Одеяло из мягких зверюшек для Мики - Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребенка - Миллс Дж., Кроули Р.

Шестилетний Мики притих в большом коричневом кресле, собрав вокруг себя кучу мягких зверюшек (которых всегда полно в моем кабинете), так что они словно одеялом прикрывали его до самого подбородка. Это был не первый сеанс. Я уже несколько месяцев работала с Мики и его родителями, и у нас установился неплохой контакт. Живой и любознательный, Мики во время сеансов вел себя бойко, говорил без умолку, поэтому его теперешнее поведение было необычным.

За несколько недель до этого сеанса сестренка Мики, Джейн, двух с половиной лет, показала ему, как нанятая присматривать за детьми женщина "тыкала ей авторучкой вот сюда" (и показала на задний проход). Мики тут же сообщил обо всем матери, соответствующие власти тоже были поставлены в известность. Мать рассказала, что Мики ужасно разозлился и расстроился из-за того, что женщина, которой он доверял, обидела его сестренку. Был проведен ряд сеансов психотерапии с Джейни, чтобы помочь ей оправиться после случившегося. Вскоре девочка вернулась в нормальное состояние и стала "той же забавной хохотушкой, что была и раньше", как сообщил отец.

С Мики дело осложнилось. По словам матери, после этого события он не желал оставаться ни с кем, кроме нее или отца. Он даже к друзьям не хотел ходить в гости без матери. "Этот случай подорвал в нем чувство доверия", - подытожила мать.

По ходу сеанса мы с Мики всегда садились слегка перекусить. В отличие от обычного восторга, с каким он принимал от меня стакан молока и шоколадное печенье, на этот раз он заколебался и как-то весь напрягся, когда я придвинулась к нему. Среди уютных мягких игрушек, укрывавших Мики, был симпатичный черно-рыжий котенок. Он-то и подсказал мне тему для рассказа. Между прочим, всех зверюшек можно было надевать на руку - двигаясь, они становились как живые.

Я надела котенка на правую руку, погладила левой и спросила у Мики, не рассказывала ли я ему о котенке, который как-то забрел ко мне во двор. "Нет", - ответил он, отрицательно качнув головой.

"Тогда слушай, - начала я спокойным размеренным голосом. - Однажды, когда я сидела у себя дома, за дверью послышался плач котенка. Я выглянула во двор, а он там и сидит, такой маленький, хорошенький и весь в полосочку. Я наклонилась, чтобы его поднять, а он оскалил зубки и громко зашипел. [Я изобразила шипение, и котенок на моей руке задвигался.] Я тут же отступила назад, понимая, что котенок напуган и таким образом пытается защитить себя. Я вернулась в дом и вынесла котенку молочка [Котенок у меня на руке дотронулся лапкой до микиного стакана с молоком, что стоял на столе]. Поставив блюдце на крылечко, я спряталась за угол и стала ждать. Скоро котенок вылез из-под крыльца, подошел к молоку и стал его лакать. [Я приблизила игрушечного котенка к молоку Мики]. Я снова склонилась к котенку и, дотронувшись до блюдца, дала ему знать, что он в безопасности, и снова отошла. Наконец, я опустилась на корточки и протянула к котенку руку, чтобы он ее понюхал. На этот раз котенок лизнул мне руку и доверчиво поднял на меня глаза. Наверное, что-то сильно напугало котенка, вот он и научился защищаться, шипя и топорща шерстку. Должно быть, он так перепугался, что разучился доверять. Для котеночка было важно снова научиться доверять.

Мики увлеченно слушал мой короткий рассказ, наблюдая за движениями котенка на моей руке. Когда я закончила, он глубоко вздохнул, откинулся в кресле и улыбнулся. Через несколько мгновений он выбрал среди игрушек большого моржа, надел его на руку и стал за него говорить. Затем он положил моржа и надел на одну руку черного медвежонка, а на другую коричневого медведя, а мне велел взять самого большого мишку. Он все больше оживлялся и скоро стал вовсю командовать мною. Когда к концу сеанса за мальчиком пришла мама, Мики с трудом удалось оторвать от игры. Он спросил у нее, можно ли ему еще прийти поиграть со зверюшками, и когда мама ответила утвердительно, Мики согласился остаться со мной на весь день.