Адамар, мы не осознаем умственных действий, порождающих суждение, ибо это суждение бессознательно организовано в момент, предшествующий его объективации. Тем самым очевидно, что недостаточно ограничиться простой ссылкой на бессознательное как источник постижения того, что не может быть получено путем расчлененного логического вывода.
Нередко можно встретиться со взглядом на интуицию как на нечто иррациональное, алогичное и потому якобы недоступное научному анализу. Многие открытия действительно явились или представлялись их авторам результатом интуитивной находки. Значит ли это, что в подобных случаях мы имеем дело с алогичной формой мышления? Естественнее объяснить эти случаи тем, что исследователь в силу своего предшествующего опыта или других обстоятельств нередко случайного характера, но непременно на фоне предельной сосредоточенности на решаемой им проблеме, сумел перейти с одной привычной логической колеи на другую. Геометрия Эвклида и геометрия Лобачевского построены на разных системах логических рассуждений, но обе - одинаково логичны. Другое дело, что ни сам исследователь, ни психолог, изучающий творческий процесс, не знают пока механизмов перехода с одной привычной колеи мысли на другую. Поэтому такой переход к новой системе рассуждений, сопоставлений и связи фактов и кажется зачастую продуктом внезапного, ничем не детерминированного бессознательного озарения. Научный прогресс в познании указанных механизмов достижим
12

лишь на пути исследования объективной системы отношений, доступной опытному контролю и причинному анализу. Только такой подход способен продвинуть наше знание о психологических факторах творчества.
Решающий показатель эффективности труда ученого - научное открытие. Научное открытие - открытие фактов, связей между ними, принципов и законов - главный результат деятельности ученого. В исследованиях по истории науки до сих пор в качестве главного объекта выступает в большинстве случаев только результат деятельности, а не ее структура, динамика и механизмы. Между тем продукт творческой деятельности и процессы, его породившие, должны исследоваться в их внутренней взаимосвязи.