Шапиро Дэвид. Невротические стили.

Остается добавить лишь одну деталь. Человек, непривычный и неспособный к самокритичному мышлению, которое является фундаментом совести, лишен и другого фундамента как в действиях, так и в субъективном восприятии действий. У такого человека почти отсутствует субъективное ощущение свободы воли и намерения и крайне сжата фаза подготовки к действию. Дело не только в том, что эта подготовительная фаза (планирование, ожидание и тому подобное) создают важнейшую возможность для деятельности совести. Не менее важно то, что для чувства моральной ответственности требуется чувство ответственности реальной, то есть намерения, свободы воли и свободы выбора. Если человек действует слишком быстро и не успевает почувствовать груз желания, размышления, решения и последующего действия, то исчезает не только время, но и сам материал для деятельности совести.
[138]
Это можно увидеть на примере психопатов. К действию, которое у любого другого вызвало бы муки совести, они относятся по принципу "на войне как на войне". "Это ужасно, но никто не виноват — в этих условиях любой поступил бы так же". В этом отношении отсутствует не только совесть, но и ощущение свободы действий, свободы выбора.
Например, во время телевизионного интервью у преступника спросили, почему он зверски застрелил стоявшего рядом охранника. Тот, пожав плечами, ответил, что этот (невооруженный) охранник двинулся ему навстречу, и он выстрелил чисто инстинктивно: так сделал бы любой другой. Он явно не догадывался об объективном существовании множества других возможностей: бегства, угрозы и тому подобного.
Таким образом, совесть и моральные ценности не являются отдельными психологическими элементами, а зависят от множества когнитивных и аффективных функций. Лишь в определенном контексте мораль будет развиваться, процветать и, в свою очередь, влиять на более общие аспекты деятельности. В импульсивном стиле (включая диагностические категории, которые я выделил в предыдущей главе) моральные ценности сравнительно неразвиты и не оказывают существенного влияния, а совесть оказывается поверхностной. Но эту черту выделяют особо, и она стала основной (хоть это и неверно) отличительной чертой импульсивного стиля, более примитивного в аффективном и когнитивном отношении, который мы диагностируем как психопатический характер. Психопат не обязательно отвергает мораль, и уж, конечно, он не отвергает условную мораль принципиально ради других, независимых ценностей. Вернее будет сказать, что мораль ему просто неинтересна. То есть ему неинтересно верить в систему моральных ценностей или принципов, хотя он сознает существование социальной морали и мирится с ней, если ему это выгодно. С точки зрения морали, он — циничный человек; но, с его собственной конкретной и практической точки зрения, он всего лишь поступает в соответствии со здравым смыслом.(57)
[139]

