Аверьянов Л. Я. Социология. Что она знает и может.

Самое удивительное, что видно из приведенного списка — это то. что Практически все общественные дисциплины в нашей стране, даже те, кто видел в ней своего конкурента, стали принимать социологию с распростертыми объятиями. Более того, сами охотно шли с ней на контакт и по возможности использовали социологические методы исследования. Именно специалисты по различным общественным дисциплинам чаше всего выступали инициаторами введения социологии в структуру своей науки. Нередко они сами проводили исследования своих специальных проблем и тем самым закладывали новые социологические направления, социологизировали свою науку или, наоборот, специализируя (экономизируя, демографизируя, политизируя, психологизируя и т. д.), саму социологию. Если учесть, что ученые, как правило, ревниво относятся к любым попыткам вторгнуться на свою территорию, то нужно обладать большой пробивной силой, весомостью аргументов и неотразимостью доказательств, чтобы эти ученые приняли пришельца в свое лоно. Но социология, как уже говорилось, была принята не только весьма охотно, но и нередко рассматривалась как необходимая составная часть той или иной общественной дисциплины. С появлением социологии возникла демографическая социология, экономическая социология, социология права и др. Они легко восприняли и новые методы исследования собственных проблем, и даже новые концепции. Ситуация неординарная и она позволяет утверждать, что в социологии есть нечто, оказывающееся полезным для всех общественных дисциплин и касающееся всех сторон социальной действительности.
Правда, были попытки объяснить подобную экспансию наличием у социологов особого метода исследования, которым не обладали другие общественные дисциплины. Соскучившись по живому человеку в своих исследованиях и увидев возможность непосредственного обращения к нему, они с удовольствием обратились к социологическим методам. Но если бы речь шла только об использовании методики и техники опроса больших групп людей, то тогда вряд ли бы нам пришлось говорить об образовании новых направлений в социальных исследованиях, не возникло бы и проблемы социологизации некоторых сфер в общественных дисциплинах, а тем более — специализации социологии. Так, применяя математические методы в социологии, мы не говорим о социологизации математики, или математизации социологии. Мы говорим только о применении математических методов в социологии. Или же, касаясь применения математических методов в экономике, мы не говорим об экономизации математики, но говорим о применении методов математики в экономике, оставляя за экономикой специфическую область исследования, на которую математика не претендует. Вряд ли дело только в использовании социологических методов исследования, хотя, без сомнения, это имело огромное значение для общественных дисциплин. Очевидно, отношения социологии с другими общественными дисциплинами намного сложнее, как сложнее и роль самой социологии в обществе.
Осознав это, социологи вновь вернулись к мысли, что социология должна выступать и выступает как некая обобщающая наука, которая должна изучать все стороны как всего общественного бытия, так и отдельного явления. Например, если экономика, теория права и пр., изучают общественные явления в своем специфическом аспекте, то социология изучает те же явление, но как бы всесторонне. Возникло представление о социологии как о комплексной науке.
Однако такой подход оказался хотя и весьма любопытным, но довольно неопределенным в силу неопределенности самого понятия «комплексность». Несколько позже его пытались уточнить, конкретизировать с помощью понятия «системность», ставшим одно время довольно модным. Но и это ничего не изменило. Понятие «комплексность», «системность» не описывали в достаточной мере ни особенности социологии, ни объема ее знаний и специфику исследования. В принципе, данный подход к определению предмета социологии мало отличается от того, который был осуществлен в энциклопедическом словаре.
Все эти размышления в явной или неявной форме привели к пониманию, что предмет социологии: во-первых, лежит вне предметов других общественных дисциплин; во-вторых, он охватывает все сферы социального бытия и, соответственно, связан со всеми общественными науками. Поиски предмета социологии стали детальнее и глубже, определилось направление к конкретизации и к вычленению специальных областей. Но главное, появилось стремление увязать его с практикой социальных и социологических исследований, что особенно обозначилось в момент соединения социологии с другими общественными науками. Характерно, что на авансцену теоретических рассуждений и споров, наконец, вышли и социологи-практики. К этому обязывал сам метод социологического исследования.

В ПОИСКАХ СВОЕГО ПРЕДМЕТА

Надо сказать, что социологическая практика в определении предмета своего внимания пошла намного дальше, чем социологическая теория. Пожалуй, именно социологи-практики не только у нас в стране, но и за рубежом нащупали ту область социального бытия, которой должна заниматься социология и благодаря которой она обрела почву и получила возможность приносить реальную пользу своими рекомендациями. Большое влияние в этом плане на социологию оказал так называемый хоторнский эксперимент.
В 1927—32 годах социологом и психологом Мэйо и его сотрудниками проводилась серия экспериментов, которые показали роль н значение «человеческого фактора» на производстве, как позже стали называть это новое направление. Эти эксперименты наглядно продемонстрировали, чего можно добиться от работника, если создать определенную систему взаимоотношений на производстве. Понимание роли и значения «человеческого фактора» обусловили впоследствии создание социологической и психологической службы на предприятиях. Задача социологов и психологов заключалась в том, чтобы изучить «человеческие отношения» и выработать соответствующие рекомендации по их использованию с целью повышения производительности труда. И надо сказать, что западная эмпирическая социология продемонстрировала в этом массу интересных возможностей социологии и психологии.
Если отвлечься от того, что теория «человеческих отношений» позже была провозглашена глобальной теорией социального благоденствия, приобретшей определенную идеологическую окраску, то в ней можно найти много положительных моментов.
Особенностью отечественной прикладной социологии является наличие в ней как бы двух направлений — первое, если так можно сказать, академическое, где, как правило, исследовали ее концептуальные проблемы, например, образа жизни, социального прогнозирования, воспитания и образования и т.д., и носящие довольно общин характер. Другое направление, развиваемое в основном заводской социологией,— проведение конкретных социологических исследований только для нужд производства. Академическая социология давала заказы, как правило, самой себе и, как это часто бывает в академической науке, удовлетворяя за казенный счет собственное любопытство, благодаря чему нередко рождались весьма нетривиальные проблемы и их решения. Именно благодаря интересу и любопытству отдельных социологов, появились новые направления в социологии, например, социолингвистика, социология личности, региональная социология, социальная демография и др. Для второго направления заказчиками выступали предприятия, фабрики, заводы, учреждения, которые требовали конкретных рекомендаций. Если первые решали чисто научные проблемы и находились, так сказать, в свободном полете мысли и поиске истины, то вторые обязаны были решать производственные задачи и надолго забывать о собственных научных интересах. Перед заводской социологией постоянно стоял вопрос, что нужно сделать в области социального развития, чтобы повысить производительность труда. Этот вопрос висел над заводскими социологами как домоклов меч и по-гамлетовски трагична была его постановка, быть или не быть заводской социологии. Эта вынужденная жесткая ситуация и заставляла социологов-практиков искать ответ на вопрос, чтобы сохранить свое место под солнцем. Именно чрезвычайная ситуация и привела к пониманию того, чем социология должна заниматься.