Андреева Г.М. » Современная социальная психология на западе (теоретические направления)

строенными на <ожиданиях>, <оценках>, забывая о том,  

что в ситуации изменения индивид оказывается перед  

совершенно новым выбором, и все прежние <ожидания>,  

<оценки> тем самым рушатся. Поэтому-то предсказания,  

основанные на современной экспериментальной практике  

И в рамках современных теорий, ничего не стоят: <мы  

предсказываем поведение в каком-то мифическом неиз-  

меняющемся мире> [190, 114]. Пока социальная психоло-  

гия не обратится к своему собственному предмету - пси-  

хологическим аспектам социальных изменений, она не  

сможет преодолеть присущих ей сегодня ограниченностей.  

Хотя Тэшфел и подчеркивает, что он не знает решений,  

все же программа для социальной психологии обрисовы-  

вается достаточно точно: она должна заниматься взаимо-  

действием социальных изменений и выбора, то есть иссле-  

довать, .какие аспекты социальных изменений раскрыва-  

ются .в восприятии индивида как альтернативы его пове-  

дения, какова связь между когнитивными и мотивацион-  

ными процессами, чем в конечном счете детерминированы  

выборы тех или иных способов поведения.  

Нужно отдать должное этой точке зрения: она отдает  

себе отчет в опасности различного рода редукционизма  

для социальной психологии. Идея Тэшфела заключается  

iB том, чтобы социальная психология сумела избежать все  

три формы редукционизма (биологического, психологиче-  

ского и социологического), чтобы она <обрела себя>, то  

есть нашла свой собственный угол зрения на социальное  

поведение. Для Тэшфела этот угол зрения состоит в иссле-  

довании психических процессов, сопровождающих, опреде-  

244  

ляющих и определяемых социальными изменениями. Как  

видно, здесь нет призыва к <социологизации> социальной  

психологии. Однако та же самая идея у других авторов  

очень часто превращается в разновидность самого настоя-  

щего социологического редукционизма; это происходит  

в том случае, когда проблема <социального изменения>  

прямо предлагается социальной психологии в качестве  

основного и единственного предмета исследования. Упу-  

скается тот важный момент, который подчеркнут у само-  

го Тэшфела: социальная психология не должна заменять  

социологию в исследовании социальных изменений, она  

должна анализировать психологические аспекты соци-  

альных изменений, отражение этих изменений в сознании  

индивидов, изменение их поведения на основе социальных  

изменений и т. д. В противном случае может возникнуть  

опасность интерпретации социальных изменений только  

в контексте психологии и социологический редукционизм  

психологического знания обернется психологическим ре-  

дукционизмом социологического знания. В анализируе-  

мой работе акценты расставлены довольно точно, но из-  

вестная переоценка значения того факта, что обращение  

социальной психологии к социологической проблеме само  

по себе излечит ее от всех болезней, все же просматрива-  

ется и здесь.  

Кроме того, встает вопрос: так ли бесспорна сама со-  

циологическая идея, которая заложена в концепции со-  

циальных изменений? Может быть, есть смысл обратить-  

ся к истории социологии и посмотреть, в каком контексте  

там она была разработана, чтобы определить ее пригод-  

ность служить определенным компасом для социальной  

психологии? Выдвинутая в социологии в начале XX в.  

идея социальных изменений встала в оппозицию к теории  

прогресса. Термин <социальное изменение> был первона-  

чально предложен как более <умеренный> и <нейтраль-  

ный> вместо более радикального термина <прогресс>.  

