Комплекс Козла Отпущения

Независимо от того, в какой мере родители могли согрешить, навредив ребенку, человек, который на самом деле является взрослым, посчитает их грехи своими начальными условиями, которые следует принять в расчет. Только дурака может интересовать вина других, ибо он ничего не может изменить. Мудрец получает знания и опыт из своей собственной вины. Он может себя спросить: «кто же я такой, если все это должно было случиться именно со мной?»

К.Г.Юнг.

Выражение «Козёл отпущения»  обозначает человека, на которого возложили ответственность за действия других, вину за неудачу для того, чтобы скрыть её настоящие причины и настоящего виновника. Это обвинение служит оправданием другим людям (гонителям), снимая с них ответственность за происходящее и тем самым сохраняя и укрепляя их чувство собственной силы и правоты.

Поиск козла отпущения означает поиск того, кого можно отождествить со злом, ненавидеть за это и изгнать из коллектива (семьи), чтобы остальные члены сообщества не чувствовали вины и продолжали себя вести согласно коллективным нормам.

Козел отпущения - это проекция теневых, отвергнутых качеств членов группы, которые им  не нравятся в себе, и поэтому проще всего эти качества  просто не видеть. Прогоняя «козла отпущения», коллектив изгоняет вместе с ним все теневые стороны себя, а это позволяет и дальше находиться в спокойной иллюзии своего совершенства.

«Козла отпущения» отвергают как «гадкого утенка», ибо он нарушает групповые нормы и ожидания. Он «не такой как все», его считают ненормальным, потому что его поведение не соответствует правилам и ценностям окружающих. При этом, изгоняемые часто обладают ценностями, необходимыми этой группе, но эти ценности находятся в тени.

Человек в роли «козла отпущения» испытывает двойственное ощущение: избранного и жертвы одновременно. Выбирая быть избранным, и выбирая идею добра и самопожертвования, он становится носителем «общего греха», принявшего на себя вину «всего человечества», и подобно Христу, отождествляясь с пророком,  стаёт тем, кому предназначено это сделать. Искупая «общественный грех», он превращается в  изгоя. Роль козла, роль жертвы, - это выбранная роль, на которую безропотно соглашаются, неосознанно находя  плюсы для себя. Во всем этом есть и святость и грех…

В древнем иудейском ритуале, придуманном для очищения коллективной совести,  фигурировали два козла. Один из них приносился в жертву Богу, чтобы его кровь могла очистить, освятить скинию собрания, алтарь. Люди верили, что кровь козла смиряет гневного Бога и служит очищением. Останки же козла считались нечистыми и зарывались в землю за пределами селения. Второго козла выгоняли далеко за пределы селения в пустынную степь  « и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую…» Козел – изгнанник уносил с собой пятно позора и вины. Так происходило своего рода отпущение грехов без исповеди и покаяния, более ничего не омрачало святость, и можно было еще год спокойно жить дальше.

Тогда же бытовала и другая традиция -  в пустыню изгоняли не только козлов, а и людей, которые отождествлялись с козлами отпущения, были неугодными, преступниками, отлученными от церкви и осужденными на жизнь в одиночестве.  Пустыня становилась проклятием, где человек чувствовал свое ничтожество и как будто попадал в ад при жизни. Изгнанники были обречены на жизнь в одиночестве и скорую смерть, ведь выжить в одиночку было трудно, почти невозможно. Они могли даже жаждать смерти, которая даст им окончание изгнания, или же испытывать сильное чувство сожаления о том, что они появились на свет. 

И сейчас, спустя множество веков, существует эта пустыня. Только присутствует она не на карте мира, а во внутреннем пространстве личности человека, который идентифицируется с «козлом отпущения». Те прошлые образы обвиняющих гонителей и козла отпущения,  оказываются вездесущими. Именно они запрещают человеку в роли «козла отпущения» свободно жить, достигать успеха, двигаться в конкретном направлении, обвиняя его во множестве «грехов». Эти образы транслируют человеку, что он слишком уродлив, недостоин, не похож на других и этим заслуживает только осуждения и порицания. Эти внутренние образы обвиняют человека в том, что он недостоин любви и уважения, обвиняют в том, что он не просит помощи и  в том, что он не может  принять помощь,  обвиняют в том, что он не может измениться и стать таким, чтобы оправдывать ожидания окружающих. Поэтому человек  боится, что боль отвержения присутствует везде.  Он отвергает себя, отвергает других  ранее, чем начнут отвергать его.

Столкнуться с ролью «козла отпущения» в социуме можно повсеместно: в семье, в школе, на работе. Это как заразная болезнь, заразившись которой в семейной системе, можно ее переносить дальше по жизни из одной «системы» в другую…

Так ребенок чувствует себя «паршивой овцой в своей семье», сбившимся с правильного пути. О его чувствах отчужденности и вины редко догадываются родители. Он живет с непроходящей душевной болью, испытывая ярость, страх, уязвленность, обиду на то, что он отвергнут, не любим самыми значимыми для него людьми – мамой и папой. Дело доходит до безнадежности и отчаяния. Отвержение ощущается им как наказание только за то, что он живет на свете. Внутренний гонитель (формируется из моральных суждений отца и матери) и жертва в нем сплелись воедино. И все, что будет происходить во внешней реальности, в семье в коллективе, будет лишь проекцией его внутреннего мира, отчужденный от других, он будет отчужден от самого себя, от своей идентичности…  

Обычно семья человека, идентифицировавшегося с «козлом отпущения», уделяет большое внимание внешним аспектам благополучности. Это похоже на красивый фасад, сигналящий о том, что у нас хорошая и правильная семья, но внутренне присутствуют кричащий признак дисфункциональности – появление «козла отпущения». Часто это ребенок или больной член семьи, который «портит всю картину». Он совершенно выделяется на фоне других. Для родителей такой ребенок как угроза их благополучности, как очевидец того обмана, тщательно скрываемого даже от самих себя, который лучше не замечать. Как у ребенка, который видит, что на самом деле король голый,  взгляд «козла отпущения» часто настроен на более глубокие уровни психики, он более восприимчив и сенситивен. То, что говорит ребенок, часто не осознается окружающими и отвергается ими из-за возникающего дискомфорта и страха, что их «раскусили», поэтому «козлов» стыдят и отвергают за это.

Каков выход из всего этого? Какая ценность для системы, семьи, коллектива  скрыта в «козле отпущения»? В теневом, негативном полюсе, с которым он идентифицируется, содержится много вытесненной жизненной энергии, с которой может взаимодействовать только «козел отпущения» и таким образом канализировать энергию в два пути: в творческое самовыражение или в помогающую профессию.

Так художник может сохранять и выражать напряжение любого уровня, находясь в пространстве сакрального процесса. Он может найти и создать формы, которые передают его собственное видение и его собственную страсть, выражаясь в искусстве, которым восхищаются…

Целитель может быть спутником людям, имеющим травму, чтобы облегчить страдания других людей и свои собственные. В той мере, в какой им удастся проработать свои собственные страдания, достигнув целостности, они могут помочь другим достичь осознания и исцеления, способствовать их развитию.

Таким образом, изгнанный из коллектива «козел отпущения», возвращается обратно в коллектив, чтобы служить людям, удовлетворяя их глубинные и самые сложные потребности. Он выполняет функцию посредника между сознательным и бессознательным. Наряду с художниками, шаманами, ведьмами, священниками, он может работать, обязательно сталкиваясь с материалом, вытесненным культурой, и бороться с ним, проецируя Тень.

Больше статей на моем сайте http://www.butsovskaya.com