Смит Ноэль. Современные системы психологии.

Диалектический материализм
Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895) превратили диалектический идеализм Гегеля в диалектический материализм; сам термин принадлежит Иосифу Дицгену (Joseph Dietzgen, 1828-1888; см.: Buick, 1975). Маркс и Энгельс утверждали, что все в мире является материальным, а не духовным по своей природе, и существует независимо от человеческого восприятия. Далее утверждалось, что все находится в состоянии конфликта, и именно этот конфликт — «борьба противоположностей» — является источником роста, изменения и развития. В человеческом обществе экономические потребности людей порождают социальные классы,
которые вступают в классовую борьбу, что вызывает необходимость социальных изменений. Маркс (Marks, 1932) считал, что поскольку капиталистическое общество внутренне противоречиво, эти противоречия должны привести к пролетарской революции, направленной против эксплуатации, и к свержению капиталистического строя. Рабочие будут владеть средствами производства и распределять между собой результаты своего труда. С победой пролетариата классовая борьба завершится. Некоторые диалектики указывают на то, что такой вывод не является истинно диалектическим, поскольку диалектический процесс бесконечен: любая победа рабочего класса будет содержать в себе внутренние противоречия, вследствие которых процесс должен начаться заново.
Диалектика Ленина и Троцкого, взявших на вооружение учение Маркса для организации революции в России, сохранила старую дихотомии духа и материи. Согласно этому учению, мышление рассматривается как результат движения ментальных атомов; Дицген называл его «механическим материализмом». По Дицгену и Марксу, мир натуралистичен и диалектичен. Субъективный дух (mind) и материя -это абстракции, причем не имеющие референтов среди реальных событий, а потому один элемент не может выступать в качестве причины по отношению к другому. Они считали, что естественный, природный мир (natural world), который играет важную роль в жизни людей, является осмысленной реальностью; а смыслы (meanings) образуются не из атомов и не из механических причинно-следственных связей, а заключены в людях, домах, книгах, деревьях, одежде и социальных отношениях. Мир химических реакций и мир социальных отношений сосуществуют, но каждый существует на своем уровне организации. Таким образом, диалектика Маркса и Дицгена, в отличие от мистицизма Гегеля, имеет дело с реальными живыми людьми, стоящими на твердой осязаемой почве; диалектичность их взглядов проявляется также в том, что они подчеркивают роль биполярных отношений. Маркс и Энгельс (Marks & Engels, 1972) утверждали, что люди являются не просто продуктами воспитания и обстоятельств, но способны изменять условия собственной жизни. Иными словами, люди одновременно определяют общество и определяются им, являясь как его продуктами, так и его создателями; они находятся в диалектических отношениях с природой, а природа — это люди, общество и неодушевленный мир.
Согласно Марксу и Дицгену, все в мире взаимосвязано, и только изучение каждого явления в соответствующем контексте может привести к пониманию его сущности.
Российская антидиалектика
В отличие от Маркса и Дицгена, считавших, что сфера мысли относится к миру природных явлений, Ленин
242
придерживался противоположной точки зрения, и хотя его взгляды не имели ничего общего с диалектикой, продолжал использовать термин «диалектический материализм» для обоснования социальной революции. Он также изменил концепции Маркса, установив в Советском Союзе режим государственного капитализма — политическую систему, при которой государство (правительство), а не рабочий класс, владеет средствами производства. Отходом от диалектики явилось и установление тоталитарного государства, в противовес демократическому (соответствующему учению Маркса), при котором различные партии сменяют друг друга и оказывают взаимное влияние.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
В КИТАЕ
Философские взгляды Мао Цзе Дуна — в том виде, как они изложены Хо (Но, 1988), — сводились к следующему. Он считал, что главным фактором, отличающим людей от остальной части вселенной, является человеческая способность превращать субъективное поведение во внешнее (overt) поведение, которую он обозначал термином «потенциал сознательного активиста» (voluntary activist capability). Эта способность позволяет человеку продумывать различные варианты социального развития, а затем проверять их эффективность на практике. Такие взаимопревращения внешнего и внутреннего поведения, замысла и воплощения представляют собой бесконечный диалектический процесс. Мао считал, что человеческий фактор играет более важную роль в войне, чем экономическая или военно-техническая мощь; а для того чтобы экономические реформы могли иметь успех, люди должны измениться. Поэтому массы необходимо идеологически воспитывать, а государственные лидеры должны апеллировать к их классовому сознанию. Наиболее сильными мотиваторами для людей, подчеркивал Мао Цзе Дун, являются идеологические факторы, а не материальные стимулы. А так как пределы человеческих возможностей зависят от группы, к которой принадлежит человек, и изменяются по мере ее изменения, человеческий потенциал в условиях группы в принципе безграничен.
