Лоран Эрик. Отчуждение и отделение.

Эти формулы можно прочитать и по-иному. Субъект самым существенным образом является объектом наслаждения Другого. Его первоначальный статус как младенца состоит в том, чтобы быть утраченной частью Другого, реального Другого (обычно, своей матери). В начале своей жизни он занимает место объекта (а), а затем он должен отождествиться с этой утраченной частью и войти в цепочку означающих. Он (она) будет стараться, как говорит Лакан, «присвоить свои первичные идентификации» - фраза, которую он использует в Écrits. Его/ее первичные идентификации, можно сказать, - это отождествление с доминантным означающим. Однако, в более глубоком смысле, его/ее первичная идентификация - это идентификация с объектом, который он/она определит для себя в конечном итоге. Полная же идентификации - это то, чем субъект был как таковой в желании Другого, не только на уровне символического желания, но и как реальная субстанция, обеспе-чиваюшая наслаждение (real substance at stake for jouissance). Субъект может лишь попытаться восстановить или опознать это в рамках развития цепочки означающих.
Итак, теперь вы можете читать эти схемы в двух направлениях. Сначала отчуждение, а затем отделение или, наоборот, сначала отделение, а потом отчуждение.
С логической точки зрения, первым является отчуждение. Но в аналитической ситуации сначала мы встречаемся с отделением. Когда Лакан говорит: «Интерпретация не открыта всем смыслам вообще» (C.XI, С.267), он решительно не склонен авторизировать ни теорию, согласно которой для интерпретации «годится все», ни «теорию наиболее доходчивой (popular) интерпретации», разработанную некоторыми аналитиками. (Суть последней сводится к следующему: вы предлагаете некую интерпретацию, но она не срабатывает; тогда вы предлагаете одну интерпретацию за другой, пока не найдете некую самую «доходчивую» для анализанта, которую он будет готов принять).
В противоположность такого рода маневрам, вы должны обращаться к истинному смыслу того, что говорит анализант в рамках конкретной означающей цепочки.
Истинный смысл, к которому аналитическая интерпретация должна быть обращена, это не эффект значения (signification), a, скорее, продукт, или остаток первой встречи субъекта и Другого - остаток переживания («das Erlebnis)), выражаясь фрейдовским языком), остаток наслаждения.
Лакан продолжает:
«Интерпретация не открыта любому смыслу. Сказать так, означало бы согласиться с мнением тех, кто, обвиняя аналитическую интерпретацию в произвольности, утверждает, что интерпретации возможны любые - что совершенно абсурдно. Тот факт, что интерпретация призвана, как я сказал, обособить в субъекте некое ядро - kern, как говорил Фрейд, - бессмыслицы, не значит, конечно, что интерпретация является бессмыслицею сама по себе» (C.XI, с.267).
Фрейд использует слово «Kern», чаще всего, говоря о «der Kern unseres Wesens» (ядре нашего бытия). Лакан перенял этот термин от Фрейда и описывал Kern субъекта как означающее, у которого изолирован его глубинный смысл, которое отделено от смысла. Если бинарное означающее репрезентирует (stands for) любой смысл, то оно тем самым выделяет в цепочке означающих то, что остается в ней на уровне бессмыслицы: доминантное означающее – S1.
В учении Лакана можно найти множество самых различных формулировок этой идеи: основные идентификации субъекта не имеют никакого смысла вообще - они просто есть. Можно, конечно, провести тщательное исследование тех смыслов, которыми они обладают, но нельзя игнорировать тот факт, что, в конечном счете, они все-таки бессмысленны. Лакан часто ссылался на определение фетиша, которое Фрейд приводит в описании случая человека, которому для того, чтобы заинтересоваться женщиной, нужно было разглядеть у нее некий «блеск на носу» (по-немецки: «Glanz auf der Nase»). Фрейд установил историческую связь этого странного явления с тем фактом, что у этого пациента в детстве его няней была англичанка. В силу сексуального любопытства он пытался «to glance» (взглянуть) на нее, но она предупредила его, что его нос понесет некое наказание, если он будет подглядывать за ней, когда не велено («совать свой нос», куда не следует). Таким образом, «Glanz» и «glance» оказались связаны с носом. Подобным образом, мы можем выявить смысл чего-то такого, что на более глубоком уровне лишено вообще какого-либо смысла. Просто это обстоит именно таким образом. Едва ли кто-то сможет объяснить, почему вся сексуальная жизнь этого человека оказалась подчиненной транслитерации английских слов в немецкие. Это находится на стороне бессмыслицы, что и пытается продемонстрировать Лакан, когда, разбирая этот случай, акцентирует внимание на доминантном означающем «Glanz». Лишь после этого он начинает рассматривать различные объяснения. Все, что обладает смыслом, может быть проинтерпретировано.
Я убежден, что, проводя анализ, вы должны проделать ту же работу, что и Фрейд.
Вы должны прояснить исторические корни вещей и выявить у пациента воспоминания, связанные с самыми ранними сексуальными аспектами его жизни. При серьезном рассмотрении, в конечном итоге, вы найдете то ядро, которое выделялось как бессмысленное. В случае пациента Фрейда именно через этот «Glanz» («glance») ему удалось раскрыть, чем был этот мальчик в самом начале своей жизни. Он был взглядом (gaze), и фактором, который структурировал его отношения с Другим, являлась его идентификация со взглядом, то есть с частичным влечением. Его наслаждение раз и навсегда фиксировалось на взгляде. Для него это было необходимым условием, чтобы у него возникла эрекция, чтобы оценить свою фаллическую ситуацию. Glanz auf der Nase был фетишем, который определялся частичным влечением, но, кроме того, это выражение обусловливало его фаллическое значение для субъекта.



На этом примере вы можете убедиться, что интерпретация не открыта всем смыслам вообще. В конечном итоге, вы должны выявить частичное влечение, которое играет определяющую роль. На одном из своих семинаров Лакан сформулировал это же положение, утверждая, что интерпретация должна быть нацелена на объект. Однако, фигурально выражаясь, это должно «читаться» как бы между строк, поскольку единственным способом быть нацеленным на объект является не говорить о нем прямо. Аналитическая интерпретация может, по крайней мере, в некоторых школах психоанализа, включать в себя объяснение пациенту того, что будучи маленьким мальчиком, ему хотелось подглядывать за своей няней, что считалось очень нехорошим поступком, поэтому он боялся, что в наказание его лишат носа, а он, тем не менее, до сих пор упорствует в этой своей наклонности. Вы прямо комментируете это и наставляете пациента на путь истинный. Что же? Почему бы и не отчитать пациента? Не является ли назидание кратчайшим путем к цели?