Глава 7. Техника выстраивания взаимоотношений - Терапевтическая психология- Шостром Э

Гооворя о психологических установках консультанта и пси­хотерапевта в предыдущей главе, мы подразумевали, что техниче­ские методы имеют весьма ограниченные достоинства^ если у кон-сультанта нет полного понимания терапевтических целей и отсутствуют фундаментальные позиции, благодаря которым и реализуются методы. Иными словами, для консультанта сущест­вует опасность стать «формалистом», чрезмерно «зацикленным на технике». Одной из характерных особенностей шарлатанов является слепая приверженность излюбленным методам, приме­няемым ко всем клиентам без разбора.

С другой стороны, в методах квалифицированных специали­стов присутствует некоторая индивидуальность, втом смысле, что консультанты вырабатывают различные стили и техники, лучше всего соответствующие их личным качествам и предполагаемым потребностям клиентов. В конце концов, применяемые методы являются средством, определяющим взаимоотношения с людь­ми в разных жизненных ситуациях. Кроме того, лучшие из мето­дов выдержали проверку временем, многие были апробированы в условиях лабораторных экспериментов.

Чтобы прояснить нашу точку зрения, нужно сказать несколь­ко слов о практических приложениях данной главы. Описывае-мыездесь методы являются фундаментальными какдля консуль­тирования, так и для психотерапии. Для психотерапевтов в гла­вах, посвященных интенсивным методикам (см. главы 8, 9), излагаются основы психотерапевтических техник. Консультант (допустим, работающий в школе), вероятно, сочтет описание ме­тодов в данной главе вполне достаточным или даже превышаю­щим его потребности, учитывая ограничение в уровне погруже­ния и продолжительность его работы с клиентом.

Значительное внимание уделено вкладу Роджерса в описыва­емые в данной главе методы выстраивания взаимоотношений. Хотя мы чрезвычайно ценим вклад Роджерса в эти методы, мы сильно расходимся с его теоретическими взглядами. Мы прида­ем больше значения разнообразию используемых методов и непосредственности консультанта, а также повышению осознания и улучшению понимания консультантом собственных установок и чувств в его взаимоотношениях с клиентом. Такая расстановка акцентов приводит к тому, что мы оказываемся ближе к эклекти­ческой ориентации. Используемые методы в большей степени обусловлены естественными, современными, экзистенциальны­ми взаимоотношениями клиента и консультанта.

В главе 6 подчеркивалось, что консультант или психотера­певт — обычный человек с присущими ему слабостями, но име­ющий большой потенциал для развития. Во взаимоотношени­ях помощи другим людям он является авторитетом, но ему так­же есть чему поучиться. Клиент, с которым он работает, — это неповторимая индивидуальность, однако то же самое можно сказать о консультанте. Итак, консультирование и психотера­пия становятся мастерской для личностного роста и развития обоих участников процесса.

Помня об этих особенностях, мы приступаем к рассмотре­нию психотерапевтических методов, определяющих возможные способы реализации основных установок и концепций консуль­танта или психотерапевта.

ТЕХНИКА РАППОРТА

Под установлением раппорта мы подразумеваем завязывание во время вступительной беседы теплых личных отношений с клиентом и создание атмосферы взаимного доверия. Выраже­ние en rapport (франц. — букв, «в раппорте»; в контакте. — Прим. перев.) описывает состояние взаимопонимания и стремления к общим целям. Главное предназначение техники раппорта — вы­строить мост взаимоотношений. Консультант устанавливает раппорт, реализуя позицию принятия клиента и проявляя глу­бокий интерес к нему и его проблемам.

Приветствие

На практике интерес консультанта к клиенту проявляется в том, что клиента встречают в приемной, приветствуют крепким рукопожатием (если это социально приемлемо для его возраст­ной группы), называя по имени, и вежливо приглашают в каби­нет. Обычная человеческая вежливость много значит для уста­новления раппорта.

Темы

Еще до начала первой терапевтической беседы установление раппорта может быть ускорено с помощью вступительного раз­говора на общие темы, такие как последние события, известные обоим собеседникам, или еще что-то, интересующее клиента. Впрочем, консультанты расходятся в своих мнениях о необходи­мости такой светской вступительной беседы. Начало в виде об­суждения местных новостей или еще каких-то банальных тем может привести к большей скованности во взаимоотношениях, нежели в случае, когда клиенту сразу предоставляется возмож­ность говорить прямо по делу. Эта дилемма служит примером того, какое искусство общения требуется от консультанта.