Китайская психология в значительной степени ориентирована на идеи Маркса и Ленина.1 У последнего позаимствован взгляд, согласно которому психика (psychology) есть функция мозга, а изучаемые
психологией психические явления представляют собой более или менее точное отражение (approximate representations) действительности (Yue, 1994a). Некоторые психологи, однако, не рассматривают деятельность мозга как тождественную психической деятельности, хотя и продолжают отводить мозгу важную роль в детерминации психических явлений.
По-видимому, неправомерно рассматривать традиционную китайскую мысль как проникнутую дуализмом «душа — тело» (Smith, 1985, см. рис. 2.2). Как и во многих других предуалистических культурах, вместилищем некоторых или даже большинства психологических функций, т. е. «седалищем души», считалось сердце (Smith, 1985, 1990); китайское слово «ксин-ли-ксю» (xinli xue), используемое для обозначения психологии, буквально переводится как «учение о правилах сердца» (Petzold, 1987). Китайцы не проводят различия между сознательным и бессознательным и не имеют «изощренных философских и психологических систем для объяснения [витальной] "души"» (Petzold, 1987, p. 215).2
Однако многие китайские психологи учились на Западе, или испытали западное влияние (Yue, 1994b; Petzold, 1984); кроме того, на китайской психологии, вероятно, также сказалось влияние буддизма (Кио, 1976). Учитывая эти обстоятельства, нет ничего удивительного в том, что мы обнаруживаем в работах китайских психологов дуализм души и тела в форме мозговых детерминант (brain determiners), характерный для западной психологии, или дуализм в еще более прямой форме противопоставления внутреннего и внешнего мира, внутренних и внешних причин, дуализм в виде концепции сознания как функции организма и дуализм тела (организма) и мозга (Gao, 1979, цит. по: Yue, 1994a; Kuo, 1971; Pan, 1987).
Например, Чу (Chu, 1962, цит. по: Кио, 1971) утверждает, что человеческая психика (psyche) производится мозгом и отражает реальность. Следовательно, противоречия, присущие реальности, содержатся и в человеческой психике. Чу полагает, что поскольку объективная реальность находится в процессе беспрерывного изменения, она представляет собой неиссякаемый источник проблем, с которыми сталкивается и которые вынужден решать каждый человек.
Это порождает конфликт между человеком и объективным миром, в результате чего человек должен изменять мир, себя либо как мир, так и себя, чтобы достичь равновесия. Но любое равновесие является лишь временным, так как жизнь диктует новые требования и возникают новые противоречия между
1 Однако Вонг (Wang, 1993) в своем обзоре основных направлений исследований в современной китайской психологии не упоминает о диалектике.
2 Петцольд считает, что этот факт объясняется отсутствием в китайской мысли четкого различия между (по)знани-ем (knowing) и действием (acting). Он не учитывает возможность того, что в рамках недуалистической культуры знание может рассматриваться как форма действия, и что такие формы дуализма, как сознательное-бессознательное, лишены в этом контексте особого смысла. Тенденция приписывать всему человечеству собственный стиль мышления глубоко укоренилась на Западе.
243
объективностью и субъективностью; эти противоречия и составляют базис личности.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
В США
Диалектическая психология завоевала относительно сильные позиции в Европе, особенно в Скандинавии; наибольшим успехом она пользуется, по-видимому, в Дании (Dreier & Kvale, 1984). Она широко употреблялась в сочетании с феноменологической и экзистенциальной психологией (см. главу 12), играя отчасти вспомогательную роль. На американскую почву диалектическая психология была пересажена в значительной степени искусственно, в основном благодаря энергичным и настойчивым стараниям Клауса Ригеля (Klaus Riegel, 1925-1977). Ригель, немец по происхождению, профессор психологии Мичиганского университета, занимался психологией развития и являлся активным сторонником диалектической психологии до последнего дня своей недолгой жизни. Его труды продолжают оставаться наиболее ценным вкладом в развитие данного направления.