Социальная природа изменения оказалась по существу  

игнорированной, как только идея эта начала разрабаты-  

ваться в эмпирических исследованиях: социальное изме-  

нение растворилось в изменениях технологических, куль-  

турных, организационных. Введение в обиход термина  

снимало вопрос о направленности социальных преобразо-  

ваний, об их характере. В более откровенных формах идея  

социального изменения приобретала крайне реакционное  

содержание, так как непосредственно выдвигалась против  

245  

ЯДеи социальной революции. В других случаях социоло-  

гия практически уходила от рассмотрения проблемы на  

.макросоциальном уровне, на уровне глобальных общест-  

венных изменений, связанных с радикальной перестрой-  

кой политических и экономических отношений. Постепен-  

но термин <социальное изменение> оказался наполнен-  

ным чисто психологическим содержанием, когда предме-  

том анализа оказались так называемые микроизменения,  

то есть изменения в поведении отдельных индивидов. Од  

нако все это продолжало в целом оставаться в рамках те-  

ории социальных изменений; при помощи такой подмены  

(Социология совершила еще раз свое грехопадение, зани-  

маясь психологизацией общественных отношений, и это,  

разумеется, имело определенную классовую и идеологи-  

ческую подоплеку. Поэтому если теперь предлагать со-  

циальной психологии, хотя и <с обратной стороны>, вклю-  

читься в разработку таким образом понятой проблемы  

<социальных изменений>, то вряд ли будет удовлет.воре-  

яо требование, заявленное в декларациях - повернуться  

лицом к реальным проблемам общества. Ложная разра-  

ботка западной социологией XX в. идеи социального из-  

менения не сможет вывести социальную психологию на  

апуть действительного приобщения ее к проблемам обще-  

ства. Реальная проблема дальнейшего развития социаль-  

яой психологии заключается не в том, опираться ли ей на  

психологию или на социологию (очевидно, она неизбежно  

Судет .существовать как пограничная дисциплина), а в  

том, на какую систему психологических и социологиче-  

ских взглядов следует ей ориентироваться. Сама по себе  

апелляция к социальным проблемам еще ничего не дает  

для ответа на этот вопрос. С каких позиций отнестись  

к социальным проблемам - вот главное звено в поисках  

дальнейшего прогресса науки. Пример с идеей <социаль-  

яых изменений> чрезвычайно показателен: если сама со-  

циология при решении какого-то вопроса сползает на по-  

зиции психологии, то сколько ни цепляться за спаситель-  

яое слово <социальный>, никаких серьезных перспектив  

для социальной психологии на этом пути найти ле уда-  

стся.  

Так или иначе, серьезный анализ судеб социальной  

психологии неизбежно должен привести и к постановке  

вопроса относительно ее социальной роли. Социальная  

роль любой науки может быть исследована разными спо-  

собами. Один из них - прямой анализ существа соци-  

246  

альных проблем, к которым адресуется научное исследо-  

вание, выяснение позиции ученого относительно этих со-  

циальных проблем, попытки выявления общей направ-  

ленности практических рекомендаций и т. д. Другой  

путь - опосредованный - выяснение прежде всего не-  

которых философских оснований науки, стремление  

вскрыть за ними, через анализ исходных принципов, об-  

щую социальную ориентацию исследований. В этом, вто-  

ром, случае неизбежно усиленное внимание к проблемам  

общей, философской методологии науки. Теории анали-  

зируются в этом случае не с точки зрения их логической  

релевантности, не с точки зрения совершенства их струк-  

туры, но в контексте исходных философских принципов.  

Такой анализ не представлен широко в американской  

социальной психологии, где общая позитивистская ори-  

ентация всей системы социального знания настолько  

сильна, что практически исключает такого рода поста-  

новку проблемы. Вместе с тем в <европейской критике>  

этому вопросу уделяется достаточно большое внимание.  

Серьезную заявку на исследование эпистемологиче-  

ских проблем социальной психологии в их связи с про-  

блемой социальной ориентации науки можно найти в ра-  

ботах шведского социального психолога И. Израэля.  

Будучи одним из редакторов фундаментальной работы,  

изданной ЕАЭСП, Израэль поместил здесь свою статью,  

специально посвященную этим вопросам. Израэль назы-  

вает три типа основных положений, которые неизбежно  

присутствуют в любой социальной науке: 1) понимание  

природы человека (включая понимание природы знания);  

2) понимание природы общества; 3) понимание природы  

отношений между человеком и обществом. В конечном  

счете все эти три типа положений включены в эпистемо-  

логию, которая, по Израэлю, и решает две главные про-  

блемы: а) анализ условий, при которых возникает зна-  

ние; б) анализ отношений между познающим субъектом  

и объектом [123,126].  

