Кучера Илзе., Шэффлер Кристина. Что со мной такое? Симптомы болезней и семейная расстановка.

Когда Гитти сообщила, что по результатам контрольного обследования есть подозрение на рецидив, я предложила ей при помощи двух заместителей расставить только ее саму и смерть. Заместительница Гитти стремилась во что бы то ни стало приблизиться к смерти, но заместительница смерти к Гитти не хотела. Она сказала: «Живи, когда-нибудь ты все равно придешь, я могу подождать».
Так как мне показалось, что Гитти не в состоянии принять происходящее, я прервала расстановку. Гитти страшно разозлилась, в первую очередь на меня. Эта злость имела поразительный эффект. Когда Гитти пришла на следующий семинар, она выразила свое негодование перед всей группой. Уча-
94
стники группы выслушали ее с доброжелательным вниманием. Все знали о потенциально смертельном заболевании Гитти. Она выразила свою злость с такой силой, которой раньше не демонстрировала никогда, так что всем присутствующим стало ясно, что, дав волю этой злости, она приняла решение в пользу жизни. Никто не сказал об этом ни слова.
Результат
С этого момента Гитти переменилась. Она казалась более живой и сильной. За прошедшие с тех пор два с половиной года рецидивов у нее не было. После этого решающего шага в следующих расстановках Гитти удалось с благодарностью и смирением принять полученную через мать жизнь и оставить ей тайну ее семейной системы.
В расстановке своей нынешней семьи Гитти увидела, что взяла на себя слишком много ответственности не только за мать, но и за мужа. Благодаря этому опыту значительно улучшились ее отношения с мужем.
Первым шагом к решению стало согласие терапевта с желанием клиентки умереть. Вторым шагом была злость на мать, перенесенная на терапевта. Третий шаг к решению, когда Гитти оставила матери тайну ее системы, стал возможен только после такого яркого и мощного выражения злости. Из лояльности к «страшной тайне» в системе матери и в качестве компенсации за что-то, узнать о чем было невозможно, Гитти «при помощи своей болезни» хотела умереть.
КАРИН, БРЕД ПРЕСЛЕДОВАНИЯ И УМЕРШАЯ ТЕТЯ
Симптом
Бред преследования, описывается как «тень».
Нынешняя семья
Карин 45 лет, она разведена, детей нет. Она сделала два аборта. С 16 лет Карин жила в садомазохистских отношени-
95
ях с мужчиной на тридцать лет старше ее, которому она была полностью подчинена. Эта связь длилась двадцать лет и закончилась со смертью этого женатого мужчины. Затем она вышла замуж, но брак продлился лишь два года. По поводу абортов она сказала, что это произошло как по принуждению, она не знает, почему так поступила.
Родительская семья
Матери Карин 82 года, она живет одна в родной деревне. Отец умер двадцать лет назад. Деда (отца матери) все боялись. Говорят, что сестра матери отравилась. Существует предположение, что эта тетя была беременна от деда, и не исключено, что яд, от которого она умерла, дал ей именно он.
Расстановка
Расставлены Карин, ее мать и симптом (тень). Симптом стоит за спиной у матери, Карин стоит отвернувшись. Я ставлю Карин напротив матери. Мать говорит: «Я чувствую холод и глубокую пропасть. За спиной тепло». Там стоит симптом (тень). Тогда я ставлю мать и симптом напротив, они смотрят друг на друга. Мать почему-то смеется и говорит: «Теперь я вся кругом замерзаю». Симптом говорит: «Становится все холоднее».
Тогда я разворачиваю мать и тень лицом наружу и ставлю рядом с матерью ее умершую сестру. Карин стоит позади этого ряда и смотрит им вслед. Мать говорит: «Я чувствую тяжесть и боль в ступнях». Симптом: «У меня по бедрам бегают мурашки, а руки ледяные». Карин испытывает желание убежать.
Я ввожу в расстановку заместителя деда и ставлю его рядом с матерью. Она говорит: «Тяжесть спадает, становится легче». Умершая сестра начинает плакать и говорит: «Я безумно боюсь». Теперь я прошу заместителей лечь на пол, обращая внимание на порядок: сначала дед, рядом с ним симптом, затем мать и, наконец, умершая тетя Карин.
Я ставлю Карин напротив лежащих.
96
Мать: «Мне дурно».