Ригель (Riegel, 1976, 1979) утверждал, что мы должны отбросить представления об устойчивых чертах и способностях, ибо любая стабильность является преходящей. С его точки зрения, мы также должны отказаться от таких понятий, как интеллект или потребность в достижениях, поскольку они представляют собой не более чем абстракции, при рассмотрении которых вне социо-культурного контекста создается впечатление, что они являются жестко фиксированными реалиями; материализация интеллекта, считает Ригель, препятствует пониманию людей как претерпевающих непрерывное изменение в постоянно меняющемся мире. Аналогичным образом, подчеркивая значение мира и порядка в отношениях между людьми и группами людей, мы упускаем из виду положительную роль изменений, брожения и конфликта. Вместо того чтобы думать о том, как мы можем решить проблему и найти ответ, мы должны спрашивать себя, как нам обнаружить проблему и поставить вопрос. В частности, мы не должны считать решенным вопрос о наличии стадий детского развития, описанных Пиаже; последовательность стадий ничего не говорит нам о том, как ребенок переходит от одной стадии к другой. При этом следует заметить, что придавая большое значение роли предметов в индивидуальном развитии, Пиаже практически не учитывал роли социальных взаимодействий. Петцольд (Petzold, 1987) приводит пример проведенного в Китае исследования, в котором типичные для экспериментов Пиаже условия были слегка изменены, в результате чего вместо строгой последовательности стадий была обнаружена за-
висимость процесса развития от характера обучения и ситуационных переменных.
С точки зрения Ригеля, традиционная психология, как правило, пыталась изучать человеческий организм в отрыве от его культурной основы, а нередко и не принимая во внимание его эволюционную природу. Ригель настаивает на том, что изменение во времени, происходящее в конкретных социально-исторических условиях, составляет сущность любых психологических явлений, и только диалектика отдает должное этому факту. Развитие, подчеркивает Ригель, являясь диалектичным по своей природе, одновременно происходит по четырем основным измерениям (dimensions): внутренне-биологическому (inner-biological), индивидуально-психологическому (individual-psychological), культурно-социологическому (cultural-sociological) и внешне-физическому (outer-physical). Этими четырьмя измерениями, очевидно, исчерпываются все возможности.
Развитие имеет место, когда в рамках одного из этих измерений или между двумя из них возникает конфликт.
• Внутренне-биологический конфликт может быть связан с переломом ноги или сильной простудой.
• Индивидуально-психологический конфликт может выражаться в ссоре между родителем и ребенком или в невозможности достичь поставленной цели.
• Культурно-социологический конфликт может включать игнорирование ребенка его сверстниками или невозможность дальнейшего профессионального роста для женщины в силу предвзятого отношения со стороны ее коллег-мужчин.
• Внешне-физический конфликт может быть вызван эрозией почвы, снижающей продуктивность фермерского хозяйства, или войной, нарушающей мирную жизнь людей.
Когда завершается очередная фаза индивидуального развития, наступает состояние стабильности, или стадия плато, однако в этот момент возникают новые вопросы или проблемы, ведущие к новым изменениям.
Ригель различает диалектику, имеющую место в долгосрочной и краткосрочной перспективе. Четыре указанных выше измерения соответствуют долгосрочной перспективе диалектики, охватывающей весь жизненный путь человека. Диалектике в краткосрочном плане соответствует уровень эпизодических социальных взаимодействий, типичным примером которых может служить диалог между двумя людьми.
Мать и ребенок вовлечены в непрерывный диалектический процесс кратковременных взаимодействий, перерастающий со временем в диалектику длительных отношений. Ригель также различал диалектику внешнего и внутреннего. Внутренняя форма диалектики включает память, мышление и воображение; внешняя форма, как правило, представляет собой тот
244
или иной тип социальных взаимодействий, в особенности связанных с речевым общением, хотя она может включать любого рода взаимодействия с окружающим миром.
