4 ПСИХИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ

Для Юнга совершенно невозможно признать существование фрейдовского вытеснения, поскольку, порвав с фрейдовской теорией, Юнг пустился в свободное плавание в бурном море собственных идей. Процесс вытеснения состоит из нескольких четко разграниченных этапов, и каждому из них присущи особые средства, с помощью которых производным бессознательного импульса (понятиям и аффектам) может быть заблокирован доступ в систему предсознания. Другими словами, вытеснение связано главным образом со взаимоотношениями бессознательного (во фрейдовском смысле этого слова) и предсознания (также во фрейдовском смысле). Если вы, подобно Юнгу, утверждаете, будто фрейдовское бессознательное — это то, что Фрейд, скорее всего, назвал бы предсознанием, если вы, подобно Юнгу, описываете Личное Бессознательное, которое мало в чем отличается от фрейдовского предсознания; если, вы, кроме того, постулируете наличие динамического Коллективного Бессознательного, которое никоим образом не связано с развитием личности и если, наконец, вы, подобно Юнгу, отрицаете существование бессознательного эго или суперэго, то вы, несомненно, лишили понятие вытеснения всякого смысла.
Если тем не менее время от времени Юнг использует термин «вытеснение», то само собой разумеется, что это не то вытеснение, которое описал Фрейд. Следовательно, необходимо покопаться в произведениях Юнга, чтобы понять, что же он все-таки имел в виду, говоря о вытеснении. Он, несомненно, крайне нуждается в каком-то понятии такого рода. Прежде всего, ему нужно как-то объяснить тот факт, что ядро его Коллективного Бессознательного остается во веки веков бессознательным. Если, как он говорит, силы Коллективного Бессознательного — это филогенетические определяющие тенденции, которые находят свое выражение в символах и различных индивидуальных особенностях, зависящих от личного опыта, он должен объяснить, почему некоторые из этих производных находят выражение в сознании, а другие — нет. Кроме того, он должен точно указать, каким именно образом вытесненное содержание Личного Бессознательного вытесняется, а также какое именно влияние эти процессы оказывают на сознание. Найти в сочинениях Юнга подобные объяснения невозможно; наоборот, судя по некоторым фразам, можно заключить, что Юнг впал в распространенное заблуждение относительно фрейдовской концепции вытеснения — а именно, счел его процессом, который инициируется сознанием и определяется сознательными установками и настроениями. Так, перечисляя причины вытеснения в бессознательное некоторых антиобщественных склонностей, Юнг пишет: «Некоторые вытесняют их из чистой трусости, другие — по соображениям общепринятой морали, третьи — заботясь о своей репутации. Таким образом, вытеснение — это либо полусознательное, нерешительное отпущение, либо порицание винограда, до которого не дотянуться, либо, наконец, взгляд в другую сторону с тем, чтобы не видеть собственных желаний». Другими словами, Юнг подменяет фрейдовское понятие вытеснения в бессознательное понятием волевого подавления — следует заметить, что это еще один шаг в направлении такой психологии, где сознание считается всеобъемлющим.
Было бы не лишено интереса шаг за шагом проследить скрытый смысл неизбежного и, как мы уже убедились, логичного отказа Юнга от понятия вытеснения. Вкратце можно сказать следующее: поступая так, Юнг теряет право использовать не только термин «вытеснение», но и все другие термины, обозначающие фрейдовские бессознательные механизмы, термины, в которые он не вкладывает новый и принципиально иной смысл. Вытеснение — это краеугольный камень фрейдовской теории структуры психики, оно играет решающую роль в поддержании эффективной работы всех остальных открытых Фрейдом механизмов бессознательного. Проекция, например — это особый механизм бессознательного, который отличается от вытеснения тем, что как понятийная, так и эмоциональная производные влечения все же проявляются в сознании, хотя и в нереальном соотношении. При классической проекции индивидуум приписывает кому-то другому мысли, чувства и установки относительно себя, которые на самом деле сформировались у него самого; и на эти проекции он немедленно отвечает защитной реакцией. Однако без дополнительного механизма вытеснения проекции не удалось бы достичь даже такого скромного успеха в обработке бессознательного возбуждения. Кроме того, у проекции, как и у механизма противоположного действия — интроекции, долгая история. Она уходит своими корнями в тот период, когда неорганизованная психическая система стремится рассматривать все психические раздражители как поступающие «снаружи», проходит в своем развитии этап, когда я и не-я дифференцированы лишь частично, и, наконец, достигает такой стадии, когда, став полноценным бессознательным механизмом, она может действовать либо в бессознательных интересах эго, либо явно в ущерб им. Однако бессознательное эго, которому, в конечном счете, служит или наносит ущерб проекция — зто эго, описанное Фрейдом, а не юнговское эго, которое, по определению, данному самим Юнгом, является сознательной системой. В связи с этим все, что Юнг вправе сказать о проекции — это то, что она является врожденной психической склонностью.
