Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В. и др. Психология науки Учебное пособие.

нельзя выделить какую-либо одну ее грань в качестве собственно психологической. Нельзя, вопреки стараниям позитивистов и других сторонников очищения науки от всего субъективного, сделать и обратное - вычленить в науке то, что не является психологическим, как нельзя, удалив у человека нервную систему, утверждать, что оставшееся является человеком.
Развивая эту метафору, совокупность психологических процессов, включенных в структуру научной деятельности, можно охарактеризовать как нервную систему науки, без которой та не только была бы мертва, но и не могла бы считаться наукой. И психологическое можно обнаружить всюду, где есть сама наука: не только в мыслях, эмоциях и поступках ученых, во взаимоотношениях между ними и т. д., но даже в том, что традиционно считалось очищенным от психологических наслоений - в научном знании и в его главном "носителе" - научных текстах. Поэтому сама наука и психологическое в ней разделимы лишь в абстракции. Социологи М. Линч и Д. Боген недавно констатировали, что "социальный контекст науки не является внешним "фактором", действующим в лабораториях, или окружающей науку сетью институций, а представляет собой матрицу продуцирования фактов и артефактов" (Lynch, Bogen, 1997, р. 483). Психологический контекст науки тоже можно охарактеризовать как "матрицу продуцирования фактов и артефактов", т. е. как важную деталь в механизме производства научного знания, как саму науку, а не набор сопутствующих ей внешних обстоятельств.
И все же общее "местоположение" психологических факторов научной деятельности следует указать, ибо при всей искусственности подобной "географии" она позволяет яснее очертить их роль. Они опосредуют влияние социокультурного контекста науки на систему научного знания, как бы встраиваясь между ними. Любые глобальные социальные события влияют на развитие научного знания, но это влияние всегда опосредовано изменениями в психологии познающего субъекта - его стиля мышления, установок, ценностных ориентации и др. То же самое происходит на уровне микросоциального контекста науки: социальные причины поведения ученых действуют посредством психологических мотивов. То есть психологическое в науке - это трансформатор социального в когнитивное, важнейшее и необходимое связующее звено между ними.
Этот "трансформатор" может направлять энергию науки и людей, которые ей служат, в самых разных, подчас противоположных направлениях. Во многом поэтому наука противоречива и антиномична. В ней есть все: и объективность, и субъективность, и поиск истины, и ее искажения, и бескорыстие ученых,
9П-ибо 297

и их стремление к славе и приоритету, и многое другое. Именно эта антиномичность превращает науку в живой и развивающийся организм, "молекулы" которого - отдельные ученые, живя по своим собственным законам, движутся в общем направлении, делая общее и очень полезное дело.
Противоречивы не только наука в целом, но и ученые. Они могут одновременно думать и о благе человечества, и о личных интересах, заботиться об объективности и быть крайне субъективными, стремиться к славе и почестям и одновременно "растворяться" в изучаемых проблемах. Возможно, именно эта личностная противоречивость обусловливает особый склад мышления ученых: исследования показывают, что они более толерант-ны к противоречиям, чем представители других профессиональных групп. И эта толерантность, тенденция видеть мир во всем многообразии его антиномий служит одной из основ эффективности науки, способности ученых познавать мир, который действительно противоречив. В сочетании друг с другом противоречивость этого мира, самой науки и ученых образует не противоречие, а гармонию, а противоречия возникли бы, если бы, скажем, неантиномичная наука изучала антиномичный мир или лишенные внутренних противоречий ученые развивали бы антиномичную науку.
Одним из проявлений характерного для науки антиномично-го взгляда на мир является ее тенденция к образованию противоположных, полярных методологических ориентации, таких, как субъективизм-объективизм, холизм-элементаризм, эндогенизм- экзогенизм, статизм-динамизм, индуктивизм-дедуктивизм и др. (Watson, 1977, и др.). Эти ориентации, в отличие от парадигм, описанных Т. Куном, не только "соизмеримы" друг с другом, но и обнаруживают способность к сотрудничеству и взаимообогащению, а методология науки, равно как и сама наука, развиваются через конструктивное противо- и одновременно взаимодействие таких противоположностей.
Антиномичность науки, естественно, выражается в многообразии ее образов. Ее можно изобразить и как изучение объективного мира, и как самовыражение познающего субъекта, и как бескорыстный поиск истины, и как стремление ученых к славе и почестям. Этим образам трудно мирно сосуществовать, выражающие их концепции противоборствуют, стремясь опровергнуть друг друга. Однако в действительности каждая из них отчасти верна, адекватно отражая одну из сторон науки. И каждая из них в какой-то мере неверна, стремясь представить эту сторону как единственную. Наука многолика, и эта многоликость, внутренняя противоречивость не подрывает ее основ, а,
298

