Сексуальность; sexuality

Сексуальность

Нем.: Sexualitat. — Франц.: sexualite. — Англ.: sexuality. — Исп.: sexualidad. — Итал.: sessualita. — Португ.: sexualidade.

• В психоаналитическом опыте и теории сексуальность — это не только особая активность и удовольствие, связанные с функционированием генитального аппарата, но также ряд возбуждений и действий, которые с самого раннего детства доставляют человеку удовольствие, не сводимое к удовлетворению той или иной физиологической потребности (дыхание, питание, испражнение и пр.) и составляющее один из элементов так называемой нормальной сексуальной любви.

• Как известно, психоанализ придает сексуальности очень большое значение в психической жизни человека. Однако это утверждение можно понять, только если осознать всю глубину происходящих при этом преобразований понятия сексуальности. Мы не будем здесь пытаться определять роль сексуальности в психоаналитическом понимании человека, но лишь уточним способ психоаналитического использования самого этого понятия, его смысл и область применения.

Если исходить из распространенного взгляда на сексуальность как на инстинкт*, то есть на предопределенное поведение, характерное для [биологического] вида и имеющее относительно устойчивый объект* (партнер противоположного пола) и цель* (соединение половых органов в коитусе), мы заметим, что такой подход сильно расходится с данными наблюдения и анализа.

А) Область применения. 1) Само существование и распространенность сексуальных извращений, перечень которых был составлен в конце XIX в. рядом психопатологов (Крафт-Эбинг, X. Эллис), свидетельствует о большом разнообразии в выборе сексуального объекта и поведении, направленном на достижение удовольствия.

2) Фрейд установил, что между так называемой нормальной и извращенной сексуальностью существуют многочисленные переходы, причем временные извращения возникают при невозможности обычных способов удовлетворения, а при подготовке и совершении коитуса встречаются формы активности (предварительное удовольствие), которые возникают и при извращениях — либо в качестве замены коитуса, либо как непременное условие удовлетворения.

3) Как показывает психоанализ неврозов, симптомы — это формы удовлетворения сексуальных желаний, осуществляемые в смещенной, искаженной компромиссами форме. С другой стороны, за теми или иными симптомами нередко обнаруживаются извращенные сексуальные желания.

4) Однако, эта область расширяется в психоанализе, прежде всего, за счет детской сексуальности, которую Фрейд обнаруживает уже в самом раннем возрасте. Говоря о детской сексуальности, мы имеем в виду не только существование в самом раннем возрасте генитальных возбуждений и потребностей, но также видов поведения, напоминающих извращенную активность у взрослых. Во-первых, детская сексуальность распространяется и на такие области тела (эрогенные зоны*), которые не являются генитальными зонами; во-вторых, дети подчас ищут удовольствия (например, сосание пальца), не зависимого от той или иной биологической функции (например, питания). В этом смысле психоаналитики говорят об оральной, анальной и прочей сексуальности.

Б) Смысл. Такое расширение поля сексуальности неизбежно побуждало Фрейда к поискам критериев сексуальности в различных видах поведения. Как уже говорилось, сексуальность несводима к генитальности* (подобно тому, как психика несводима к сознанию), однако вопрос о том, что же именно позволяет психоаналитикам видеть сексуальные черты в процессах, не имеющих никакого отношения к гениталиям, остается нерешенным. Это относится, прежде всего, к детской сексуальности, поскольку в случае извращений у взрослых генитальное возбуждение, как правило, присутствует.

Ближе всего Фрейд подошел к этой проблеме в главах XX и XXI "Лекций по введению в психоанализ" (Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse, 1915—1917), где воображаемый критик спрашивает: "Почему вы так настаиваете на том, чтобы называть сексуальностью те стороны детского поведения, которые вы и сами считаете неопределенными и на основе которых лишь позже возникает собственно сексуальная жизнь? Почему не ограничиться чисто физиологическим описанием и не заявить, что уже у грудного младенца наблюдаются такие виды поведения (например, сосание или задержка экскрементов), которые свидетельствуют о поисках удовольствия в отдельном органе (локальное удовольствие*, Organlust)?" (1a).

Оставив этот вопрос открытым, Фрейд отвечал на него доводом из клинической практики, согласно которому анализ симптомов у взрослого человека заставляет нас обратиться к детскому поведению, связанному с поисками удовольствия, причем промежуточным звеном в анализе служат явления, имеющие необходимо сексуальный характер (1b). Конечно, для того, чтобы считать, что эти виды детского поведения сами по себе носят сексуальный характер, требуется сделать еще один шаг; однако, по Фрейду, все, что мы находим в конце процесса развития, может быть в принцип обнаружено уже в самом его начале. Ему приходится, однако, признать, что "мы пока еще не располагаем общезначимым критерием сексуальной природы этого процесса" (1с).

Фрейд неоднократно заявлял, что такой критерий следует искать в биохимии. В психоанализе мы можем утверждать лишь то, что сексуальная энергия, или либидо, существует: клинический опыт не дает нам ее определения, но позволяет показать ее изменения и преобразования.

