Фрагментация, или расщепление как спасение

Что это такое - фрагментация? Следствие сильного переживания, которое психика ребенка еще не может пережить и нормально сконтейнировать, в силу своей незрелости и слабости. Это непереносимое состояние не проживается, а "отрезается" - чтобы не разорвать внутренний контейнер. Отщепленная часть оказывается "изгоем" - она уходит в тень. 
И эту тень человек начинает видеть в других, бесконечно "награждая" ею окружающих. Например, в одной и той же ссоре супругов кто-то может видеть  силовое вторжение мужчины-агрессора, а кто-то - недалекость женщины-наседки, "провоцирующей" мужчину своей глупостью.

Фрагментация успешно выполняет основную задачу - защищает целостность психики, потому что вместо тотального разрушения отщепляется только какая-то часть. Травматическое переживание переносится тогда легче - человек "справляется" и живет "как все", сталкиваясь с негативными внешними следствиями, но не всегда стремясь докопаться до их причин. Тот случай, когда в причинах неудач винятся родители, государство, социум, другие. Или, наоборот, идет жесткое самообвинение.

А что это за сюжет? Постоянное возвращение материала, "изгнанного" из сознания. Литературные сюжеты про изгнание из символического рая можно прочитывать и в этом ключе: "Потерянный рай" Джона Мильтона, библейский сюжет об изгнании Адама и Евы за то, что хотели ЗНАТЬ, - это, в том числе, про невозможность вписаться в существующую парадигму. Так "изгоняется" то, что не может перевариться и адекватно "прожиться", быть внедренным. Здесь и сам Рай как будто "не готов принять", и энергия импульса очень сильна. 

Как понять, есть ли внутри фрагментированные осколки психики?

Потому что фрагментация - бессознательный процесс, очень глубинный, и он вовсе не лежит на поверхности. Можно всю жизнь прожить, не осознавая ее. 

• Во-первых, при любой травме очень велика вероятность действия этой психической защиты - она универсальна.
• Во-вторых, можно вспомнить о своих любимых фильмах, книгах, сказках, притчах, историях... Часто мы бессознательно тянемся к тому материалу, который близок нам - и даем те интерпретации, которые выводят на свет "изгнанный" материал. Это гораздо безопаснее - не напрямую, а через "третий" объект. Г. Назлоян, разработавший портретный метод в терапии, как раз основывает процесс исцеления через отношения с безопасным "третьим" - портретом - посредником между личностями терапевта и пациента.
• В-третьих, через самонаблюдение в терапии (лучше) или самостоятельно (тоже эффективно, при условии максимально честности с собой).
  А что наблюдать-то? Непереносимое в других людях и в ситуациях. Например, "сильная женщина", не умеющая просить о помощи, будет презирать "пустышек", "манипулирующих мужчинами и добивающихся того, что надо". В этом случае может отрицаться и не переноситься собственная слабость - скорее всего, из-за травматичного опыта беспомощности в прошлом. 

Разбитую чашку не склеить? 

Если следовать мысли Юнга об индивидуации как высшем смысле жизни, то основная задача человека - вновь обрести целостность, не за счет отсечения травматичного "лишнего", а за счет интеграции и обретения силы через это.

Тогда становится понятна навязчивость негативных жизненных сценариев: они вновь и вновь поворачивают человека лицом к "полю работы".

Станет ли человек прежним после символического "склеивания"? Нет, конечно. Разбитую чашку не склеить. В этом смысле важно оплакать свой утраченный Рай ("трудное детство") - потерю чистоты и целостности.

Но Рай - это, по Юнгу, этап полусознательного мистического соучастия, когда личность еще в состоянии зародыша: она не оформлена, живет по принципу "все во мне и я во всем". Да, она целостна, но как будто "авансом" :) По факту рождения. А подлинная зрелость - это создание нового, уникального рисунка через переживание общего. Травма в чем-то универсальна - у нее единые принципы и механизмы воздействия.

Но этот материал в наших силах сделать уникальным. Превратить эмоциональную боль - в дар.