При консультировании обычно речь идет о проблемах глу­боко личных, следовательно, тревожных для клиента. Нередко бывает слишком трудно приступить к ним сразу и решительно, тем более в разговоре с малознакомым человеком. Консультант может снизить настороженность и напряженность клиента, со­здав комфортную атмосферу. По этой причине большинство консультантов составляют общий тематический перечень фраз при установлении раппорта. Вот пример такого списка:

— упоминание имени клиента;

— упоминание родного города клиента;

— упоминание общих знакомых;

— замечание о «безделицах» (картина, статуэтка на столе и тому подобное);

— ссылка на внешность клиента (стиль одежды, галстук, знач­ки, кольцо на пальце и тому подобное);

— замечания по поводу погоды или последних новостей;

—  ссылка на предыдущие дела консультанта, например: «Я только что пришел с лекции»;

—  упоминание статуса клиента, например: «Вы в этом году учитесь на предпоследнем курсе, не так ли?».

Следует, однако, подчеркнуть, что все эти фразы должны просто «сломать лед», чтобы клиент настроился на восприятие терапевтических установок консультанта. Продолжительность вводной беседы, хотя и варьирует для разных клиентов, не долж­на превышать нескольких минут. Опасность перехода взаимо­отношений в плоскость светской беседы не менее велика, чем холодного, резистентного начала при отсутствии раппорта.

В качестве дополнительного предупреждения следует остано­виться на некоторых моментах. Во-первых, раппорт может быть с такой же легкостью установлен и на невербальной основе, благо­даря душевному и дружелюбному выражению на лице у консуль­танта, в стиле «слушаю вас внимательно, располагайте моим вре­менем». Во-вторых, следует безоговорочно идти навстречу, уло-вивлюбой намек на потребности клиента. Если у клиента высока мотивация для получения помощи, навязывание «легкой беседы», описанной выше, может показаться неуважением к его потребно­стям. Более того, затягивание «легкой беседы» может подразуме­вать, что консультант стремится защитить клиента от суровой реальности ситуации. С подобным клиентом предложение рас­сказать, что привело его сюда, является наиболее реалистичным и честным. В целом, первые реплики — это, главным образом, вопрос предпочтений и стиля консультанта.

Обстановка кабинета

Одним из важных детерминантов раппорта является обстанов­ка в комнате, особенно занимаемые консультантом и клиентом места. По этой причине на рис. 17 для иллюстрации достоинств и недостатков различных вариантов изображено несколько схем рассадки. В примере^ стол выступает в качестве барьера для ком­муникации и в качестве символа авторитета. Вообще говоря, схе­ма А не рекомендуется.

Некоторые консультанты предпочитают полностью выйти из-за стола и усесться в положении, предполагающем равенство, как в примере В. Иногда это смущает клиентов, которые чувствовали бы себя безопасней, несколько отгородившись столом. Впрочем, если сиденья ориентированы не в точности друг на друга, эта не­ловкость смягчается.

Мы предпочитаем схему примера С, в которой клиент получа-еттолику безопасности, так как частично загорожен столом; но в тоже самое время стол не является препятствием для коммуника­ции. Схема С допускает тесное общение, однако обеспечивает необходимую эмоциональную безопасность.

Другие аспекты физической обстановки, по-видимому, сле­дует принимать такими, какие они есть. К сожалению, судя по нашему опыту, консультанты зачастую вообще не обращают на них внимание. Например, можно считать аксиомой, что клиен­та нельзя усаживать против света. Это значит, что вы, если уж вынуждены усадить клиента лицом к окну, должны опустить жалюзи или задернуть шторы.

Еще одно соображение касается характеристик мебели для клиента. Консультационные взаимоотношения, по всей види­мости, только выиграют, если установить большие комфорта­бельные кресла, одинаковые для клиента и консультанта. Та­кой вариант довольно сильно отличается от традиционного, когда консультант сидит в комфортабельном вращающемся кресле, а клиенту предлагает простой стул.

Психологические установки

Взаимоотношения терапевта и клиента зачастую окутывает некая дымка мистицизма. Иногда консультант создает у клиен­тов впечатление, что психотерапия — это разновидность белой магии, что психотерапевт облечен особой силой, благодаря ко­торой способен помогать людям. По нашему опыту, состояние раппорта и мост взаимоотношений лучше всего основывать на представлении о естественных человеческих взаимоотношени­ях. Здесь предполагается, что консультирование — это естествен­ный, хотя и своеобразный, межличностный процесс, лишь не­значительно отличающийся от других человеческих взаимоотно­шений. Консультант может пояснить, что ничего мистического в консультировании или психотерапии нет, ведь в основном это процессы повторного изучения и повторного научения.

Как и все остальные терапевтические методы, метод установ­ления раппорта окажется малопродуктивным, если консультант не будет характеризоваться теплотой, искренностью и неосуж-дающими установками — в том смысле, в котором они уже рас­сматривались нами в главе 6. Прежде всего должна быть обес­печена конфиденциальность бесед. У консультантов, работаю­щих в колледжах и университетах, зачастую возникает соблазн привести примеры из собственной консультационной практи­ки на лекциях по консультированию, психической гигиене или аномальной психологии. Такие действия нельзя назвать мудры­ми; однако консультанты этим грешат, если только не осозна­ют, какие это может иметь отрицательные последствия для ус­тановления раппорта с их будущими клиентами.