*

Как мы видим, размышления Фрейда приводят к двойной апории, затрагивающей, с одной стороны, сущность сексуальности (здесь решающее слово для определения предоставлено гипотетической биохимии), с другой — ее возникновение (Фрейд утверждал лишь, что сексуальность потенциально существует с самого начала).

Эта трудность наиболее очевидна в вопросе о детской сексуальности; именно здесь мы находим и пути к решению проблемы.

1) Уже на уровне квазифизиологического описания детского сексуального поведения Фрейд показал, что сексуальное влечение укоренено в функционировании главных механизмов, обеспечивающих сохранение организма. На первом этапе это влечение существует в виде удовлетворения, побочного по отношению к той или иной функции (удовольствие от сосания, удовольствие от насыщения). Лишь на втором этапе это побочное удовольствие становится целью в себе, независимо от потребности в пище, от удовольствия, связанного с функционированием того или иного органа при отсутствии внешнего объекта: это удовольствие ищется локально, на уровне той или иной эрогенной зоны.

Примыкание*, эрогенная зона*, автоэротизм* — вот три взаимосвязанные черты, определяющие детскую сексуальность (2). Мы видим, что при попытках определить момент возникновения сексуального влечения оно оказалось у Фрейда едва ли не извращением инстинкта, утратившего и объект, и органическую цель.

2) В иной временной перспективе Фрейд неоднократно подчеркивал роль понятия последействия*: ранний и относительно неопределенный опыт приобретает в свете нового опыта значение, которым он поначалу не обладал. Можно ли в итоге сказать, что такое поведение младенца, как, например, сосание, поначалу не является сексуальным и приобретает сексуальное значение лишь позднее, когда начинается генитальная активность? Подобный вывод, подчеркивающий значение ретроспективных моментов в возникновении сексуальности, по-видимому, опровергал бы и то, что говорилось выше о возникновении сексуальности, и тем более тот генетический подход, согласно которому сексуальность скрыто присутствует уже в самом начале психобиологического развития.

Именно с этим связана главная трудность фрейдовской теории сексуальности. Поскольку она не появляется в готовом виде, но лишь постепенно складывается в ходе индивидуальной истории и предполагает изменение механизмов и целей [поведения], ее невозможно понять лишь на уровне биологического развития. Однако верно и иное: факты указывают на то, что детская сексуальность — это не только ретроспективная иллюзия.

3) Как нам кажется, выход из этой трудности может быть найден на уровне первофантазмов*: эта идея как бы уравновешивает идею последействия. В этой связи Фрейд строил "филогенетическое объяснение"; он имел в виду такие продукты фантазирования (первосцена, кастрация, соблазнение), которые обнаруживаются у каждого субъекта и воздействуют на человеческую сексуальность. Следовательно, сексуальность невозможно объяснить лишь через внутреннее вызревание влечения: она складывается в недрах интерсубъективных структур, которые возникают раньше ее появления в индивиде.

Содержание и соматическое значение фантазма "первосцены" можно связать с особой либидинальной стадией (анально-садической), однако его структура (способ представления и решения загадки зачатия) не объясняется, по Фрейду, простым соединением наблюдаемых факторов — это вариант некоей "схемы", которая уже дана субъекту. То же самое можно было бы сказать и о комплексе Эдипа, регулирующем отношения в треугольнике ребенок — Родители. Психоаналитики, более всего интересовавшиеся игрой фантазмов в детской сексуальности (школа М. Кляйн), пришли к выводу, что воздействие эдиповской структуры начинает сказываться уже в очень раннем возрасте.

4) Сомнения Фрейда насчет постепенного внутреннего вызревания сексуальности выражались в том, что, даже признав значение детской сексуальности, он по-прежнему настаивал на важной роли соблазнения (см. комментарий к статье “Соблазнение”).

5) Понять и объяснить детскую сексуальность трудно: она одновременно и связана (по крайней мере поначалу) с потребностями, которые обычно называют инстинктами, и независима от них; одновременно эндогенна, поскольку она спонтанно развивается в определенном направлении, проходя ряд этапов, и экзогенна, поскольку предполагает вторжение в жизнь субъекта мира взрослых (субъект с самого начала вынужден искать свое место посредством фантазирования, связанного с родителями, получая от них более или менее завуалированные сексуальные стимулы). Детскую сексуальность трудно понять еще и потому, что она не подвластна ни редукционистским объяснениям, сводящим ее к физиологическим функциям, ни истолкованиям "сверху", называющим детской сексуальностью всевозможные перипетии любовных отношений. Фактически Фрейд считал местом детской сексуальности в психоанализе желание*: в отличие от любви желание непосредственно зависит от определенной телесной опоры; в отличие от потребности удовлетворение желания зависит от мира фантазий, в котором жестко определены и выбор объекта, и направленность действий.

(1) Freud (S.). a) G.W., XI, 335; S.E., XVI, 323; франц., 348. — b) Cf. G.W., XI, 336; S.E., XVI, 324; франц., 349. — с) G.W., XI, 331; S.E., XVI, 320; франц., 344.

(2) Cf. Freud (S.). Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905. G.W., V, 83; S.E., VII, 182; франц., 76.

Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б.  Словарь по психоанализу