По мнению автора, различные школы отличаются друг  

от друга тем, на какой из этих двух аспектов делается  

ударение: так, всякий эмпиризм (а в известной мере с  

ним отождествляется позитивизм) делает акцент на пер-  

вый аспект, собственно <эпистемология> (здесь термин  

употребляется не для обозначения раздела науки, а для  

обозначения тенденции, течения) - на второй аспект.  

Но весь смысл рассуждений сводится к тому, что пози-  

247  

тивизм и эпистемология различаются отнюдь не только  

в методологии, за этим различием стоит различие в со  

циальной ориентации науки. Следствием позитивистско-  

го подхода, считает Израэль, является <нейтральная> ,  

позиция ученого, причем, хотя <нейтральность> провоз-  

глашается как принцип, в действительности за ней скры-  

та консервативная социальная позиция. Напротив, эпи-  

стемология как определенный методологический принцип  

влечет за собой позицию рациональной критики Челове-  

ка или Общества. Конструктивность эпистемологическо-  

го подхода автор иллюстрирует позицией Маркса, в ча-  

стности его идеей практики, представленной в <Тезисах  

о Фейербахе> [123,128].  

Таким образом, любая социальная позиция социаль-  

ной науки обусловлена тем Образом Человека и Обра-  

зом Общества, которые приняты благодаря господству  

определенных принципов методологии. В современных  

социальных (в том числе социально-психологических)  

теориях Израэль констатирует три позиции по вопросу  

об отношении субъекта и объекта (или по вопросу о по-  

нимании природы человека): человек как объект, чело-  

век как объект и как субъект (Маркс), человек как  

субъект. В зависимости от того, какой из этих <образов>  

принимается, решается вопрос и о роли социальных на-  

ук в обществе. Если, как это свойственно бихевиорист-  

ской традиции, значимыми объявляются только реакции  

на внешние стимулы и человек предстает как объект, то  

социальная наука неизбежно приобретает лишь инстру-  

ментальный характер, ей предписывается задача обеспе-  

чить наиболее эффективную систему манипуляций по-  

ведением человека, разработать основы менеджеризма.  

С другой стороны, в современных социальных науках  

на Западе сложилась противоположная тенденция -  

рассматривать поведение человека лишь с точки зрения  

его ориентации на этические нормы, подчеркивая тем  

самым его <субъективность>, и это ведет к иному пони-  

манию роли социальных наук: рождаются различные ва-  

рианты <антропологических>, <гуманистических> конце-  

пций социального знания. Сам Израэль выступает кате-  

горически против механических моделей Человека w  

Общества, предлагаемых бихевиористской психологией,  

опирающейся на позитивизм. Принимая идею о том, что  

социальная наука должна ориентироваться на этику,  

Израэль обозначает свою позитивную программу как  

248  

программу построения критической социальной науки,.  

то есть науки, отрицающей консервативную догматиче-  

скую позицию, порожденную позитивизмом, и провоз-  

глашающей рациональную критику современного чело-  

века и современного общества [123, 207]. И хотя эта по-  

зитивная программа остается лишь намеченной, но не-  

разработанной, критический анализ существующих кон-  

цепций в социальной психологии США дан достаточно-  

определенно именно с точки зрения предложенной плат-  

формы. Она включает в себя, в частности, такое рассмот-  

рение теорий концензуса, согласия и баланса, когда под-  

черкиваются не только их отдельные просчеты, внут-  

ренние противоречия, но и дается оценка их социальной"  

направленности - как теорий, опирающихся на консер-  

вативные идеи, принимающие неизменным Образ Об-  

щества.  

С этими идеями Израэля очень тесно переплетаются  

рассуждения норвежского социального психолога Р. Ром-  

метвейта. Хотя он и называет свою позицию позицией <эм-  

пирически ориентированного психолога, протестующего"  

Против философских поучений> [167, 212], этот протест  

касается только специфического, сложившегося в исто-  

рии науки разделения труда между позицией философии  

науки и исследователями в конкретных областях знания.  