Четыре основополагающих условия для достижения состоя­ния раппорта таковы: ощущение эмоциональной теплоты, реа­лизация общих целей, уверенность в конфиденциальности и осознание естественности процесса. Установление начального раппорта облегчается благодаря применению ряда технических методов; однако осуществлять эти процедуры следует в атмо­сфере бесконтрольности и приязненных установок, коль скоро мы хотим, чтобы состояние раппорта сохранилось на протяже­нии всего периода консультаций.

ОТРАЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Значение отражения чувств

Существенной частью вклада Роджерса [250] в развитие про­цедур консультирования и терапии стало прояснение (клари-фикация) им той роли, которую играет метод отражения чувств. Роджерс показал, что это один из самых важных методов для создания у клиента ощущения, что его понимают. В связи с широким распространением мы отводим ему особое место в нашем обзоре методов, предназначенных для выстраивания вза­имоотношений.

В описании многогранного подхода к модели личности в главе 2 подчеркивалось, что значительная часть личности находится вне пределов осознаваемого. Данный метод помогает человеку погрузиться в глубь сознания и проникнуть через эго-систему, чтобы прикоснуться к своим неизведанным чувствам, лучше осознать их и эффективней регулировать. Характерно, что при этом клиент говорит о своих чувствах «оно» или «они» — как о чем-то отдельном от себя. Эта тенденция клиента объективно рассматривать свои чувства поначалу соответствует полезной защитной функции. Однако техника отражения фокусируется на субъективной компоненте того, что говорит клиент. Отраже­ние выделяет во фразах местоимение «вы» — «вы чувствуете...» и «вы думаете...». Отражение полезно тем, что побуждает кли­ента думать о выражаемых им чувствах и идеях как о части соб­ственной личности, а не как о чем-то внешнем для него. Итак, отражение — это полезная промежуточная техника, применяе­мая после начального установления взаимоотношений и до того, как начнутся информационная и интерпретационная .стадии процесса.

Мы придерживаемся того взгляда, что отражение чувств есть умение и ему можно научиться благодаря развитию понимания и практике. Филлипс и Эгню [236] из своих наблюдений сде­лали вывод, что отражение, несомненно, является приобретен­ным клиническим умением, и что в общем случае оно не встре­чается в обычных межличностных отношениях людей, пусть даже способных и зрелых, но не имеющих клинической подго­товки.

Сущность метода отражения

Отражение чувств определяется как попытка консультанта выразить другими словами существенные смысловые установ­ки (не затрагивая пока содержание), отмеченные им в том, что говорит клиент. Консультант старается отразить установки клиента, чтобы тот лучше понял сам себя, и чтобы показать клиенту, что консультант его понимает. Слово другими подчерк­нуто здесь потому, что самая, вероятно, грубая ошибка в отра­жении у начинающего консультанта — это использование тех же самых слов, которые употреблялись клиентом. В одном анек­доте, где консультант почти дословно повторяет высказывания клиента, тот, наконец, осведомляется: «У меня что, и произно­шение никуда не годится?». Предпочтительней использовать от­личающиеся формулировки, выказывая живой интерес и уси­лие понять — например, в таком стиле: «Вы, по-видимому, чув­ствуете, что вам пора принять решение; однако вам трудно это сделать».

Слово «установки» подчеркнуто в определении отображения чувств для того, чтобы консультант помнил — он должен вос­принимать скрытые чувства, лежащие в основе того, что сказа­но, а не только само содержание. Психотерапию часто сравни­вают с речным потоком, где рябь на поверхности соответствует содержанию высказываний. Но гораздо важнее подводные те­чения — чувства, обусловливающие содержание. Немалое ис­кусство требуется для того, чтобы развить в себе чуткость, поз­воляющую сразу распознать эти чувства и отразить их назад, едва клиент успеет закончить фразу.

Стоит сказать несколько слов предостережения относитель­но чувств клиента. Распространенная ошибка, проистекающая из акцента на чувствах, сводится к взгляду, будто бы выражение и идентификация чувств сами по себе имеют великую внутреннюю ценность. Зачастую считают, будто бы чувства более важны, чем размышления. Выражение чувств действительно поощряется методом отражения. Эффективность последнего, однако, опре­деляется той идеей, что выражение чувств является при консуль­тациях средством, а не целью. Например, выявление негативных чувств удерживает от реализации антисоциальных намерений.

Клиент считает, что чувства субъективны и им нельзя дове­рять. Чувства говорят ему об опасности, когда опасности нет, о наличии симптомов, когда он устал и угнетен. Выражение чувств, таким образом, должно позволить раскрыть идеи, лежа­щие в основе чувств или ассоциированные с ними. Клиента нуж­но научить доверять выражению своих чувств. Человеку в па­ническом состоянии, например, можно помочь, если дать ему выразить свои чувства. Как воздух очищается от смога, так в результате кларификации человек может изучить и отрегулиро­вать подспудную основу своих страхов.

