Cтихия Земли в биографии и творчестве К.Г. Юнга (I)

«Стоило представить себя камнем, все становилось на свои места: "У камня нет проблем и нет желания рассказывать о них, он уже тысячи лет такой, какой есть, тогда как я лишь феномен, существо преходящее; охваченный чувством, я разгораюсь, как пламя, чтобы затем исчезнуть". Я был лишь суммой всех моих чувств, а Другой во мне был вне времени, был камнем».

«Петр - колеблющийся - наименован камнем». «Сядь, будь тихим»

К.Г. Юнг

«Стихия Земли» как это универсальная, межкультурная и вневременная мифологема

Стихия Земли наравне со стихиями Воды, Огня и Воздуха – это способы амплификации бессознательного материала: четыре стороны света и четыре направления; четыре века в истории человечества; четыре времени года и четыре времени суток, соответствующие солнечным циклам; четыре периода жизни человека; 4 компонента геометрических фигур, имеющие наибольшее мифопоэтическое значение.

Четверичность выражает архетип Самости и задает пространство психического для возможности индивидуации.

Согласно учению Демокрита, в беспредельном пространстве движутся неделимые и непроницаемые частицы - первоатомы огня, земли, воздуха, воды. В геоцентрической космологии Аристотеля вокруг  центра Вселенной (центра Земли) расположены сферы четырёх первоэлементов — земли, воды, воздуха и огня, которым в современной науке соответствуют агрегатные состояния вещества - твёрдое, жидкое, газообразное и плазменное. Понятиям литосфера, гидросфера, атмосфера и магнитосфера также можно поставить в соответствие с аристотелевскими сферами четырёх элементов. Философия Эмпедокла, полагавшего, что Вселенная создана из четырех основных элементов послужила началом для развития идей Гиппократа о четырех «соках» тела. Гиппократ, связал характеры с четырьмя сторонами света и свойствами природы (сухость, влажность, холод, тепло). Идеи о четырех типах темпераментов (сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик) получило развитие в работах Галена и продержались до наступления эпохи Ренессанса и возрождения медицины.

К.Г. Юнг выстраивает свою типологию функций сознания, начиная с представлений Гиппократа. Архетипы, духи и божества стихий были положены им в основу представлений о функциях сознания: стихия Земли нашла выражение в функции восприятия и ощущения, Воды в ценностной функции чувств, Огня в установления связей и трансформации познаваемого в мышлении, а Воздух бы представлен как интуиция времени и возможностей.

В мифологических путешествиях герой согласно своей ведущей функции сознания проходит все этапы преобразования и трансцендирования себя внутри одной из стихий по рациональной или иррациональной оси. Также развитие может рассматриваться как процесс интеграции в личности всех функций – стихий, что может быть уже представлено не вертикальным образом Мирового Дерева, а солярным символом свастики, движущимся влево или вправо в зависимости от предпочтения той или иной дополнительной функции сознания. 

Характеристика стихии Земли

В аналитическом дискурсе и коллективном бессознательном мать представлена как податель жизни – Земля (Terra Mater или Tellus Mater), Мать прародительница (Terra Genetrix) Великая Мать, Родина Мать и пр. Образ Великой Матери присутствует в основании всех  религий, также как и собственная мать всегда присутствует в личном мифе каждого человека.

В традиционной восточной «физиологии» стихия Земли соотносится с чакрой Муладхарой, названной корнем и силой жизни, опорой и фундаментом существования. На этом уровне решается простой и определяющий всю последующую жизнь вопрос - жить или не жить, уверенность или неуверенность в своем присутствии. Здесь формируется инстинкт самосохранения, физическая сила или воля к жизни, выносливость человека. Выживание напрямую соотносится с чувством безопасности, базовым доверием и фигурой матери.

В оккультной традиции эпохи Возрождения стихийные силы коллективного бессознательного представлены в частности, в старших арканах гадательной системы карт Таро. Последовательность образов раскрывает важные вехи на пути индивидуации и при этом развитие героя с определенным типом сознания выражена своим набором карт. Для человека под сильным бессознательным влиянием стихии Земли, каким нам представляется Юнг, освоение бессознательного происходит через Земные Арканы и начинается с карты Императрицы.

Императрица. Единство с материнской стихией Великой Матери с могучим и древним инстинктом жизни, с богиней плодородия, любви и деторождения, ощущение себя частью природных процессов, одухотворение Природы. Связь со своей личной матерью.