напротив, как пытались показать авторы этой книги, служит условием ее развития.
Однажды науку удачно сравнили с пищей, которую едят многие, но каждый находит в ней свой собственный вкус, и поэтому выработать согласие о том, каков ее "настоящий" вкус, практически невозможно. Инициаторы данного сравнения к тому же добавили, что "дегустаторы" науки не только не научились дегустировать, но и вообще не умеют нормально есть, в результате чего способны распознавать лишь наиболее грубые вкусовые ощущения, но не различать более тонкие вкусы (The nature of creativity, 1988).
Если это и преувеличение, то совсем небольшое. Наука действительно очень мало знает о себе самой, объединить разрозненные знания о ней и выявить общие закономерности ее развития еще только предстоит. Чтобы добиться этого, есть только один путь - продолжать изучение науки во всей ее противоречивости и многоликости. Если у читателя после прочтения этой книги возникнет интерес к такому изучению, авторы сочтут свою главную задачу выполненной.
20*

ЛИТЕРАТУРА
Аалахвердян А. Г., Агамова Н. С. Научная эмиграция: четвертое поколение // Поиск. - 1991. - №№ 33-34.
Аалахвердян А. Г. Стиль руководства как детерминанта деятельности малой научной группы. Канд. диссертация. - М., 1993.
Аалахвердян А. Г., Юревич А. В. Когда встречают по уму // Наука в России. - 1992. - № 3. - С. 102-105.
Альтшуллер Г. С. Творчество как точная наука. - М., 1979.
Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1980.
Белкин П. Г., Емельянов Е. Н., Иванов М. А. Социальная психология научного коллектива. - М., 1987.
Богоявленская Д. Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества. - Ростов н/Д., 1983.
Богоявленская Д. Б. Психолого-философский анализ творчества // Междисциплинарный подход к исследованию научного творчества. - М.: Наука, 1990. - С. 71-82.
Булат Н. Л. Методика выявления научно-социальных ролей в исследовательском коллективе //Проблемы руководства научным коллективом. - М., 1982. - С. 295-306.
Быков Г. В. Проблема восприятия научного творчества и история химии // Научное открытие и его восприятие. - М., 1971. - С. 247-251.
Введенский Н. К. Полное собрание сочинений: В 10 т. - Л., 1963. - Т. 7.
Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990.
Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. - М., 1966.
Вертгеймер М. Продуктивное мышление. - М., 1987.
Винер Н. Я - математик. - М., 1967.
Гадамер Г. Истина и метод. - М., 1988.
Гальтон Ф. Наследственность таланта: законы и последствия. - М., 1996.
Гернек Ф. Некоторые главные вопросы исследования условий деятельности и характерных особенностей научных школ // Школы в науке. - М., 1977. - С. 262-265.
Гилберт Дж., Малкей М. Открывая ящик Пандоры: Социологический анализ высказываний ученых. - М., 1987.
Гончаренко Н. В. Гений в искусстве и науке. - М., 1991.
Гуссерль Э. Логические исследования: Пролегомены к чистой логике. - СПб., 1909. - T.I.
Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. - М., 1994.
Дубровский Д. И. К проблеме изменения стратегических установок естествознания // Идеалы и нормы научного исследования. - Минск, 1981. - С. 280-295.
Зиневич Ю. А., Кара-Мурза С. Г., Микулинский С. Р., Ярошевский М. Г. Об ускорении включения молодых специалистов в активную научную деятельность // Вестник АН СССР. - 1977. - № 10. - С. 61-72.
Зотов А. Ф. Структура научного мышления. - М., 1973.
300