Человек посредством своей эго-системы оценивает свой про­житой опыт. На чувства не распространяются оценочные кате­гории; чувства не могут быть «правильными» или «неправиль­ными». А вот на идеи распространяются категории «истинно­го» и «ложного». Однако оценивание мыслей возможно только после того, как прояснены чувства. Именно поэтому отраже­ние содержания представляется нецелесообразным на ранних стадиях терапии, но приобретает подлинную ценность в конце. Итак, прояснение чувств ведет к прояснению идей и опыта, ле­жащих в основе этих чувств.

Консультант помогает людям изменить свое поведение или нежелательный образ действий. Однако путь к этим изменени­ям, по всей видимости, проходит через чувства человека. Более того, чувства клиента порождены его идеями или его восприя­тием. Это значит, что тем, как он воспринимает и осмысливает свой мир, определяются его чувства относительно этого мира. Как представляется, этот процесс замыкается, поскольку чув­ства, в свою очередь, влияют на восприятие, тем самым пред­определяя, что и как видит человек. Следовательно, пережитый опыт, чувства и базовые потребности лежат в основе его поведе­ния. В особенности чувства можно назвать путем к тем глубо­ким уровням идей и опыта, которые составляют систему ядра личности.

Распознавание чувств

На опыте преподавания будущим консультантам метода отображения выяснилась полезность классификации челове-   ; ческих чувств, с тем чтобы новичок научился сразу распозна-   вать выражаемые чувства. Рейд и Снайдер (Reid and Snyder, g. 241) обнаружили, что консультанты по-разному оценивают   I. чувства, выражаемые клиентом. Однако между консультан-   * тами, оцененными как хорошие, согласие было значительно выше. Это предполагает, что способность к отражению чувств отчасти обусловлена общей квалификацией и опытностью консультанта.

В общем и целом можно сказать, что чувства разделяются на три основные категории: позитивные, негативные и амбивалент­ные. К позитивным чувствам относятся те, которые конструк­тивны для эго-системы, в то время как негативные чувства в целом для эго-системы деструктивны. Об амбивалентных чув­ствах говорят при наличии двух и более чувств, контрастирую­щих между собой или противоречащих друг другу, выражаемых или испытываемых одновременно в отношении одного и того же объекта. В клиническом консультировании выяснилось, что такие чувства встречаются в очень многих случаях межличност­ных отношений, поэтому для консультанта особенно важно за­метить эти явные противоречия и отобразить их для клиента. Для клиента важно понять и принять свои кажущиеся несовме­стимыми установки в отношении одного и того же человека, так как иначе это может стать источником сильного внутриличностного напряжения. Одна из целей психотерапевтического кон­сультирования — осознание того факта, что мы способны одно­временно любить и ненавидеть одного и того же человека.

Ниже приведены некоторые примеры названий, относящих­ся к двум нашим условным категориям позитивных и негатив­ных чувств.

Позитивные: счастье, безопасность, благодарность, уверен­ность в себе, чувство собственного достоинства, любовь, опти­мизм, удовлетворение, душевное тепло.

Негативные: вина, негодование, страх, депрессия, отвраще­ние, антагонизм, бунт, отвержение, враждебность.

Начинающий консультант, который научится наблюдать и распознавать общие категории чувств, обнаружит, что ему ста­ло легче отображать чувства быстро и уверенно.

Трудности отражения

Стереотипы. В отражении чувств встречается распростра­ненная ошибка, когда консультант использует стереотипную вводную фразу, скажем: «Вы чувствуете...». Такой отклик, если его не варьировать, вызывает у клиента неприязненное чувст­во и побуждает чрезвычайно критически отнестись ко всему процессу. Лучше употреблять слова, выражающие чувства, на­пример: «Вы были рассержены (огорчены, сбиты с толку и так далее) из-за того, что произошло»; «Вы думаете...»; «Вы увере­ны...»; «Вам кажется...»; «Как я понял, вы почувствовали, что...»; «Другими словами...»; «...не так ли?»; «Я прихожу к

выводу, что...».

Можно использовать интонационную модуляцию — логи­ческое ударение на разных словах для выразительности; напри­мер:

Кл.: Мне было действительно горько, что я ударил ее.

Коне: Действительно горько (примечание: это исключение из общего правила не повторять в отображении содержание высказывания).

Своевременность. Еще одна ошибка, которую допускают на­чинающие консультанты, состоит в том, что они, прежде чем начать отображение, ждут, когда клиент кончит высказываться. Когда в речах клиента содержания много, а чувств мало, эта ошибка не так серьезна. Однако по мере продвижения консуль­таций может разом нахлынуть великое множество чувств. В та­кой ситуации нередко бывает необходимо прервать клиента, чтобы сосредоточиться на важнейших чувствах, которые иначе могли бы быть упущены из виду.

