Вагин И.О. Психология жизни и смерти.

араться убедить человека в том, что он сильный 1" вполне сможет справиться с возникшими проблемами рацио, нальным путем. Вселите в пациента уверенность в его поте^ циале. >■
и
Доведение до абсурда (перемена масштаба)
Ну, покончишь ты с собой. Но что от этого изменится, кром твоего отсутствия на этом месте? Не исключено, что люди будут просто над тобой смеяться: «Каков наш слабак? Не пере-; нес, что не удалось вовремя толкнуть партию джинсов (или задолжал, или возникли проблемы с женским полом...)» И из-за* этого ты хочешь свести счеты с жизнью? Считаешь это трате--; дней вселенского масштаба?
Провокативный метод
Здесь главное — постараться заставить человека оправдываться, что он не такой, как о нем думают.
— Смотрю я на тебя — оказывается, ты слабак, кисель, тряпка, раскисшее мороженое, хлюпик...
— Да нет, я не такой. Просто ты меня не понял. У меня большие проблемы.
— Даже проблем своих решить не можешь. Не умеешь. Взрослый мужик, здоровый, косая сажень в плечах, а ведешь себя как хлипкий подросток...
Позитивное будущее (терапия надеждой)
Человек всегда откликается на надежды — такова его суть. Надежда — всегда впереди: лето, новые возможности, светлое бу-
84
душее, подлинная демократия... В принципе, человека можно всю жизнь «кормить надеждами»:
— А ты уверен, что в будущем у тебя не будет лучше? Ты сможешь еще и попутешествовать, найти более интересную и выгодную работу, познакомиться с интересными людьми, начать заниматься новыми делами...
Можно при этом подчеркивать, что переживаемые сейчас трудности — явление временное, да и страдает он во имя чего- то стоящего.
Структурирование
Давай разберемся, какие варианты подходят для решения твоих проблем. Этот и этот. Возможны следующие этапы решения... Можно сделать так, а может быть, ты придумаешь что-то получше... К этому можно отнестись и не так, как относишься ты... Умные люди говорят, что из любого безвыходного положения есть, как минимум, два хороших выхода. Давай подумаем вместе...
Когда человек видит, что возможны конкретные шаги, этапы исправления ситуации, то он волей-неволей мысленно настраивается на действия. Нельзя давать ему возможность лежать на диване. Любое действие — отвлекающий фактор.
Помощь другим
Человек в стрессовой ситуации нередко ведет себя как законченный эгоист, порой даже с примесью мазохизма — растравливает свои раны, все глубже и глубже погружаясь в стресс. Поэтому важно вырвать его из этого замкнутого круга, переключить его на заботу о других, нуждающихся в помощи, стра-дающих. Забота о ком-то (иногда даже о домашнем животном) растворяет собственные проблемы, особенно если они связаны с отсутствием смысла жизни.
Расширение круга интересов
Нельзя в таком состоянии оставлять человека наедине со своими мыслями и чувствами. Важно наладить полноценное обще

85
ние с близкими, чтобы он чувствовал поддержку с их сторо Иногда помогает просмотр фильмов или чтение книг героич кого содержания — герою плохо, а он набирается сил, наход в себе мужество и в сложнейшей ситуации выходит победит лем. Человек невольно проецирует происходящее в фильме ш книге на себя и тоже «крепнет духогА в борьбе с невзгодами».
Необходимо знать, что после работы с пациентом он мож испытывать чувство неловкости, стыда перед вами за свою ела; бость, беспомощность, что открыл вам душу. Возможно, в даль, нейшем пациент будет избегать встреч с вами или относиться к вам с отчуждением. Будьте к этому готовы, не удивляйтесь — практике такое встречается..
Таким образом, в профилактике (превенции) суицида огром-; ную роль играет проведение психологического тренинга «Ли* цом к лицу со смертью», позволяющего преодолеть эмоционально-кризисные состояния у самих участников тренинга и научить их оказывать психологическую поддержку людям с суицидными намерениями.