По мнению Ромметвейта, слишком долго отношения меж-  

ду специалистом в области философии науки и социаль-  

ным исследователем были отношениями господина и слу-  

ги... [167, 217]. Между тем проблема методологической  

рефлексии науки, в частности проблема отношения к по-  

зитивизму, должна разрабатываться самими представи-  

телями конкретных наук, то есть не философами, но  

исследователями. Позиция исследователя приводит Ром-  

метвейта к критической оценке обеих ветвей современ-  

ной социальной науки на Западе, обрисованных Израэ-  

лем: и позитивистски ориентированного эксперимента-  

торства, и <гуманистически> ориентированной герменев-  

тики, предлагаемой, например, представителем Франк-  

фуртской школы Ю. Хабермасом. Если бихевиоризм, а  

вместе с ним позитивизм как определенная философская"  

позиция обозначают рассмотрение человека лишь как  

.объекта, то в <гуманистической> крайности человек, вы>  

ступающий исключительно как субъект, остается всего-  

лишь <пленником знания>. По мнению Ромметвейта,.  

большинство публикуемых сегодня исследований по со-  

24>  

диальной психологии оказывается все же в плену бихе-  

виористской или позитивистской традиции, ибо все здесь  

<сформулировано в терминах, одинаково применимых и  

к человеку, и к крысам в скиннеровском ящике> [167,  

225]. Но и герменевтическая линия, продолжающая ли-  

нию Понимания (Verstehen) в психологии, не лучше, ког-  

да строит свой эмпирический базис лишь на <собствен-  

ной рефлексии, интроспекции и избранных анекдотах>  

[167, 225]. Таким образом, еще более определенно, чем  

Израэль, Ромметвейт отвергает обе крайности, характе-i  

ризующие современные стратегии социальной психоло-  

гии на Западе.  

Продуктивная новая ориентация в социальной психо-  

.логии и новая парадигма, по Ромметвейту, связаны с  

-разработкой проблем социальной коммуникации челове-  

ка. Модель человеческой коммуникации предполагает  

-локализацию времени, пространства и направления, для  

чего необходимо построить грамматику коммуникации  

на основе развития идеи Витгенштейна о языке как игре.  

Хотя сам по себе призыв к исследованию проблемы зна-  

чений и психолингвистики представляет, несомненно, ин-  

терес, смысл новой парадигмы, противостоящей как по-  

зитивизму, так и гуманистической герменевтике, остает-  

ся не вполне ясным. Апелляция к практике, которая вы-  

сказывалась в связи с критикой <гуманистического> об-  

раза человека как <пленника знания>, оказалась сведен-  

ной лишь к практике коммуникации. Реальная общест-  

венно-историческая практика, на базе которой только и  

можно понять человека одновременно и как субъекта, и  

как объект, оказывается вновь за бортом анализа. Эта  

проблема, естественно, не может быть решена при помо-  

щи обращения к идеям Витгенштейна. Что же касается  

критической направленности позиции Ромметвейта в ад-  

рес существующей социальной психологии, то очевидно,  

что линии критики прослеживаются здесь по тем же па-  

правлениям, что и у других европейских коллег амери-  

канских социальных психологов.  

Чтобы эта картина была полной, необходимо упомя- Я  

нуть коллективную работу, вышедшую в Англии под ре- д_  

.дакцией Н. Армистеда, <Реконструкция социальной пси-д  

хологии>, которая как бы продолжает дискуссию о крити- .Д  

-ческом состоянии современной социальной психологии]Л  

на Западе и демонстрирует вместе с тем подход исследо-  

вателей, <в разной степени испытывающих влияние марк-  

250  

сизма> fl64, 25]. Соглашаясь с тем, что есть две модели  

социальной психологии - психологическая и социологи-  

ческая, Армистед вносит свой вклад в характеристику  

слабостей каждой из них. В психологической традиции,  

с его точки зрения, всегда просматривается задача обна-  

ружения некоторых <общих законов социального пове-  

дения> безотносительно к социальной ситуации, культуре,