Психопатическая неискренность и ложь

Неискренность и ложь — обычные психопатические черты, и они явно связаны с дефицитом моральных ценностей и совести. Здесь есть две возможности. Первая: эти черты просто вытекают из отсутствия совести, чувства ответственности, которое заставляет быть правдивым или искренним; я считаю, что это мнение наиболее распространено. Но есть и другая возможность, и мне она кажется более похожей на истину: отсутствие совести и морали, с одной стороны, и неискренность и ложь, с другой, независимо друг от друга связаны с одними и теми же психопатическими моделями функционирования. Эту точку зрения подтверждают интересные результаты психологических тестов. Психологи обнаружили, что тенденцию к фабрикации можно выявить с помощью проективного теста, несмотря на то, что эти тесты требуют лишь воображения, а не фактов. То есть в этих тестах нет необходимости "говорить правду", нет возможности солгать, и совесть не может быть задействована никак; но при этом возможно идентифицировать определенные формы мышления, характерные для людей, склонных ко лжи и неискренности. Тут возникает вопрос: какие специфические формы мышления характерны для психопатической фабрикации?
Сам по себе факт, что психопаты способны лгать и быть неискренними, не отличает их от остальных людей. И то, что они бывают неискренними чаще других, характеризует их лишь приблизительно, поскольку любой может оказаться в ситуации, где придется лгать и говорить неправду. Но психопата отличает то, что он врет легко и не задумываясь. Он то, что называется "трепло".
Слово "трепло" описывает особую и в некоторых аспектах крайнюю форму импульсивного стиля мышления и поведения. То есть мысль не является результатом обдумывания, это лишь впечатление или мимолетная идея, которая выражается без критического изучения. Он говорит то, "что приходит в голову". И на конкретный вопрос, и на чернильное пятно Роршаха он отвечает что попало, в зависимости от прихоти или обстоятельств данного момента.
[140]
Именно из-за этого создается впечатление, что он "на самом деле" не думает то, что говорит, независимо от того, говорит он правду или нет. И, конечно же, через пять минут он не побоится сказать что-нибудь совершенно противоположное. У него отсутствует объективность, намерение и интерес к логическим связям, которые характерны для обычного человека, даже когда он имеет дело с воображаемыми материалами и отбрасывает привычные стандарты истины. Дело не в том, что у обычного человека есть мораль и совесть, а у психопата их нет; дело в интересе и в автоматической когнитивной тенденции. Болтливость, несамокритичные идеи и мышление психопата сами по себе не являются ложью и неискренностью, но они сужают и замутняют субъективную дистанцию между искренностью и неискренностью и создают основу для неискренности бездумной, характерной для психопата. Болтливость является критической чертой, по которой психолог с помощью проективного теста может выявить склонность ко лжи.
Но хотя болтливость позволяет понять легкость и бездумность такой неискренности, она по-прежнему не объясняет, какова ее цель с точки зрения самого психопата.
Например, пациент-психопат входит в кабинет психолога, где должен пройти тест Роршаха. Он заявляет, что ему очень интересно пройти этот тест и он давно уже интересовался этим тестом. Его поведение явно неискренне, а его утверждение — скорее всего ложь; но что же в действительности заставляет его быть неискренним?
Как правило, ответ очень простой. Весьма вероятно, что его цель — произвести на психолога впечатление, разоружить его или что-нибудь еще в этом роде. Но, безусловно, такие мотивы присутствуют не только у психопатов; при подобных обстоятельствах эта цель очень распространена. Тогда чем же отличаются в этой ситуации точка зрения психопата и его цели? Ответ подсказывает другая черта его познания, характерная для импульсивного стиля.
В интересах и внимании импульсивного человека, как правило, доминирует все, что относится конкретно к этому человеку в данный момент. У психопата это ограничение интересов принимает особую, крайнюю форму. Он постоянно "действует", он стремится к немедленной практичес-
[141]
кой выгоде, и его внимание сосредоточено на тех аспектах ситуации, которые делают его цели достижимыми. Он настолько погружен в возможности и потребности каждой конкретной ситуации, что идея завоевать чье-то доверие, разоружить его или впечатлить становится центральной и доминирующей целью, а не периферийной и случайной. Это не помогает, но оказывает на общение психопата влияние.
В нормальном общении всегда присутствует определенная отстраненность и объективный интерес к содержанию разговора. Например, вопрос: "Когда ты пошел в школу?" — можно задать в самых разных условиях, но предполагается, что в любых условиях мы получим один и тот же ответ (если, конечно, они не какие-то экстраординарные). Разумеется, мы не ожидаем совершенства и не удивляемся, когда невротик пытается, сам того не осознавая, использовать мнимое общение, чтобы произвести впечатление на свою аудиторию.(58) Но мы все же ожидаем, что будет хоть какой-то уровень отстраненного интереса к содержанию общения; фактически отстраненность или объективность настолько неотъемлемы от нормального общения, что очень трудно понять, что будет, если они исчезнут.
У психопата же эгоцентрический интерес к конкретным обстоятельствам общения перевешивает отстраненный интерес к объективному содержанию. Попросту говоря, его больше интересует, какие возможности дает ситуация, а не то, что ему говорят. Он заинтересован (в том числе и сознательно) не в том, что он говорит, а в том, как это работает. И снова мы понимаем, что дело не в морали и совести, а в ограничениях и направлении интереса и внимания.
Эти две тенденции: несамокритичная болтливость, с одной стороны, интерес и осознание, направленные на конкретные, относящиеся к самой личности стороны общения, с другой стороны, — работают вместе и создают бездумную неискренность психопата. Возможно ли, что в этом стиле деятельности мораль и совесть имеются, но не могут проявиться? Скорее всего, мораль и совесть здесь почти не развиты, и ответ на этот вопрос не очень важен. Теперь можно понять, что большая часть "антисоциального" поведения психопатов не просто является следствием дефицита
[142]
моральных ценностей и совести, но и обусловлена крайними формами различных черт импульсивного стиля: эгоцентричной точкой зрения; отсутствием целей и ценностей, помимо сиюминутных; быстрыми действиями и отсутствием намерения.