11. ПРИЗРАК ЗАБРОШЕННОГО САДА: ОЧЕРК О ХРОНИЧЕСКОЙ ШИЗОФРЕНИЧКЕ

Эта составляющая ее бытия - "старшая сестра" - могла говорить разумно, здраво и уравновешенно, но это говорила не Джулия: ее душевное здоровье, если угодно, было расщеплено и заключено в оболочку. Ее реальное здоровье зависело не от возможности говорить здраво от имени "старшей сестры", а от возможности общего объединения всего ее бытия. Шизофрения выдает себя ее ссылками на саму себя как на третье лицо и при внезапных вторжениях младшей сестры тогда, когда говорит старшая сестра ("Я - хорошая девочка").
Когда же она демонстрировала мне слова или действия как свои собственные, представленное таким образом "я" оказывалось полностью психотическим. Большая часть действительно загадочных и сжатых утверждений, по-видимому, принадлежала остаткам системы ее "я". После расшифровки они открыли, что эта система, вероятно, являлась источником сфантазированного внутреннего "я", которое мы описали в случае здоровых шизоидных состояний. Мы уже пытались описать, как так происходит, что переживание этого "я" включает в себя такие предельные парадоксы, как "фантастическое всесилие/бессилие" и т. п. Феноменологические черты переживания такого "я" кажутся у Джулии в принципе сходными. Однако нужно быть готовым трансформировать ее шизофрению в здравую речь, прежде чем предпринимать попытки феноменологического реконструирован(tm) переживания этого "я". Мне приходится еще раз прояснить, что, используя в таком контексте термин "я", мы не подразумеваем под ним ее "истинное "я"". Однако эта система, по-видимому, являлась ядром, вокруг которого могло произойти объединение. Когда произошло разъединение, она, похоже, представляла собой центр, от которого вся разлеталась в стороны. Она, видимо, являлась центром для центробежных и центростремительных сил. Она казалась действительно безумной сердцевиной ее бытия, тем центральным аспектом, который, по-видимому, должен был стать хаотичным и мертвым, чтобы она не была убита.
Мы попытаемся охарактеризовать природу этого "я" с помощью утверждений, сделанных не только прямо этим "я", но также и утверждений, по-видимому, проистекающих из других систем. Существует не так много подобных заявлений, по крайней мере, так сказать, лично от этого "я". За время ее пребывания в больнице многие из них, вероятно, слились вместе, и в итоге получились постоянно повторяемые, по-телеграфному краткие утверждения, имеющие колоссальный подтекст.
Как мы видели выше, она говорила, что у нее внутри - Древо Жизни. Яблоками этого дерева были ее груди. У нее было десять сосков (ее пальцев). У нее были "все кости Шотландской бригады легкой пехоты". У нее было все, о чем она могла помыслить. Все, что она хотела, она немедленно, одновременно имела и не имела. Реальность не бросала свою тень или свой свет на ее желания или страхи. Каждое желание встречало мгновенное фантастическое выполнение, а каждый страх точно так же мгновенно фантастическим образом исчезал. Таким образом, она могла быть кем угодно, где угодно и когда угодно. "Я -Рита Хейворт, я -Джоан Блонделл. Я -царствующая королева. Мое королевское имя -Джулианна". "Она -самодостаточна,- говорила она мне.- Она имеет самообладание". Но это самообладание обоюдоостро. У него также есть и темная сторона. Она являлась девушкой, которой "овладел" фантом ее собственного бытия. У ее "я" не было ни свободы, ни автономии, ни власти в реальном мире. Поскольку она была кем угодно, кого ей хотелось вспомнить, она являлась никем. "Ее (о себе в третьем лице) тысячи. Она делит вас всех. Она послу снится (то есть мнимое существо, не личность, и в то же время "послушница", "монахиня")". Бытие монахини подразумевает очень много смыслов. Один из них противопоставляется положению невесты. Обычно она рассматривала меня как своего брата и называла себя моей невестой или невестой "прекрасной-распрекрасной живой Жизни". Конечно же, поскольку жизнь и я для нее порой были тождественны, она боялась Жизни -или меня. Жизнь (я) раздавила бы ее, сожгла ее сердце раскаленным докрасна железным прутом, отрезала ноги, руки, язык и груди. Жизнь понималась с самой неистовой и разрушительно свирепой из возможных точек зрения. Это не было каким-то моим свойством или чем-то, что я имел (например, фаллос = раскаленный докрасна железный прут). Это было то, чем я являлся. Я был жизнью. Несмотря на то, что внутри у нее было Древо Жизни, она ощущала себя главным образом Разрушительницей Жизни. Поэтому понятно, почему она боялась, что жизнь ее разрушит. Жизнь обычно описывалась с помощью мужских, или фаллических, символов, но кажется, она хотела не просто сама стать мужчиной, но иметь тяжелое сексуальное вооружение обоих полов -все кости Шотландской бригады легкой пехоты, десять сосков и т. д.
Она родилась под черным солнцем. Она была черным сном Окцидента (Запада).
Древний и весьма зловещий образ черного солнца возник совершенно независимо от какого-либо чтения. Джулия оставила школу в четырнадцать, читала очень мало и не была особо развитой. Маловероятно, что она встретила где-то какую-то ссылку на этот образ, но мы воздержимся от обсуждения происхождения данного символа и ограничимся рассмотрением ее языка как выражения того способа, которым она переживала бытие-в-своем-мире.
Она всегда настаивала на том, что никогда не была нужна матери и та скорее выдавила ее каким-то чудовищным способом, чем родила нормальным образом. Мать "хотела и не хотела" сына. Она была "черным сном Окцидента", то есть сыном инцидента (несчастного случая), которого мать из ненависти превратила в девочку. Лучи черного солнца обжигали и иссушивали ее. Под черным солнцем она существовала как мертвая вещь. Таким образом, Я -прерия. Она -разрушенный город.
Единственными живыми существами в прерии были дикие звери. Крысы наводняли разрушенный город. Ее существование описывалось в образах предельно бесплодной, сухой пус-тьшности. Такая экзистенциальная смерть, такая смерть-в-жизни являлась преобладающим образом бытия-в-мире.
Она -призрак заброшенного сада.
В этой смерти не было ни надежды, ни будущего, ни каких-либо возможностей. Все уже произошло. Не было ни удовольствия, ни источника возможного удовлетворения или возможного наслаждения, ибо мир был таким же пустым и мертвым, как и она.
"Она просто одна из девушек, живущих в этом мире. Все притворяются, что она им нужна, а она им не нужна. Сейчас я просто веду жизнь дешевой шлюхи".
Однако, как мы видели из более ранних заявлений, она оценивала себя только в виде фантома. Существовала вера (хотя это было психотическое верование, все же это была некая вера) в то, что есть нечто очень ценное, потерянное или спрятанное глубоко внутри нее и пока не найденное ни ею самой, ни кем-либо другим. Если проникнуть глубоко в черную землю, можно обнаружить "блестящее злато", если хорошенько вникнуть, можно найти "на дне морском жемчуг".
«10. "Я" И ЛОЖНОЕ "Я" У ШИЗОФРЕНИКА Вверх ПОЛИТИКА ПЕРЕЖИВАНИЯ »