Джеймс А. Холл 'Юнгианское толкование сновидений'

Человек в депрессии может продолжать свидетельствовать о своем депрессивном состоянии, несмотря на подспудно наступившее улучшение; это очевидная защита против возобновляющейся ответственности, связанной с утратой роли больного. Если сновидения принимают более нормальную форму, то, возможно, следует без опасений снижать лекарственные дозы или вовсе прекращать медикаментозное лечение, при этом внимательно следя за любым ухудшением клинического состояния. О сновидений лучше всего судить по характеру тех сновидений, которые пациент видел до вспышки депрессии, но наиболее общими мотивами, способными как-то обозначить улучшение
Редуктивный или проспективный анализ

Редуктивный анализ - это понятие, предложенное Юнгом применительно к традиционному психоанализу, разработанному Фрейдом: сведение текущего конфликта к его предполагаемым истокам в прошлой жизни пациента. Такая редуктивная работа стремится локализовать достаточную причину невроза в прошлом событии, включая прошлую установку к этому событию. Юнг никогда не пренебрегал редуктивным анализом и чувствовал, что последний вполне соответствует текущему терапевтическому моменту (в любом возрасте), когда налицо ясные показатели того, что главный компонент невротической проблемы может быть прослежен вплоть до комплексов, базирующихся на прошлом переживании. Юнг попросту релятивизировал редуктивный анализ, сделав его прежде всего частным случаем, имеющим специфическое применение, лишив его статуса единственного или необходимого средства облегчения всякого невротического страдания. В противоположность редуктивному анализу, проспективный анализ ориентирован более телеологически, задаваясь прежде всего вопросом: куда движется конкретный жизненный процесс, нежели разбирая препятствия и проблемы, с которыми он сталкивался в прошлом.

В повседневной аналитической практике существуют важные основания для применения как редуктивного, так и проспективного анализа. И в этом смысле сновидения могут оказаться наиболее чувствительным индикатором в вопросе выбора соответствующей стратегии.

Первейший намек на то, что необходим редуктивный анализ, содержится в личных амплификациях мотивов сновидения, в их характере и антураже. Мужчина, история болезни которого включала сильные повторяющиеся вспышки депрессии,- каждая возникала вследствие психодинамических факторов, связанных с изменениями во внешней среде,- постоянно видел во сне свое

детство на бедной грязной ферме; по всей видимости, тогда и начались депрессивные обострения. В иное время, когда его состояние было более стабильным, подобные мотивы в сновидениях возникали очень редко. Они указывали на необходимость обращения к комплексам с помощью редуктивного анализа. Другой мужчина, начав проработку острого и стойкого невроза, имел серию снов, действие в которых происходило поблизости от дома, где он жил в детстве,- символическая фиксация на раннем переживании мира в возрасте около трех лет. В этих снах впервые проявились образы неких мафиозных посягательств на судебную систему какого-то несуществующего городка неподалеку от его детского дома, после чего эти видения непосредственно покидали дом на аэроплане (что физически невозможно), и, в конце концов, еще более символический образ подземных, зомбиподобных фигур появлялся оттуда, где были погребены эти мафиозные псевдоморфные (возможное указание на то, что они были погребены в бессознательном). Вслед за этой серией снов он стал менять установку в отношении регрессивного характера своей невротической приверженности, предвещая наступление периода улучшения, отмеченного ослаблением своей невротической депрессии.

Напротив, когда образы из прошлого отсутствуют в сновидениях, по всей видимости, не так уж важно фокусироваться на редуктивном анализе. Улучшение может обозначиться быстрее при фокусе на текущих аффективных состояниях и их невротических аспектах. Подобная работа концентрируется на любом аффективно нагруженном аспекте в деятельности пациента: перенос - контрперенос, повседневные перипетии отношений в семье или с друзьями, напряжение в рабочей обстановке, взаимоотношения, наблюдаемые в групповой терапии, и т. д.

Ценность сновидений становится особенно очевидной при работе над текущими аффективными проблемами, поскольку во всех областях, отличных от сновидений, важно вычесть внешнюю реальность из описаний самого пациента. Например, если существует заметная эмоциональная напряженность у пациента при работе с кем-либо, то аналитик должен прежде всего относить эту напряженность на счет действительной природы того другого лица, нежели искать ее в искажениях, вносимых невротическим восприятием данного пациента. Даже в оценке аффективных ситуаций в области переноса-контрпереноса аналитику трудно оставаться достаточно объективным относительно самого себя при распознании своего собственного контрпереносного вклада в эту проблему. В сновидениях, однако, мы имеем возможность начать изыскание, имея данные, уже носящие символический характер. Поскольку это не воспроизводит само сновидение, то и искажения это не следует принимать в расчет, хотя и следует внимательно интересоваться вопросами объективного или субъективного толкования сновидения.
Аффектированное эго и сновидения