Завершаем эту главу стихотворе!шем, созвучным мыслям, в ней заложенным.
Мост
Есть мост через Гудзон. Ты был на том мосту?
Конечно нет, счастливцев он не манит!
И в благости живущие сердца
Ни формой, ни громадою не ранит.
Стремительно летящая стрела
Куда-то в даль, за горизонт, все прямо —
Воображению нет пищи. И волна
Скрывается под пологом тумана.
Моторов мерный шум. В нем не сквозит надрыв.
И шелест шин. В неугомонном беге
Цепочки разноцветные машин
Соединяют тот и этот берег.
Внизу на палубах пустынно. Звук сирен
Понятен лишь невидимым матросам.
Плывут, но словно замерли совсем
Под крыльями парящих альбатросов.
И пеший нё идет на мост через Гудзон.
6
Но, если сердце покидает вера, Несчастный слышит вдруг призывный звон - И день, и ночь, от света и до света. Извечное стремленье пустоты Соединиться с бездной не пугает, Мечты о вечности, печальны и чисты, Возникли, множатся, роятся и не тают. Моста начало лишь теперь влечет Отверженную и пустую душу... Мотор на середине вдруг замрет, И станет мост последней в мире сушей. Есть мост через Гудзон. Я был на том мосту. Ни берегов, ни неба. И не слышно всплеска. Крик чаек, догоняющих корму.
Юрий Махотин

Глава
ОСОБЕННОСТИ ОБЩЕНИ
С УМИРАЮЩИМ
Смерть для того поставлена в конце жизни, чтобы удобнее к ней приготовляться.
Козьма Прутке
Как это ни парадоксально, но смерть является неотъемлемым фактором жизни. И приходит она в двух ипостасях — как ског ропостижная (несчастный случай, катаклизм, катастрофа, вой^ на, убийство, неудачная операция и т. п.) и как результат неизле-З чимой (терминальной) болезни. Очевидно, что именнопоследиий! случай наиболее психологически труден для умирающего вследм
4
ствие растянутости во времени, когда человек успевает пройти ? несколько этапов. Разные люди встречают смерть по-разному. У.1 Солженицына в «Раковом корпусе» есть потрясающее описание' того, как умирал от рака Ефрем Поддуев. '
Ему сделали третью операцию, больней и глубже... Итак,1 что ж было прикидываться? За раком надо было принять и дальше — то, от чего он жмурился и отворачивался два года: что пора Ефрему подыхать... Но это можно только выговорить, а ни умом вообразить, ни сердцем представить: как же так может с ним, с Ефремом? Как же это будет? И что надо делать?.. И ничего он не мог услышать в помощь от соседей, ни в палатах, ни в коридорах, ни на нижнем этаже. Все было переговорено, а все не то.
Ефрем был не один такой. Он видел, что и другие не могут найти удовлетворительного ответа, а по их желанию врать себе
88
до последнего, что у них не ран, выходило, что все они слабаки и что-то в жизни упустили. Но что же?
...Но вот сейчас, ходя по палате, он вспоминал, как умирали те старые в их местности на Каме—хоть русские, хоть татары, хоть вотяки. Не пыжились они, не отбивались, не хвастали, что не умрут, — все они принимали смерть спокойно. Не только не оттягивали расчет, а готовились потихоньку и загодя, назначали, кому—кобыла, кому—жеребенок, кому — зипун, кому — сапоги. И отходили облегченно, как будто просто перебирались в другую избу. И никого из них нельзя было напугать раком. Да и рака-то ни у кого не было. А здесь, в клинике, уж кислородную подушку сосет, уж глазами еле ворочает, а языком все
доказывает: не умру! у меня не рак.
