I - О фундаменте познания - Шлик М. - Синергетика

 Все значительные попытки создать теорию познания строились как решение проблемы достоверного знания. А эта проблема в свою очередь вырастала из стремления к абсолютной достоверности.

Существует взгляд, согласно которому утверждения обы­денной жизни и науки

могут быть в лучшем случае лишь ве­роятными и даже самые общие результаты науки, подкрепляе­мые всем человеческим опытом, суть не более чем гипотезы. Это воззрение постоянно стимулировало философскую мысль—на­чиная с Декарта и даже, хотя это и не столь очевидно, со времен античности — к поискам неколебимого, несомненного основания, некоего твердого базиса, на котором могло бы покоиться наше недостоверное познание. Недостоверность обыкновенно объясняли невозможностью, скорее всего принципиальной, построить более надежную структуру силой человеческого мышления. Однако все же продолжались поиски фундамента, который существовал бы прежде всяких построений и не был бы шатким.

          Усилия в этом направлении предпринимались даже “релятивистами” и “скептиками”, которые не признавали возможности такого поиска. Пути поиска были различными, как и свя­занные с ними мнения .Проблема “ протокольных предложе­ний”, их структуры и функций есть новейшая форма, в которую философия, или скорее решительный эмпирицизм наших дней, облекает поиски последнего основания познания.

               Первоначально под “протокольными предложениями” пони­мались — как это видно из самого наименования — те предложения, которые выражают факты абсолютно просто, без како­го-либо их переделывания, изменения или—добавления к ним чего-либо еще,— факты, поиском которых занимается всякая наука и которые предшествуют всякому познанию и всякому суждению о мире. Бессмысленно говорить о недостоверных фактах. Только утверждения, только наше знание могут быть недостоверными Поэтому если нам удастся выразить факты в “протокольных предложениях”, без какого-либо искажения, то они станут, наверное, абсолютно несомненными отправными точками знания. Конечно, мы оставляем их, когда переходим к утверждениям, актуально употребляемым в жизни или науке (такого рода переход является, видимо, переходом от “сингулярных” к “универсальным” предложениям), но они тем не ме­нее образуют твердый базис, которому все наши познания обязаны присущей им степенью правильности.

                 И не имеет значения, были или не были сформулированы на самом деле эти так называемые протокольные предложения, т. е были ли они высказаны, записаны или даже явно “помыслены”; надо только знать, какие предложения образуют базис актуальных обозначений, и быть способными в любой момент их реконструировать. Когда, например, исследователь записывает, что “при таких-то и таких-то условиях стрелка показывает 10,5”, он знает, что это означает “две черные линии пересеклись” и что слова “при таких-то и таких-то условиях” (представим себе, что условия здесь оговорены) точно так же складываются в определенные протокольные предложения, которые если бы он пожелал, могли бы быть сформулированы точно, хотя, наверное, это было бы трудно.

              Вряд ли кто-то cтанет оспаривать, что знание в жизни и науке в каком-то смысле начинается с констатации фактов и что “протокольные предложения”” в которых они фиксируются, на­ходятся в том же самом смысле в начале науки. Что это за смысл? В каком смысле должно быть понято “начало”—во временном или в логическом?

              Уже здесь мы обнаруживаем много путаницы и неясностей. Я сказал ранее, что неважно, делаются ли (или высказываютcя) такие утверждения актуально или нет, и это, очевидно, оз­начает, что они не обязательно должны стоять в начале по времени, но могут быть, если возникнет такая необходимость, найдены и позже. Необходимость в их формулировке может появиться в том случае, если мы пожелаем прояснить для себя смысл предложения, которое мы действительно записали. Сле­дует ли тогда понимать отнесение к протокольным предложени­ям в логическом смысле? В этом случае они будут отличаться какими-то определенными логическими свойствами, своей струк­турой, своим местом в системе науки, и тогда мы должны бу­дем решить задачу выявления этих свойств. Фактически имен­но так Карнап, например, первоначально ставил вопрос о про­токольных предложениях, хотя и объявил потом, что данный вопрос решается с помощью произвольного выбора.

       С другой стороны, часто предполагают, что под “протоколь­ными предложениями” должны пониматься только те предло­жения, которые также и по времени предшествуют другим пред­ложениям науки. Правильная ли это точка зрения? Мы должны помнить, что имеем дело с последним базисом знания о реаль­ности. Недостаточно было бы трактовать утвёрждения как, ска­жем, “идеальные конструкции” (в платоновском смысле). Нам следует обратиться, скорее, к реальным происшествиям, собы­тиям, которые случаются во времени,— они-то и есть то, о чем высказываются суждения. Поэтому мы должны заняться про­исходящими в психике актами “мышления” или же физическими актами “говорения” или “письма”. Поскольку психические акты суждения пригодны для становления интерсубъективно верного знания только в том случае, когда они переведены в вербальные или письменно зафиксированные выражения (т. е. в физически существующую систему символов), то “протоколь­ные предложения” следует рассматривать как некоторые про­изнесенные, записанные или напечатанные предложения. На­пример, какие то символические комплексы из звуков или ти­пографской краски, будучи переведены с обычных сокращений на полноценную речь, означают нечто вроде “М-р N. N. в та­кое то и такое-то время наблюдал то-то и то-то в таком то и таком то месте” (этого взгляда придерживался, в частности, О Нейрат). В самом деле, если проследить путь, которым мы действительно идем, когда добываем знание, то обязательно обнаруживаешь этот источник напечатанные в книгах предложения, слова, произносимые учителем, наши собственные наблюдения в последнем случае мы сами являемся N. N.)

        С этой точки зрения протокольные предложения - реальные происшествия в мире, и они по времени предшествуют другим реальным процессам вроде “построения науки” или производства личного знания.     

      Не знаю, насколько различие, проведенное здесь между логичecким и временным первенством протокольных предложений, соответствует различиям во взглядах, которых придержи­ваются современные авторы,—это неважно. Нашей целью яв­ляется установление не того, кто именно высказал правильный взгляд, но того, в чем этот правильный взгляд заключается. А для этого наше различение двух точек зрения будет весьма полезным.

     По существу эти два взгляда совместимы друг с другом, по­скольку утверждения,

регистрирующие простые данные наблю­дения и стоящие по времени в начале, могут

быть одновремен­но теми же, которые в силу своей структуры образуют логиче­ский

отправной пункт науки.