Люкимсон Петр, Котлярский Марк. Тайны еврейского секса.

Да, наверное, подобные критерии выбора родителями жениха для своей будущей дочери могут показаться нееврейскому читателю, мягко говоря, странными. Для того чтобы понять их, следует вспомнить о том, что глубинное отличие между еврейской и западной цивилизацией как раз и заключается в том, что для еврея духовная сторона жизни играет во много раз более значимую роль, чем материальная; свою миссию служения Богу евреи всегда ставили намного выше, чем собственные материальные потребности. Чрезвычайно показательна в этом смысле не переведенная до сих пор на русский язык баллада великого еврейского поэта Хаима-Нахмана Бялика «Субботние свечи». Поэт рассказывает в ней о том, как накануне одной из суббот его мать заработала так мало денег, что их могло хватить либо на халы (специальный хлеб, который евреи едят по субботам и праздникам), либо на свечи, которые еврейская традиция предписывает зажигать женщине в пятницу вечером – накануне наступления Субботы*. Героиня баллады оказывается в растерянности: с одной стороны, существует заповедь вдоволь поесть, насытить в субботу свое тело, но, с другой стороны, есть и заповедь зажигания свечей, посвященных Богу… И, в конце концов, она покупает свечи, оставляя свою семью без хлеба. И этот урок – урок того, что осветить дом светом Божественной духовности куда важнее, чем насытить желудки, – поэт запомнил на всю жизнь.
Овладение «знанием ради знания» всегда считалось у евреев тем видом интеллектуального, духовного наслаждения, которое намного выше любого вида физического удовольствия, а сам смысл жизни еврея заключался в изучении Торы во имя постижения Творца и приближения к Нему путем максимально тщательного исполнения Его воли. Потому уже в древности считалось, что еврей должен работать лишь для того, чтобы обеспечить минимальные потребности своей семьи, а все свободное время посвящать изучению Торы. Многие выдающиеся еврейские мудрецы Израиля были бедняками или даже нищими, зарабатывали себе на жизнь подённым трудом или профессией сапожника, углежога и т. д. В то же время каждому еврею с детства внушалось, что их жизнь достойна подражания. В Средние века идея о том, что смысл жизни еврея заключается в изучении Торы достигла абсолюта, и она остается такой абсолютной идеей в еврейских ортодоксальных религиозных кругах и в наше время: многие еврейские мужчины проводят всю жизнь в ешивах за изучением Торы и Талмуда, либо перекладывая заботу о пропитании семьи целиком на плечи своих жен, либо работая так, чтобы обеспечить семье лишь самый минимальный достаток. Тора же, которую постоянно изучает такой человек, разумеется, не может принести ему никакого богатства – только уважение окружающих за его обширные познания в ней. Поэтому на протяжении столетий еврейские местечки жили, как правило, в состоянии крайней бедности, но при этом необычайно напряженной духовной жизнью – в синагогах* и ешивах постоянно кипели богословские споры. И сегодня населенные пункты Израиля, большую часть которых составляет религиозное население, имеют крайне низкий уровень жизни. Если же в них есть обеспеченные жители, успешно занимающиеся бизнесом или какой-либо профессиональной деятельностью, то они должны жертвовать значительную часть своих доходов в пользу всей общины. Иначе говоря, компенсируя тем самым то, что в силу занятости, не могут посвящать достаточно времени изучению Торы.
В XIX веке, в начале так называемого просветительского периода в истории еврейского народа, подобный образ жизни начал вызывать резкую критику со стороны получивших европейское образование еврейских писателей и публицистов. Так, великий писатель Менахем-Мендель Мойхер-Сфорим создал в своих книгах обобщенный образ еврейского местечка, которое он назвал Тунеядовка.
…Но все вышесказанное позволяет понять, почему знание потенциальным женихом Торы ценилось у еврейских родителей и еврейских невест выше, чем его материальная обеспеченность и способность кормить семью. Для богатого, но не очень сведущего в Торе еврея заполучить такого ученого зятя было особенно важно – ведь, несмотря на то что он нередко содержал всю общину, его невежественность в Торе становилась объектом насмешек, и он почти никогда не пользовался уважением со стороны земляков. Появление же в его семье выдающегося знатока Торы немедленно прибавляло авторитета всей его семье, а значит, и ему лично…
Если же говорить о доказательствах, свидетельствующих о прочности прошедшего сквозь столетия института еврейского сватовства, то заметим следующее: во-первых, этот институт жив и поныне и небывало процветает (как в Израиле, так и за его пределами, достаточно взглянуть на многочисленных «еврейских свах» в Интернете); во-вторых, благодаря именно этому институту и в наши дни религиозная еврейская среда характеризуется чрезвычайно низким уровнем разводов. В то же время в светских еврейских семьях, ведущих современный образ жизни, сегодня распадается более 30 % браков.