Верховный жрец. Необходимость войти в мир за пределы родительской семьи, где нужно приспособиться, освоиться, выучить, пройти подчинение моральной власти, церкви, школы, научиться слушать наставления учителей и соблюдать приличия. В обмен на это ты получаешь дар снисходительности и прощения за любые ошибки. Формирование первой системы ценностей – понятия добра и зла.

Отшельник. Мотивы уединенности, тишины, аскетизма, сдержанности, сосредоточенности, отрешенности, «шепот бессознательного» (К.Г. Юнг) и готовность встречи с Неизвестным. Поиск внутренней целостности, познание оккультных сил, способность к самоанализу, самоисцелению и врачеванию.

Дьявол. Встреча с теневой фигурой, страхи и искушения грубой чувственностью, кажущейся простотой, экстравертными ощущениями, властью с попаданием в зависимость, развитие пороков, фанатизм и прочих «загрязнений» сознания, от которых нет защиты кроме как включить их в свою психику, интегрировать и наложить сознательные ограничения, то, что фон Франц Мария – Луиза называла «воспитанием подчиненной функции».

Мир. Ощущение себя частью бесконечного космического танца, восприятие себя частицей жизни, зародившейся на Земле, воссоединяющейся со всей Вселенной и продолжающей свой путь после окончания земной жизни.

Интенсивные отношения со стихией Земли  в период пробуждения сознания наложили глубокий отпечаток на всю жизнь.

Детские сны и фантазии, наполненные архетипическими образами; сильная материнская Анима, поселившаяся в бессознательном; детские тайны и игры, напоминающие ритуалы; формирующийся самобытный харктер, воля, настойчивость, внимательность к деталям; вязкость, тяжеловестность и непрозрачность ряда текстов; постоянные ссылки на опыт и позитивные данные наук как бы в оправдание; иррациональный лейтмотив всего творчества, нестандартный поиск доказательств, обращение к археологии, мифологии, алхимии, системам гадания; способы проживания кризисов: башня в Боллингейме как неотъемлемый артефакт его жизни, превратившийся из «материнского лона» в каменную мандалу Самости – все это немыслимо вне связи со стихией Земли.

Представление о стихиях, архетипах и комплексах

Античный термин «элемент» в настоящее время сохранился в словосочетании «химический элемент», а также в виде прилагательного в термине «элементарная частица», что не означает малозначительная, а указывает на изначальность и неделимость. Бесконечное многообразие проявлений материи обусловлено наличием известных 350 элементарных частиц. 

Стихии и первоэлементы благодаря типологии Юнга сохранились в современном представлении о психике человека, где архетипы - это прообразы и пустые формы, наполняющаяся при развитии индивидуального сознания, соответствующие числу всех возможных жизненных данностей и коллизий, а комплексы - аффективно заряженные идеи, в центре которых находится тот или иной архетип. И здесь мы имеем не параллелизм или случайное совпадение, а внутреннее единство представлений об элементах (стихиях) и открытий аналитической психологии.   

Элементарные частицы, как и архетипы (психоиды) обладают материальной корпускулярной и динамической волновой природой, воплощают собой структурно-динамическую целостность и весь спектр реальности от Природных инстинктов к Духу. Из ограниченного количества элементарных частиц рождаются все воплощения и трансформации материального мира. Из ограниченного количества архетипов складывались тысячи и миллионы религиозных, научных воззрений, произведений культуры, виды обрядовой практики освоения мира и миры индивидуальных сознаний с их комплексами.

В элементарных частицах как и в архетипах присутствует бинарность – частица-античастица, Демиург и его Тень, Самость и Персона, Пуэр и Сенекс… Тот же принцип бинарности имеет место и в стихиях – четверка как две парные противоположенности – иррациональная женская пара Земля и Вода, и рациональная мужская пара Огонь и Воздух. Кроме того, в каждой стихий есть свои скрытые негативные и осознанные позитивные аспекты, внутренняя и внешняя направленность, иррациональный и рациональный аспекты.

Деградация, упрощение личности, расстройства психики и деградация личности есть нарушения в согласованности динамики стихий, поглощение архетипом, накопление энергии внутри комплекса, отщепление автономного комплекса, что выражается в личных драмах и болезнях. Нечто созвучное беде отдельного человека мы слышим сегодня в сообщениях о разрушительных природных явлениях и о том, что где-то произошло стихийное бедствие. И, возможно, это не просто созвучие.