%
Ефрему было трудно, он хотел понять, откуда бралось такое спокойствие у стариков крестьян, как найти путь к этому спокойствию, что же было такое в его жизни, что он пропустил. Он думал, разговаривал с людьми, стал много читать. Читал он разное, и хорошее, и плохое — искал. Прочитал и «Чем люди живы» Льва Толстого. Название как-то отвечало его поискам, и в конце концов он принял неизбежное, нашел какой-то ответ и к концу жизни, больной неизлечимой формой рака, стал спокойнее ждать смерти. Наверное, Ефрему помогли и хорошие книги, но главное было в другом. Просто он перестал обманывать самого себя. Он принял правду, принял тот факт, что ему скоро умирать, и с этого момента его мысли приняли другое направление. Вместо того чтобы подспудно скрывать от себя самого правду, он начал осваивать ее. Начал смотреть в глубь самого себя, начал думать о главном: моя жизнь близится к концу, и что я сделал? И что теперь или потом со мною будет? И что еще нужно сделать. И Ефрему стало легче. Так Солженицын описывает последний период жизни ракового больного.
Дать какое-то название? Большинство современных людей до тех пор, пока они здоровы и благополучны, не думают о смерти. С одной стороны — как-то нет желания, с другой — нет времени: заняты каждодневными хлопотами. Да и вся наша жизнь построена таким образом, что смерть практически не видна (если только по телевизору всенародно не покажут похороны какой-нибудь известной личности). Если тяжело заболел кто- либо из близких, то его увозят в больницу, куда и родных-то пускают в строго определенные часы (раньше лечили дома: при

ходил доктор, за больным ухаживала денпо и нощно вся семья! Когда больной умирает, при нем обычно (да и то не всегда, осЯ бенно в последнее время) находится санитарка, реже медсеся ра, еще реже врач, но не близкие — муж, жена, дети, который смерти не видят, не знают и поэтому боятся ее. Тело умершегв отправляется опять же недомой, а в морг, на вскрытие и поел Л дующие процедуры, от которых родные опять же отгорожен! стенами морга; родные считают все эти процедуры неприятней ми и не видят умершего до момента выдачи его тела для noxoS рои. Затем несколько минут у гроба, ритуальный транспорта короткая церковная служба (часто и вовсе без нее), несколько хвалебных слов (если нужен особый почет — оркестр), посла чего — быстрые похороны или кремация. Затем — посещения^ кладбища, сначала более или менее частые, впоследствии веет реже и реже. а
В результате — мы не видим смерти во всем многообразии'* ее проявлений и поэтому привыкаем не думать не только о сво-i. ей смерти, но и о смерти вообще. Современная цивилизация ^ направлена на отрицание смерти, а не на понимание ее как не-1 избежного многостороннего фактора, сопутствующего жизни. Да, жизнь — драгоценный дар, и чтобы его сохранить, нам ; вместе с жизнью дан и страх смерти. Это естественно. Плохо, : когда этот страх (с сопутствующими ему негативными реакци- .j ями) больше и сильнее, чем он того заслуживает. Специалиста- ! ми-психологами разработаны рекомендации, как уменьшить ] эмоциональные страдания людей, заболевших неизлечимо, на-ходящихся на пороге смерти. Доказано и проверено, что психическое состояние человека, заболевшего смертельным недугом, не остается постоянным, а проходит через несколько стадий.
Первая стадия — растерянность, когда человек вольно или невольно получает со стороны объективную информацию о состоянии своего здоровья или самостоятельно «доходит» до та- , кого понимания. На этой стадии защитный психологический механизм может сработать на отрицание, неприятие трудного факта (4Может, мне это только снится? Вот проснусь и ока- - жется, что ничего подобного нет»). Больной не может сразу , воспринимать объективную информацию о своем диагнозе как реальность, поскольку это слишком тяжело для него, и так из- j мотанного борьбой с болезнью. Такой подход к полученной
90
информации смягчает шок. Без него страх и горе были бы слишком большими.
На второй стадии, стадии протеста, когда человек более или менее вошел в контакт с реальностью, у него могут появиться или реакция агрессии (при поисках внешних причи