И весьма показательно, что практически именно так Юнг и поступает. Помимо этого, интересно заметить следующее: хотя в его сочинениях на каждом шагу упоминаются проекция, интроекция и другие механизмы с фрейдовскими названиями, Юнг, по-видимому, не в состоянии описать их действие иначе как очень туманными намеками. За тридцать с лишним лет, прошедших с тех пор, как он впервые начал их использовать для собственных целей, его теоретическое мышление не продвинулось вперед ни на микрон. Так, в его глоссарии интроекция обозначает процесс «ассимиляции», проекция — «диссимиляции»; интроекция — это «адаптация объекта к субъекту», проекция — «установление различий между объектом и субъектом посредством переноса субъективного содержания на объект». Подобные общие места были в свое время по-своему хороши, однако с тех пор, как их преподносили в качестве смелых откровений, утекло немало воды. «Субъекты» и «объекты», о которых в них говорится — это взрослые субъекты и объекты. Юнгу так и не удалось понять, что механизм интроекции — неотъемлемая часть процесса формирования эго, начинающегося в переходный период между младенчеством и детством. Под влиянием исследований Фрейда в центре внимания психологов оказались не юнговские взрослые субъекты и объекты, а ряд тщательно продуманных срезов эго и супер-эго в том виде, в каком они имеются в первые пять лет жизни ребенка, а также смена объекта примитивных влечений в ходе развития личности, чьи превратности исследованы если и не до конца, то во всяком случае с достаточной полнотой. Для Юнга все это осталось тайной за семью печатями. Будучи не в силах предложить собственную систему детской психологии, Юнг был вынужден довольствоваться описанием наследственных психических склонностей и, обойдя детство стороной, затеять замысловатую игру вокруг кажущейся сложности психики взрослого.
Нигде рудиментарный и ретроградный характер юнгов-ских теорий не проявляется с такой очевидностью, как в его описании так называемой «интровертированности» — механизма, который заслуживает некоторого внимания хотя бы потому, что с его помощью и с помощью обратного ему механизма — «экстравертированности», Юнг создал классификацию психологических типов, которая получила некоторое признание у публики. Терминами «интроверт» и «экстраверт» теперь щеголяют почти с той же частотой, как и выражениями «вытеснение» или «сублимация», и при этом так же мало понимают их смысл. Если же мы проведем совершенно необходимое разграничение между механизмами интроверсии и экстраверсии и конечными результатами их деятельности — например, изменениями характера, — мы обнаружим, что данное Юнгом описание действия этих механизмов сводится к нескольким общим штрихам, примитивность которых просто поражает. Интровертированность — это «уход в себя»; индивидуум «погружается в собственные глубины». Напротив, экстравертированность обозначает глубокий интерес к внешнему миру, который вследствие этого обладает в глазах экстраверта непреходящей ценностью. Выражаясь физическими терминами, интровертированность — это центростремительное движение либидо (в юнговском смысле этого слова), экстравертированность же — центробежное движение, что выражается в первом случае в пренебрежении к миру и возвеличивании индивидуума, а в последнем — ровно наоборот. Помимо создания антитезы между юнговским Коллективным Бессознательным и сознанием («если сознание экстравертировано, то бессознательное интровертировано и наоборот»), эти движения обеспечивают также устанавливаемую между этими двумя системами компенсаторную связь. И это, в сущности, все сведения об этих, по всей видимости, важнейших механизмах, которые соблаговолил дать нам Юнг.
Оставив на некоторое время подробное исследование психологии характера, основанной на столь примитивных формулах, мы можем спросить, что же нового о сложностях функционирования психики мы узнаем благодаря им. Ответ таков: об этом можно строить такие же бесплодные догадки, как, скажем, о психической деятельности новорожденного младенца. Как мы уже видели, с самого начала Фрейд в своих теориях примитивных психических функций постулирует наличие движения инстинктивной энергии внутри психики; ее движение вперед — это движение к разрядке (удовлетворению), а попятное движение — это регрессия к существовавшему ранее положению.