Проспективный архетипический опыт К.Г. Юнга, двойственная природа матери, связь с Природой и отношения со смертью

«Мать я любил безмерно. От нее исходило живое тепло, с ней было уютно, она обожала поболтать, но и сама с готовностью выслушивала любого. У нее, очевидно, был литературный талант, вкус и глубина. Но эти ее качества не смогли развиться должным образом, они так и остались невостребованными, скрытыми за неброской внешностью полной, добродушной, пожилой женщины… Взгляды ее были вполне традиционными для человека ее положения, однако ее бессознательное нередко обнаруживало себя, и тогда возникал образ мрачный и сильный, обладающий абсолютной властью и как бы лишенный физического тела. Мне казалось, она состояла из двух половинок, одна безобидная и человечная, другая - темная и таинственная. Эта вторая обнаруживала себя лишь иногда, но всякий раз это было неожиданно и страшно. Тогда она говорила как бы сама с собой, но все ею сказанное проникало мне в душу и я совершенно терялся.

Днем ласковая, по ночам она казалась странной и таинственной, являясь мне страшным всевидящим существом - полузверем, жрицей из медвежьей пещеры, беспощадной как правда и как природа. В такие минуты она была воплощением того, что я называю "natural mind".

Я никогда не думал, что здесь сказалось влияние матери, она была слишком прочно соединена с некими иными основами бытия, что вряд ли основывалось на твердости ее христианской веры. Для меня это было как-то связано с животными, деревьями, горами, лугами и водяными потоками - со всем тем, что самым странным образом контрастировало с внешней традиционной религиозностью матери. Эта скрытая сторона ее натуры настолько отвечала моим собственным настроениям, что я чувствовал себя с ней удивительно легко и уверенно. Она давала мне ощущение твердой почвы под ногами. Хотя я и предположить не мог, насколько "языческой" была эта почва. Но именно она поддерживала меня в начавшем тогда уже оформляться конфликте между отцовской традицией и влиянием сил прямо противоположных, бессознательно волновавших меня» [7].

«Поддержка со стороны архетипа Матери в конфликте с отцовской традицией и одновременно недостаток надежности и простоты материнской фигуры в обыденной жизни – вот что составляло действительный серьезный конфликт детской души, который требовалось преодолеть».

«Возможно, это было как-то связано с матерью, которая однажды покинула меня на несколько месяцев? … мне снился крошечный шар, находящийся на большом расстоянии, постепенно он приближался, разрастаясь в нечто чудовищное и вызывая удушье» [7].

Разрастающийся шар здесь может быть и плохой материнской грудью из обыденного  опыта и пугающий грандиозный образ Самости. Внешняя традиционность материнского образа не скрыла от Юнга скрывающейся в ее бессознательном хтонической звериной природы Великой Матери.

Бессознательная материнская часть порождала сомнения в надежности бытия и лишала чувства беспроблемности существования. Негативный материнский комплекс стал одной из первых аффективно заряженных идей, превратилась для Юнга в вызов и призвание, требующие адекватного ответа. Сложные отношения с материнским комплексом в итоге трансформировалась в посвящение таинствам стихии Земли.   

«Тонули люди, их тела выносило на скалистые уступы. Неподалеку на кладбище церковный сторож неутомимо копал ямы, выбрасывая груды свежей коричневой земли. Торжественного вида люди, одетые в длинные черные одеяния и необычно высокие шляпы, обутые в сверкающие черные ботинки, проносили черный гроб. Мой отец был там в своем священническом облачении, он говорил что-то звучным голосом. Женщины плакали. Мне объяснили, что кто-то похоронен в этой яме...

Некоторые люди, которых я видел раньше, внезапно исчезали. Потом говорили, что их похоронили и что Иисус Христос взял их к себе» [7].

Связь с разрушительными аспектами стихии Земли, наблюдение сцен как Земля принимает тела умерших, католические обряды погребения все это мешало Юнгу принимать добропорядочный облик Христа спасителя как того требовала традиция. В детском сознании он был функционально неразделим с его теневой дьявольской стороной и сам Иисус был представлен не столько как сын Бога небесного, а как хозяин нижнего мира, принимающий покойников.