Дед: «У меня мурашки».
Сестра: «Я спокойна».
Симптом: «Так все правильно».
Карин удивлена: «Для меня тут много вопросов без ответа».
Я прошу ее склониться перед всеми. Карин кланяется. Потом она медленно выпрямляется, и я ставлю ее напротив лежащей матери и предлагаю сказать: «Мама, я уважаю твою судьбу и проживу свою жизнь сполна». Мать: «Я рада». Внезапно тетя встает и сердечно обнимает Карин: «Хорошо, что ты меня любишь, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо».
После того, как умершая сестра матери снова ложится, я прошу Карин встать перед ними на колени. Это приносит ей некоторое облегчение. Она выпрямляется, и я ставлю за ней заместителя ее отца. Карин становится еще спокойнее. Она говорит: «Так хорошо. Теперь я могу спокойнее смотреть на страшное».
Мазохистскую связь Карин с мужчиной на 30 лет старше ее можно рассматривать как компенсацию за тяжелую судьбу тети и одновременно лояльность по отношению к ее судьбе. Вопрос, насколько в это переплетение была вовлечена ее мать, остается открытым. Симптом почувствовал себя «на месте», находясь между матерью и дедом. Это говорит в пользу того, что мать была переплетена с дедом.
После этого семинара Карин стало заметно лучше. Симптом «тень» мучил ее несколько меньше, но не исчез. Это соответствует расстановке, где симптом остался между дедом и матерью. В этом случае симптом уйти не мог. Если считать исчезновение симптома или его ощущение, что он лишний, индикатором решения, то очевидно, что первый шаг был сделан, но решение пока не достигнуто.
АНТОН, ГЛУХОТА НА ОДНО УХО И ТАЙНА
Симптом
Глухота на левое ухо.
97
Нынешняя семья
Антону 50 лет, он женат. Имеет трех дочерей. Его единственный сын в возрасте пяти лет попал под машину и погиб.
Процесс
Антон последним заявляет о своем желании сделать расстановку. Перед лицом судеб других членов группы свою собственную он воспринимает как «слишком незначительную» для расстановки. В беседе становится ясно, что он не может сказать ни «да», ни «нет». Поэтому мы сообща решаем назвать его симптом «ни да, ни нет».
Расстановка
Мы расставляем Антона и его симптом. Он ставит заместителей рядом друг с другом, так что они смотрят в одном направлении. Антон говорит: «Я оцепенел и дрожу».
Симптом: «У меня дрожит правая рука».
Я спрашиваю Антона (клиента), который наблюдает за расстановкой: «Куда они оба смотрят? Когда они смотрят в одном направлении, они там что-то видят?» Антон не отвечает.
На этом месте мне следовало прервать расстановку. Вместо этого я ставлю симптом и Антона друг напротив друга. Симптом отходит назад и говорит, что у него мороз по коже. Антон преследует симптом. Симптом дрожит все сильнее, а Антон говорит, что он полон энергии. Я прошу симптом подойти к Антону. Антон говорит, что у него начинает кружиться голова. Симптом дрожит все сильнее и испытывает желание отойти. Теперь я прошу Антона встать перед ним на колени. Антон отказывается. Потом, после уговоров, он все-таки встает на колени. Как только он это сделал, симптому становится спокойнее. Стоя на коленях, Антон начинает тяжело дышать и дрожать всем телом. Он кричит: «Он меня обманывает».
Я прошу заместителя Антона продолжать следовать своим импульсам. Он прячет голову в руки и весь извивается.
98
По словам симптома, ему становится все спокойнее. Я еще раз спрашиваю, было ли в семье Антона что-то тяжелое. Клиент отрицает. Тогда я заканчиваю расстановку.
В заключение я спрашиваю Антона, как он теперь себя чувствует. Тот отвечает: «Я не верю заместителям».
На что я говорю: «Тут я ничего поделать не могу».
В случае с этим клиентом ошибкой было вообще делать расстановку. После его явного отказа эмоционально включиться, мне нужно было прекратить расстановку. Я совершенно сознательно описала этот случай, чтобы на примере показать, что все усилия терапевта найти решение будут бесполезны, если к этому не готова душа клиента.
СЮЗАННА, ПОРОК СЕРДЦА И ТАЙНА МАТЕРИ
Симптом
Врожденный тяжелый порок сердца.