Выбор чувств. Когда этот метод отражения чувств был предло­жен Роджерсом, он стал ассоциироваться со своим авторским определением: «недирективный». Поверхностный анализ метода предполагает, что консультант, поскольку лишь воспроизводит чувства, уже выраженные клиентом, не проявляет «директивное-ти». Углубленный анализ этого метода выявляет, однако, что лю­бое отражение требует, чтобы консультант выбирал из вербализа­ций клиента те элементы, которые считает в наибольшей степени относящимися к чувствам и наиболее нуждающимися в проясне­нии. Это значит, что консультант, применяя данную технику, в каком-то смысле становится крайне «директивным», так как каж­дый раз, когда он отражает чувства, он должен сделать выбор из всего многообразия материала, предоставляемого ему клиентом. Это существенный довод в противовес хаотичному применению данного метода плохо подготовленными людьми. В этом смысле может быть причинено много вреда из-за неточного отражения чувств или отражения точного, но не сопровождающегося пра­вильной проработкой чувств.

Портер [237] внес значительный вклад в применение метода отражения, указав, что консультант должен научиться избегать «четырех распространенных ошибок отражения». Ниже приво­дится пересказ его соображений с примерами.

Содержание. «Отражение содержания» — это ошибка при консультировании, сводящаяся к повторению клиенту его вы­сказывания практически в той же самой формулировке, что и выбранная клиентом. Поступая так, консультант отнюдь не вы­ражает понимание, а лишь механически повторяет то, что уже было сказано. Более того, такой его отклик обычно встречает со стороны клиента отторжение, а не одобрение.

Студент: Ну, я всегда собирался податься в медицину, потому что мой отец все время твердил нам, сыновьям, кем мы должны стать.

Коне: Вы всегда собирались податься в медицину, потому что ваш отец все время твердил вам и вашим братьям, кем вы должны стать.

Применяющему подобный метод консультанту очень пове­зет, если первый же сеанс продлится больше пяти минут. Кон­сультант, характеризующийся некоторым знакомством с мето­дами бесконтрольных установок, мог бы в этом случае отклик­нуться следующим образом:

Коне: И вы молча соглашались с ним, потому что никогда не думали возразить ему?

Это попытка консультанта проникнуть под поверхность и прикоснуться к скрытым чувствам, которые неявно выражены студентом. Консультант опускает слова, сосредотачиваясь на чувствах.

Глубина. Консультант, в отклике которого глубина чувств не соответствует тому, что выражено клиентом, тоже еще не научил­ся отображать чувства правильно. Некоторые консультанты по­стоянно грешат неглубоким уровнем в своих отражениях. Дру­гие же постоянно слишком глубоки. Вот пример:

Кл.: Я хотел бы стать инженером, но я просто не могу заставить себя на четыре долгих года расстаться с ней... Я просто не могу это сделать...

Коне: Вам хочется стать инженером, но вам также хочется жениться.

Очевидно, здесь отображение слишком поверхностно. Более точным отображением могло бы быть такое:

Коне: Это слишком долгая разлука с ней.

Или же консультант может сказать следующее:

Коне: Вы просто жить не сможете без нее эти четыре года.

Такое отображение, вероятно, «слишком глубоко» и может вызвать отрицание со стороны клиента или желание сменить тему разговора.

Смысл. Важно также, чтобы консультант не расширял и не су­жал смысл сказанного клиентом. Примеры таких откликов сле­дующие:

Кл.: Я вообще не представляю себя бухгалтером, весь день сидящим за

столом.

Коне: Вы никогда недумали, что вам понравится изо дня вденьеводить баланс, составлять бюджеты и рассчитывать сметы.

Очевидно, что клиент не говорил всего того, о чем говорит консультант. Консультант привнес в его высказывание много нового. Консультант также может сузить смысл при отображе­нии такого рода:

Коне: Вам просто не нравится работа в помещении.

Быть точным в отображении истинного смысла на первый взгляд кажется легко, однако консультант слишком часто отве­чает в собственной системе отсчета, а не в системе отсчета клиента.

Язык. Как показывает опыт многих квалифицированных кон­сультантов, всегда нужно пользоваться языком, в наибольшей степени подходящим к ситуации. Вот пример неуместного слово­употребления:

Кл.: Я, похоже, слишком смущаюсь с девушками. Я просто не умею держаться приветливо.

Коне: Данный комплекс неполноценности, вероятно, подвергается ин­тенсивной активации в подобных гетеросексуальных взаимоотношениях.

Ошибка, допущенная консультантом в этом отображении, со­стоит, главным образом, в чрезмерной интерпретации, вакадемиче-ском педантизме, а также в отсутствии сочувствия, сопереживания.

Следует подчеркнуть, что, хотя отражения должны быть точ­ными, даже не слишком точное замечание способно продвинуть беседу по намеченному пути, если клиент почувствует, что кон­сультант старается его понять. Например, консультант может сказать: «Так вы обиделись на своего отца, когда он так посту­пил?». Клиент ответит: «О, нет, я даже восхищаюсь им, что он так сделал». Замечание консультанта, хотя и неточное на взгляд клиента, все же может оказаться достаточно эффективным, так как клиент ощущает потребность пояснить свои чувства и по­править консультанта. Конечным результатом, как правило, будет прогресс консультаций.