Для канонического христианства это было самой радикальной ересью и святотатством, тайной ребенка, которой он не мог поделиться даже в кругу своей семьи. Должно было пройти много лет, чтобы традиционная дуальность западного сознания и христианской религии была переосмыслена Юнгом и представлена как глубинная связь архетипа Спасителя и его Тени – сына Бога воплотившегося на Земле и земного Бога – хозяина Нижнего мира.

Посвящением в стихию Земли можно назвать повышенный травматизм Юнга. Он сопутствовал ему с детства и до позднего возраста. То, что наиболее удалено от сознательной установки – подчиненная функция ощущений является уязвимой и слабой. Как психологически, так и буквально. Если подчиненная функция связана со стихией Земли, то она обязательно проявляется на телесном уровне в падении и физических травмах.

«То же, что последует теперь - гораздо более сильные, хотя не вполне ясные образы. Было падение с лестницы, например, и другое падение - на острый угол плиты. Я помню боль и кровь, врача, зашивающего рану у меня на голове, - шрам от нее оставался заметным, даже когда я учился в старших классах гимназии. Мать рассказывала, как однажды я переходил мост над рейнскими водопадами, ведущий в Нойгаузен. Служанка схватила меня как раз вовремя, я уже просунул одну ногу под ограждение и вот-вот готов был соскользнуть вниз. Это указывает, по-видимому, на бессознательное желание совершить самоубийство или на неизбежное сопротивление жизни в этом мире».

«Мы направлялись в церковь, и мать вдруг сказала: "А это католический храм". Страх и любопытство побудили меня ускользнуть от нее и заглянуть внутрь. Времени как раз хватило, чтобы увидеть большие свечи на богато украшенном алтаре (это было накануне Пасхи), но тут я споткнулся о ступеньку и ударился подбородком о железо. Помнится, я глубоко поранился и у меня сильно текла кровь, когда родители поднимали меня. Ощущения мои были противоречивы: с одной стороны, мне было стыдно, потому что мои вопли привлекли внимание прихожан, с другой стороны, я чувствовал, что совершил нечто запретное. Иезуиты, зеленый занавес, секрет людоеда... Это та самая католическая церковь, что связана с иезуитами. Она виновата, что я упал и кричал».

«Я обожал кубики и строил башни, которые потом с восторгом разрушал "землетрясением" [7].

«В середине 40-х я поскользнулся и упал в саду. Осложнения вели к смертельно опасному заболеванию. На выздоровление ушло много времени» [2].

Наряду с этим стихия Земли как Природа, мир предков, целостное мифологические восприятие реальности на уровне подчиненной функции экстравертных ощущений стала для Юнга источником духовного опыта.

«Материя» - это просто другое название высшей основы бытия» [9].

Юнг считал, что у совсем маленького ребенка бессознательное открыто выражает себя в архетипически окрашенных сновидениях и фантазиях. Рассказы взрослых о «Her Jesus», защищающего маленьких детей по ночам и в то же время мысли о том, как он принимает умерших в Землю, ассоциации с черными одеждами священников привели маленького Юнга к сновидению о земном Боге, обитающем в лоне Земли и отличающемся от традиционного образа Иисуса.  

«Вблизи замка Лауфен особняком стоял дом священника, рядом тянулся большой луг, начинавшийся у фермы церковного сторожа. Во сне я очутился на этом лугу и внезапно увидел темную прямоугольную, выложенную изнутри камнями яму. Никогда прежде я не видел ничего подобного. Подбежав, я с любопытством заглянул вниз и увидел каменные ступени. В страхе и дрожа от страха я все же туда спустился. В самом низу, за зеленым занавесом, находился вход с круглой аркой. Занавес был большой и тяжелый, ручной работы, похожий на парчовый и выглядевший очень богато. Любопытство толкнуло меня узнать, что за ним: я отодвинул занавес и увидел в тусклом свете прямоугольную палату, метров в десять длиной, с каменным сводчатым потолком. Пол тоже был выложен каменными плитами, а в центре его лежал красный ковер. Там, на возвышении, стоял богато изукрашенный золотой трон. Я не уверен, но на сиденье, кажется, лежала красная подушка. Это был действительно величественный трон сказочный королевский трон. На нем что-то стояло, что я поначалу принял за ствол дерева (около 4 - 5 м высотой и 0,5 м толщиной). Этот ствол доходил почти до потолка, и очень напоминал странную массу - сплав кожи и голого мяса; все венчало нечто вроде головы без лица и волос, на макушке которой располагался один глаз, устремленный неподвижно вверх.