Разумеется, сватовство никогда не было единственным способом «сведения» будущих супругов. С древних времен специально для этой цели предназначался День любви, традиционно объявляемый в 15 день месяца Ав по еврейскому календарю* (он приходится примерно на середину августа). Во времена Первого и Второго Храмов именно в этот день еврейские юноши и девушки выходили в «крамим» – виноградники, чтобы встретить там своего суженного.
Девушки в этот день надевали белые одежды, причем обязательно менялись платьями, чтобы по наряду нельзя было отличить бедную от богатой и чтобы будущим женихом не руководили исключительно материальные соображения. Считалось, что пара, познакомившаяся в этот день, всенепременно будет счастливой.

//-- Помолвка (эрусин) в еврейской общине Нюрнберга. Из книги Кирхнера «еврейские обряды», 1_26. Джуиш энциклопедия (1_01-1_12) --//
В наши дни День любви широко отмечается в Израиле как светским, так и религиозным населением. Впрочем, религиозные юноши и девушки в этот день уже не выходят в виноградники, а едут в один из августовских дней в Амуку – потрясающей красоты ущелье – на могилу праведника Йонатана Бен-Узиэля. В полночь Дня любви, совпадающего с полнолунием, по залитой лунным светом вымощенной дорожке к надгробью с круглым куполом, под которым покоится Бен-Узиэль, идут тысячи светских и религиозных евреев, идут, чтобы на могиле праведника испросить для себя у Бога как можно скорее послать встречу с будущим супругом.
Впрочем, для юношей и девушек из религиозных семей существует и масса других способов познакомиться без помощи посторонних: например, во время традиционных прогулок по улице после вечерней или утренней субботних молитв, когда принято надевать праздничные одежды и вообще «наводить марафет».
И все же «шидух»*, то есть сватовство, остается для религиозных евреев главным способом создания семьи, причем тариф за услуги свата колеблется в наши дни от тысячи до десяти тысяч долларов.
Как правило, познакомившись с невестой или женихом и узнав их требования к будущему супругу, сват подбирает подходящего кандидата из своей картотеки и предлагает молодым людям встретиться: еврейская традиция категорически запрещает «покупать кота в мешке» и женить незнакомых друг с другом людей, даже если они согласны на такой брак. «Нельзя жениться на женщине, которую ты в глаза не видел, а то позже найдешь, что она тебе не подходит, и будет она тебе противна…» – говорится по этому поводу в Вавилонском Талмуде.
Первая встреча назначается где-то на улице, причем за молодыми следят издали их родители или родственники. Обычно молодые люди во время таких встреч просто идут рядом и разговаривают, так как еврейская традиция запрещает мужчине и женщине до свадьбы даже самые невинные прикосновения друг к другу.
Отказываться от предложенного сватом кандидата сразу после первой встречи не принято, но уже после второй встречи обе стороны – как жених, так и невеста – имеют полное право высказать родителям свое мнение о кандидате в супруги. И, если мнение одной из сторон отрицательное, то сват сообщает об этом другой стороне и начинает подыскивать новую кандидатуру. Таким образом, слухи о том, что еврейских девушек принуждают вступать в брак с незнакомыми, чужими и совершенно не нравящимися им мужчинами не имеют под собой никаких оснований. Напротив, оба мнения – как юноши, так и девушки – считаются равноценными.
Но трех встреч (третья проводится, как правило, в доме у одного из молодых людей в присутствии родителей) считается вполне достаточно для того, чтобы принять окончательное решение. И если и парень, и девушка говорят «да» браку, родители садятся за обсуждение условий будущей жизни молодых. Нередко отец невесты берется содержать молодую семью в течение семи лет после свадьбы, чтобы молодой муж мог спокойно продолжать изучение Торы.
В наше время это условие зачастую сохраняется. Правда, срок, в течение которого глава семьи может жить за счет тестя, сократился до двух – пяти лет. С другой стороны, бывает и так, как уже было сказано выше: семья девушки настолько заинтересована в учебе зятя, что определяет ему, дочери и их детям пожизненное содержание.
Все эти вопросы и обсуждаются во время первой встречи родителей жениха и невесты, которая обычно проходит в доме девушки и называется «ворт». Слово это в переводе с идиша и означает «слово», то есть «ворт» – это не что иное, как помолвка, заявление сторон о своих намерениях. Как правило, «ворт» начинается с того, что в дом девушки приходит в полном составе семья будущего жениха и преподносит в качестве подарков вино и сладости. Затем детей отправляют на улицу играть, молодые под присмотром бабушек и дедушек могут побеседовать на балконе или в свободной комнате, а родители в присутствии свата или без него начинают серьезный, обстоятельный разговор.