Типы отражения

Немедленное отражение. Эта разновидность сводится к воспро-изведению чувства сразу после того, как оно выражено клиентом.

Обобщающее отражение. Диаграмма для обобщающего мето­да приведена на рис. 18. Обобщающее отображение — это метод соединения водном высказывании нескольких ранее выражен­ных чувств. Пример здесь можно взять такой: «Судя по вашему описанию взаимоотношений в вашей семье, учебы в школе, а те­перь еще и вашей новой работы, вы, кажется, страдаете из-за ощущения полного личного краха во всех этих областях».

Заключительное отражение. Этот метод состоит в подведении итогов консультации. В заключительное отображение можнотак-же включить определенные материалы содержательного плана, в которых резюмируются темы данного сеанса.

Причины эффективности метода отражения

В обсуждении этого метода представляется уместным проана­лизировать некоторые вероятные причины его эффективности для достижения консультационных целей.

Клиент Отражение      Клиент     Отражение      Клиент       Отражение

'Обобщающее отражение Рис. 18. Диаграмма обобщающего отражения

Отражение помогает человеку почувствовать, что его хорошо понимают. Большинство невротиков чрезмерно защищаются и уверены, что их не понимают. При встрече стаким методом страх непонимания уменьшается. Та ясность, для многих из них встре­тившаяся впервые в жизни, с которой консультант отражает их глубочайшие невербализованные чувства, вызывает у невроти­ков ощущение, что их хорошо понимают. Итак, отражение вы­полняет поддерживающую функцию, и наиболее эффективно оно на ранних и средних стадиях консультаций.

Техника отражения помогает разомкнуть так называемый не­вротический круг, часто встречающийся при консультировании по вопросам брака и выражающийся в таких фразах: «Она не хочет понять меня, и поэтому я не хочу понимать ее». Консуль­тант, оп ираясь на техн и ку отражения, помогает кл иенту разорвать этот порочный круг упрямства в рассуждениях.

Отражение подталкивает клиента к выводу, что чувства явля­ются причиной поведения. Самый, возможно,значительный вклад, который отражение чувств вносит в консультационный процесс, состоит в том, что оно является средством для передачи клиенту глубокого понимания этих причин. Чувства трудноуловимы и за­частую неконтролируемы. Нередко мы ощущаем, что не понимаем сами себя из-за возникновения странных или нежелательных чувств, идущих из подсознательной системы «я» или системы ядра личности. Когда другое человеческое существо столь искренне ста­рается понять нас и выглядит таким искусным в прояснении для нас тех элементов нашего опыта, которые представлялись нам ту­манными и пугающими, мы начинаем чрезвычайно ценить такого человека. Отражение, следовательно, выполняет функцию про­яснения и упрощения проблем.

Отражение ведет к тому, что место оценок оказывается внут­ри клиента. Отражение побуждает человека принять ответствен­ность за самого себя — он получает возможность убедиться, что система ценностей не есть нечто присущее какому-либо пере­живанию или объекту, но что ценность придает им он сам. Бом­бардировка клиента такими фразами, как «вы чувствуете», «вы думаете» и «вы уверены», учит его тому, что он сам оценивает свой опыт, и что ценности подвержены изменениям. Клиент на­чинает понимать, что ценности — это суждения, выносимые че­ловеком на основе собственного опыта. Его ценности тоже мо­гут измениться, если новый опыт подскажет новые факты. Тер­мин «место оценок» здесь весьма полезен. На ранних стадиях терапии клиент склонен помещать место оценок своего поведе­ния вне себя, перенося его на своих родителей, своих друзей, свою социальную группу. К концу консультаций клиент обнаружи­вает, что может и должен иметь место оценок своего поведения внутри себя самого.

Правильное отражение даетему ощущение, что он может вы­бирать. Для современной американской культуры характернатен-денция избегать самодеятельности и во всем доверяться «специа­листам». Предполагается, что специалисты объяснят нам, как нам воспитывать наших детей, дадутрекомендации относительно бра­ка или развода, помогут выбрать профессию, научаттехнике сек­са, спланируют семейный бюджет и так далее, adinflnitum (лат. — до бесконечности. — Прим. перев.). В вопросах личного выбора замыкается порочный круг беспомощности: чем больше клиент пользуется услугами специалистов, тем сильнее у него чувство собственной беспомощности, тем сильнее потребность в дальней­ших советах и указаниях со стороны. Целью консультировании должно стать культивирование самостоятельности клиента. Тех­ника отражения, сочетаясь с отсутствием советов и подсказок по всем вопросам, стимулирует человека к принятию самостоятель-ныхрешений.