Помещение довольно хорошо освещалась, хотя там не было ни окон, ни другого видимого источника света. От головы же полукругом исходило яркое свечение. То, что стояло на троне, не двигалось, но у меня возникло чувство, что оно в любой момент может соскользнуть и, как червяк, поползти ко мне. Я застыл в ужасе. В этот момент снаружи, сверху, послышался голос моей матери. Она воскликнула: «Взгляни, это же людоед!» Ее слова лишь усилили мой ужас, и я проснулся в поту, перепуганный до смерти.

Абстрактный фаллический смысл подтверждается единичностью предмета и его вертикальным положением на троне. Яма на лугу - это могила, сама же могила - подземный храм, чей зеленый занавес символизировал луг, другими словами, тайну земли с ее зеленым травяным покровом. Ковер был кроваво-красным. А что сказать о своде? Возможно ли, чтобы я уже побывал в Муноте, цитадели Шафгаузена? Маловероятно - никто не возьмет туда трехлетнего ребенка. Так что вряд ли это было воспоминанием. Кроме того, я не знаю, откуда взялась анатомическая правильность образа. Интерпретация самой верхней его части как глаза с источником света указывает на значение соответствующего греческого слова «фаллос» - светящийся, яркий.

Во всяком случае, образ из сна, похоже, был полезным богом, имя которого «поминать» не следует, и таким оставался в период моей молодости, возникая всякий раз, когда кто-нибудь эмфатично говорил о Господе. «Her Jesus» так никогда и не стал для меня вполне реальным, никогда - вполне приемлемым, никогда - любимым, потому что снова и снова я думал о его подземных свойствах, пугающее открытие которых было дано мне, хоть я не искал его» [7].

В материнской стихии Земли еще нет разделения на мужское и женское. Божество этой стихи гермафродитично – совмещает в себе женское и мужское начало (трон и вертикальный предмет, покоящийся на кресле). Но в целостном своем образе это скорее похоже на то, как изображают чакру Муладхара в художественном расширении.

Язык, описывающий жизненные энергии нейтрален и не имеет такой эмоциональной окрашенности как в более поздних религиозных образах.    

Иисус - сын Божий и Сатана - извергнутый на Землю падший ангел оба являются для Юнга духовными персонажами. При это обладающими явными признаками приземленности и материализованности. Отход от дуальности материи и духа, верха и низа проходит лейтмотивом через все произведения Юнга. А одно из ключевых понятий юнговской психологии - "архетип" выражает единство инстинктивной и духовной природы человека.  

«Кто совместил высокое и низкое и заложил основу того, что станет главной страстью второй половины моей жизни?» [7].

На этот вопрос Юнг начал отвечать в зрелом возрасте, преодолевая в интроспективных опытах христианский дуализм Бога и Дьявола. 

«Твое тело останется с тобой, мой возлюбленный, твое живое тело. Просветляющая мысль приходит от тела». 

«О какой мысли ты говоришь? Я не осознаю такой мысли», - сказал я.

«Она вползает, как червь, как змея, то здесь, то там, слепая ящерица из Ада» [8].

Образ змеи потом воплотится в фигуре Абраксаса - Бога, по ту сторону мировых противоречий - Бога над Богом и Дьяволом. Кольцо с этим гностическим символом Юнг носил на руке.

Использованная литература: 

1. Бибби Дж. Психологические типы Фрейда и Юнга.
2. Дебруннер Х. Как менялись линии на ладони Юнга.
3. Интервью с Юнгом.
4. Колесников А.С., Сандулов Ю.А. «Позитивный экзистенциализм» Отто Фридриха Больнова. 
5. Роузен Д. Дао Юнга. – К., 1997.
6. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М., 1996.
7. Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. - Киев, 1994.
8. Юнг К.Г. Красная книга. 
9. Юнг К.Г. Йога и Запад: Сборник. Львов, 1994.

Слушать:

Музыка Земли (настрой медитация): Я есть. Опора существованию, инстинкт самосохранения, выносливость, физическая сила. Потребность в безопасности, стремление к комфорту.

Продолжение следует...