Диалектическая психология Ригеля, прослеживающая процесс развития по четырем выделенным им измерениям, придает равное значение всем стадиям развития. В этом состоит ее отличие от психологии возрастного развития, которую интересует преимущественно развитие в детском и юношеском возрасте и которая не рассматривает период взрослости исходя из предположений, что (а) процесс развития практически завершается на более ранних этапах и что (б) взрослость является периодом достаточно устойчивого, неизменяющегося поведения. Однако, используя предложенные Ригелем четыре взаимосвязанных и взаимодействующих измерения, развитие можно рассматривать как непрерывный процесс на любом этапе жизни индивида. Брак, развод, рождение детей, начало их самостоятельной жизни, выход на пенсию, финансовые успехи и неудачи, смена рода деятельности, смерть близкого человека — все эти события составляют процесс непрерывных изменений в жизни взрослого человека, которые описываются в системе диалектических измерений.
Ригель надеется, что с помощью диалектического подхода нам удастся вывести психологию из круга тех механистических представлений, в котором она пребывала большую часть своего исторического пути, вследствие чего категория смысла оказалась исключена из рассмотрения человеческой деятельности, а самих людей классифицировали по статистическим признакам, упустив из виду человеческую индивидуальность (о попытках исправить такое положение вещей говорится в главе 11). Эта линия развития психологии началась, по мнению Ригеля, еще с экспериментов Эббингауза, который ввел запоминание бессмысленных слогов в качестве метода изучения памяти, намеренно ставя перед собой цель лишить эту функцию ее смыслового компонента и превращая тем самым запоминание в чисто механическую задачу. Квэйл (Kvale, 1975) указывает на то, что бессмысленные слоги Эббингауза послужили заменой ощущений, которые пытались обнаружить интроспекционисты, в частности Титченер. Титченер пытался обучать своих испытуемых сообщать лишь о чистых ощущениях, изолированных от любого контекста или смысловых моментов. Ассоцианисты, как отмечает Квэйл, также находили бессмысленные слоги полезными, ибо эти слоги представляли собой внешние формы внутренних ощущений или психических элементов (mental units), которые могли скрепляться посредством ассоциаций. Такие ассоциации выполняли функцию своего рода психического клея, скрепляющего содержимое памяти с реакциями. Третья группа, бихевиористы, по мнению Квэй-ла, преобразовали бессмысленные слоги в не менее бессмысленные стимулы и реакции — внешнюю форму изучавшегося интроспекционистами сознания
(mind). Бихевиоризм и ассоцианизм представляют собой механистические системы, которые диалектика может усовершенствовать или заменить.
В своем стремлении использовать бессмысленные слоги, вращающиеся барабаны со словами для запоминания и другие технические приемы психология пыталась имитировать впечатляющие достижения физики и химии и продолжала развиваться в этом русле, вследствие чего утратила, с точки зрения Ригеля, связь с тем, что является собственно человеческим в человеческой деятельности. Наверное, он согласился бы со словами Коха (Koch, 1959), что «поставленное человеком условие, что психология должна соответствовать требованиям науки, оказалось сильнее его стремления к тому, чтобы психология соответствовала его собственной человеческой природе» (р. 783). В результате психология увлеклась поисками внешних, чисто механических причин человеческого поведения или обратилась к поиску призрачных внутренних причин, скрытых в тайниках сознания или мозга. В своем «Манифесте диалектической психологии» (Riegel, 1976) Ригель формулирует проблему следующим образом:
«Призрак преследует западную психологию — призрак научной диалектики. Здание академической науки пошатнулось, и грядет время перемен. Отделив субъект от объекта, психология выродилась в абстрактный формализм; предпочтя рассматривать человека в статике и в равновесии, мы поставили на его место механистического монстра или менталистский мираж; предав забвению свое трепетное отношение к человеческой природе и человеческой культуре, мы ограничили свое сознание, вместо того чтобы расширить его; сосредоточившись на постоянстве и универсальности, мы забыли о том, что человек является изменяющимся существом в изменяющемся мире (р. 696).