В своей работе, посвященной тесту словесных ассоциаций, которая предшествовала его первой встрече с Фрейдом, Юнг достаточно ясно определил природу комплекса и аффектированного эго. Комплекс - это группа связанных между собой идей и образов, удерживаемых вместе общим эмоциональным тонусом, которая базируется на архетипической сердцевине. Обсуждая воздействие комплекса на сознание, Юнг определил аффектированное эго как модификацию эго, получающуюся в результате его связи с чувственно тонированным комплексом. Эта энергия, связанная с сильно нагруженным комплексом в личном бессознательном, изменяет способность эго поддерживать свое обычное чувство реальности, переводя его в состояние аффектированного эго. Эго переживает утрату привычной дня него объективности, чувствует наплыв аффекта, связанного с комплексом, и испытывает затруднение в поддержании обычных границ личной идентичности.

Возникновение состояния аффектированного эго - характерная черта многих сновидений. Как правило, сны имеют структуру драмы: появление проблемы (включая саму постановку - костюмы, художественное оформление и т. д.- и действующие лица), развитие проблемы, определенную реакцию эго сновидения (включая бездействие и эмоциональные реакции) и исход. Важно внимательно выяснить эмоциональные реакции (или их отсутствие) эго сновидения, так как наряду с действиями они являются частью ответной реакции эго сновидения на констсллированные комплексы образно воплощенные в других персонажах сновидения.

Если эго сновидения вовлечено в саму драматическую ситуацию сна, но не проявляет той эмоциональной реакции, которая была бы уместной в бодрствующей ситуации, то сон может свидетельствовать о патологическом дефиците эмоциональной осознанности данной эго-структуры. Особенно тонкий аспект клинического использования сновидений - это истолкование эмоциональной чувствительности (responsiveness) (или ее отсутствия) эго сновидения в отношении к последующим сценам в сновидении. Рассмотрим гипотетический пример, в котором эго сновидения атаковано другой фигурой, но отказывается от обороны, пытаясь подружиться с нападающим. Здесь продемонстрирована специфическая установка эго по отношению к агрессивной составляющей психического. Все последующее в сюжете сновидения может указывать на то, что бессознательное психическое о подобной эго-установке. Не следует удивляться, если нападение возобновится с удвоенной силой,- здесь можно предположить снотворческое (drcammaker) пожелание, чтобы эго сновидения стало более активным для своей же собственной пользы.

Сон может получить и другое развитие, если эго сновидения не способно к адекватному реагированию на какой-либо вызов во сне (разумеется, об судят по аналогии с ситуацией в бодрствующей жизни), и тогда сцена мгновенно меняется в сторону более серьезной претензии и становится еще более вызывающей. Например, эго сновидения оказалось на театре гражданской войны, где какой-то солдат с вражеской стороны стреляет в эго сновидения, которое укрывается в пещере или блиндаже, чтобы избежать конфликта; но тут сцена меняется, и эго сновидения уже оказывается в воде и видит разрезающие воду плавники приближающейся акулы. Такая последовательность предполагает, что может возникнуть еще более серьезная и примитивная угроза (нападение акулы), если эго сновидения будет пытаться уйти от столкновения на более человеческом уровне.

В качестве общего правила, по всей видимости, можно принять то, что чем ближе общий конфликт в сновидении смыкается с личной конфронтацией на человеческом уровне, тем вероятней становится приближение этого конфликта к точке возможного разрешения. Имея серию снов, иногда возможно прослеживать подобное изменение в его очевидной прогрессии: 1) борьба против первобытных сил, таких как дикие лесные животные, космические пришельцы или сцены безличных батальных сражений, во 2) более локальный конфликт, такой как гражданская война, указывающий на потенциальное единство двух враждующих сторон психического, и далее 3) к не смертельному конфликту, представленному в рамках общих правил, применимых к обеим сторонам - например к атлетическому состязанию или игре в мяч между двумя командами.

Хотя и следует быть осторожным в обобщениях, но, по крайней мере, можно твердо сказать, что конфликтные мотивы в сновидениях часто связаны с вычленением это из бессознательного, с их разграничением. Это происходит до той поры, пока не появятся более развитые образы индивидуации - наподобие алхимической образной структуры coniunctio (конъюнкции), обычно изображаемой как половой союз или брак, - свидетельствующие о том, что автономность это достигнута.