Отражение проясняет мышление клиента, чтобы он смог объективно подойти к ситуации. Техника отражения по своей сути позволяет консультанту выявить существенные элемен­ты в высказываниях клиента, чтобы тот по-новому взглянул на них. Естественно, таким образом клиент может увидеть особенности своего мышления, прояснить себе существую­щую ситуацию и подойти к ней более объективно. Робинсон

[246] описывает особый тип содержательного отображения, который называет «кларификацией». Такое прояснение, ре­зюмирующее основные моменты в вербализациях клиента, предназначено для того, чтобы ускорить развитие инсайта благодаря упорядочению смутных и разрозненных реакций клиента, причем без возникновения у него ощущения, что его «подталкивают».

Еще одна причина, почему отражение представляется таким полезным методом, — оно помогает донести до клиента ту идею, что консультант не считает его каким-то необычным, отличаю­щимся от других. Фраза «Вы чувствуете...» создает впечатление, что консультанта невозможно шокировать, что он в любом слу­чае способен понять клиента. Таким образом, техника отраже­ния косвенно выполняет функцию дополнительной поддерж­ки, так как дает клиенту ощущение, что он «нормальный чело­век», а не «чудак», непохожий на всех остальных.

Отражение помогает клиенту проанализировать глубинные мотивы своего поведения. Когда консультант сосредотачивает­ся на чувствах индивидуума, а не на его умозаключениях, он раскрывает глубокие мотивационные уровни клиента. Это на­блюдение можно проиллюстрировать вопросом, который дово­дилось слышать каждому из нас: «Почему ты это сделал?». Ответ может быть таким: «Я почувствовал, что...». Люди часто делают что-то лишь потому, что «почувствовали, что...». Чув­ства суть проявления потребностей и желаний, которые побуж­дают нас действовать. Тщательный анализ чувств побуждает нас задуматься о мотивах, лежащих в основе этих чувств. Та­кой процесс иллюстрируется следующим замечанием: «Я по­чувствовал это, потому что...». Слова «потому что» зачастую отсылают нас непосредственно к глубинным мотивам или про­житому опыту.

ТЕХНИКА ВЫРАЖЕНИЯ ПРИНЯТИЯ

Сущность и ценность техники выражения принятия

Это простая техника ответов с помощью коротких фраз, таких как «да, понятно», «угу-угу», подразумевающих позицию приня­тия. Применяется она преимущественно на ранних стадиях кон­сультирования, когда поступает много фактического или повеетвовательного материала, зачастую не сопровождающегося каки­ми-то особыми проявлениями чувств. Техника принятия приме­няется и на поздних стадиях, когда клиент глубоко погружается в изучение себя и в болезненное выявление значимого материала. Это просто вербализация принятия и разрешения, подбадрива­ния, одобрения со стороны консультанта, который, по сути, гово­рит: «Продолжайте, это безопасно, вам не нужно стыдиться, вы­ражая свои истинные чувства».

Ценность таких фраз, как «понятно», «угу», «да-да», состоит в том, что они служат стимулами для продолжения беседы в том же направлении. Еще одно достоинство — эффект сглаживания переходов от мысли к мысли, что порождает ощущение плавно развивающейся беседы.

Элементы техники принятия

Простая техника выражения принятия имеет по меньшей мере три основных заслуживающих внимания элемента. Пер­вый из них — это выражение лица и кивки консультанта. На лице у консультанта должен выражаться неподдельный интерес. Кон­сультант с выражением притворного интереса на лице скоро будет разоблачен внимательным клиентом.

Во-вторых, тон голоса и модуляции подскажут клиенту, дей­ствительно ли консультант испытывает к нему интерес, даже! если тот прибегает вместо слов к простому, но несущему опре­деленную нагрузку междометию типа «угу». И, разумеется, кон- ; сультант, говорящий так тихо, что клиенту приходится напря­гать слух, лишь затрудняет процесс, создавая впечатление сво­ей незаинтересованности. Однако консультант, говорящий ; «командным голосом», создает впечатление пониженной вое-, приимчивости по отношению к тому, что говорит клиент.

Расстояние и поза выступают третьим обстоятельством в выражении позиции принятия. Если консультант наклоняется впе­ред и сидит в доверительной близости от клиента, тот сделает вывод о дружеском расположении к нему. Такое выражение с помощью позы установки на «притяжение» имеет большое зна­чение, поскольку подчеркивается открытость и искренность консультанта. Многие клиенты проявляют сверхчувствитель­ность к неявным признакам отмеченного нами типа. Они спо­собны истолковать любой негативный жест консультанта как неприязнь или отсутствие интереса. Когда консультант зевает, скрещивает ноги или закидывает их одна на другую, крепко дер­жится за подлокотники кресла, все это негативные знаки, кото­рые легко прочитываются клиентом, и в которых он зачастую улавливает намек на отсутствие интереса.

Эллис[90] в обзоре современной литературы по поводу разме­щения клиента «на кушетке» и «лицом к лицу» приходит к выво­ду, что терапия «лицом клицу» предпочтительней, отчасти благо­даря тому, что позволяет эффективней применять технику выра­жения принятия.