Нынешняя семья
Сюзанне 47 лет, она в разводе. Детей нет.
Процесс
На первую расстановку Сюзанна пришла, поскольку хотела знать, делать ли ей еще одну операцию. Оказалось, что в системе матери есть какая-то тайна и болезнь Сюзанны имеет к ней непосредственное отношение. В расстановке стало ясно, что из любви к матери она хочет нести свою болезнь и дальше. На этом мне пришлось остановиться.
Через полтора года она снова пришла на семинар со следующим запросом: «Теперь я хочу жить». После первой расстановки она на операцию не легла. Однако после приступа ей была сделана экстренная операция. То есть она ждала до тех пор, пока не стала «почти мертвой». Операция прошла успешно.
99
Во время кругов она не раз говорила, что чувствует себя слабой и уставшей. Лишь в последний день она была готова сделать расстановку. Я чувствовала с ее стороны призыв, почти крик о помощи. Я предложила Сюзанне поставить только ее саму и смерть, она согласилась.
Расстановка
Расставлены Сюзанна и смерть. Выясняется, что она не принимает смерть всерьез. Тогда я ввожу в расстановку заместительницу жизни. Ей очень плохо. Она стоит с опущенной головой. Только после того, как Сюзанне удается сделать низкий поклон перед смертью, заместительница жизни поднимает голову и произносит: «Теперь я могу смотреть на тебя дружелюбно».
Эта расстановка очень ярко показала, как тесно связаны между собой жизнь и смерть. Лишь когда смерть получила признание, жизнь смогла «жить».
2. Симптом как выражение перенятой вины
КАРЛА, СТРАХ СМЕРТИ И ЖЕРТВЫ ДЕДА
Симптом
Приступы паники со страхом смерти.
Нынешняя семья
Карле 24 года, живет с мужчиной в гражданском браке.
Родительская семья
Отец Карлы третий из шестерых детей. Дед был участником Второй мировой войны, но о том, где и в качестве кого
100
он воевал, ничего не известно. Он бросил семью через два года после окончания войны. Отцу Карлы было четыре года, когда дед «растаял в тумане». Больше он никогда не появлялся. Если про деда и говорили, то только как о «черном
дьяволе».
Карла — старшая из трех детей, одна из ее сестер умственно отсталая.
Расстановка
Расставлены Карла и ее симптом. На роль симптома Карла выбрала женщину. Карла и симптом стоят под прямым углом друг к другу. У Карлы двойственные чувства по отношению к симптому.
Я выбираю заместителя для деда («черного дьявола») и ставлю его напротив Карлы и симптома. И Карлу, и симптом очень тянет к деду. Дед в разных позициях говорит: «Я чувствую себя жестоким и бесчувственным».
Я выбираю двух женщин и двух мужчин на роли (предполагаемых) жертв деда и прошу их лечь перед дедом на пол рядом друг с другом. Сильный страх испытывают только жертвы-женщины.
Тогда я беру еще двух заместительниц и ставлю всех жертв женского пола вокруг деда. Он выпрямляется и гордо произносит: «Я могуч».
Тем временем симптому становится все спокойнее. Карла стоит рядом с отцом и смотрит только на жертвы, стоящие вокруг деда. Рядом с отцом она чувствует себя хорошо. Отец отказывается смотреть в ту сторону.
Тогда я разрываю круг и ставлю жертв в ряд позади деда. Теперь дед стоит лицом к Карле и отцу. Я прошу деда сказать отцу и Карле: «Это моя вина! И я отвечаю за последствия».
Он произносит эти слова без каких-либо эмоций и раскаяния. Карла никак на это не реагирует. Тогда я выбираю заместителя для вины деда и ставлю ее рядом с ним. Я прошу жертв еще раз встать вокруг деда и его вины. Теперь дед
101
плачет на плече у вины. Как только он показывает свои чувства, жертвы успокаиваются.
Я прошу отца и Карлу сделать низкий и продолжительный поклон перед кругом жертв. После того как они выпрямились, я разрываю круг и снова ставлю жертв позади деда и вины. Дед печален. Теперь он говорит: «Мне грустно». Когда дед показывает это чувство, симптом и вина чувствуют себя лишними и отходят назад. Карла обнимает своего отца и вместе с ним отворачивается.