ТЕХНИКА СТРУКТУРИРОВАНИЯ

Сущность и достоинства техники структурирования

Техника структурирования — это определение консультан­том сущности, пределов и целей консультационного процесса и конкретных взаимоотношений с данным клиентом. Иными словами, структурирование очерчивает для клиента рамки, по­могает сориентироваться в терапии. Тогда он чувствует, что в основе консультаций лежит рациональный план. Структуриро­вание обеспечивает его дорожной картой для консультаций и формуляром его ответственности за использование дорожной карты, тем самым снижая неопределенность во взаимоотноше­ниях. Клиент должен знать, где он находится, кто его консуль­тант, и зачем они встретились.

Роджерс [249] и его ученики со временем перестали выде­лять формальное структурирование, хотя в ранних работах Ро­джерса [250] эта техника признавалась полезной. Они заяв­ляют, что вербальное структурирование или формальное описание взаимоотношений могут исказить для клиента пере­живаемый опыт взаимоотношений. Исследование Роджерса осу­ществлялось в консультационном центре при колледже, куда ис­кушенные в психологии студенты обращались по собственно­му свободному выбору, и где у консультантов не было других значимых для студентов ролей. Возможно, этот факт и то обстоятельство, что установки консультантов рассчитаны на выстраивание взаимоотношений, может объяснить, почему Ро­джерс и некоторые другие исследователи не обосновывали необходимость в структурировании, как это делается в эклек­тическом подходе в терапевтической психологии.

Структурирование консультаций состоит из двух элементов. Неявный элемент, когда сама обстановка консультаций и изве­стная роль консультанта автоматически очерчивают границы, которые обычно сразу понятны для клиента. Второй элемент — формальное структурирование — заключается в целенаправлен­ных высказываниях консультанта для пояснения консультаци­онного процесса и границ его возможностей.

Сравнение, которое предлагает Мэй [199], может оказаться полезным для иллюстрации природы неявного структурирова­ния: каждый человек путешествует по жизни подобно гребцу в спускающейся по реке лодке. Не будь структуры речных бере­гов, вода бы текла в произвольных направлениях. Берега реки выступают факторами ограничения, которые направляют лод­ку и ускоряют ее движение за счет созданного течения. Человек свободен принимать решения, куда ему плыть, но всегда будут существовать некие рамки, ограничивающие свободу выбора и задающие направление. Такими рамками для клиента является план консультаций.

Еще одним сравнением, определяющим ценность струк­турирования, мы обязаны одному из бывших наших клиен­тов, который заметил: «Это было так, словно катишь по авто­страде туманной ночью. Я сам веду свою машину, но благода­ря консультанту вижу подсвеченную белую линию посередине дороги».

Обзор Бикслера [32], посвященный терапевтической ценнос­ти установления границ, можно свести к нескольким главным принципам:

— границы должны быть минимальными и не должны проти­воречить стремлениям клиента и терапевта к безопасности;

— границы должны соблюдаться без наказания;

—  границы должны быть четко определены в отношении та­ких вещей, как действия, время и количество сеансов;

—  границы следует структурировать своевременно. Прежде­временное или слишком жесткое структурирование способно разрушить взаимоотношения.

Опасности при недостатке или неадекватности структурирования

Терапевтический процесс выглядит примером социальных взаимодействий в миниатюре, когда человеку предстоит воспользоваться своей свободой, но одновременно он должен сми­риться с ограничениями, сопровождающими эту свободу. Кон­сультант, не обеспечивший структурирования, окажется нечес­тен по отношению ко многим клиентам, не имеющим ни ма­лейшего представления, что такое консультации. Каррэн особо отмечает этот момент:

«Запутавшийся человек, скорее всего, на первой беседе чувствует ми­нимум ответственности за себя самого и максимум страха, тревоги за свою безопасность, а также потребность защититься. Затянувшаяся ошибка со стороны консультанта при структурировании взаимоотношений, по всей видимости, формирует у клиента личностную зависимость от консультан­та, порождает ощущения отверженности и враждебности в те моменты, когда консультант отказывается решать его проблемы, а в конечном счете побуждает его защищаться или вызывает желание сбежать с консульта­ции и не явиться на следующий сеанс» [75, р. 189].

Структурирование, следовательно, имеет то достоинство, что наранних стадиях предотвращает ложные толкования сути про­цесса, например ошибочные представления о магических сред­ствах, быстрой помощи, простых причинах, четких указаниях, легкости всего дела, о неизбежности излечения и об ответствен­ности консультанта. Сосредоточившись на позитивном науче­нии, роли клиента и консультанта, обоснованных ожиданиях относительно результатов процесса, можно избежать многих ошибок. Этот аспект структурирования, между прочим, должен быть непрекращающимся процессом, а не «одноразовым вли­ванием» при первой беседе.

Роджерс склонен думать, что структурирование терапии мож­но осуществлять для клиента на невербальном уровне; то есть клиент «уловит идею», участвуя в самом процессе. Это может быть верно в отношении достаточно искушенных людей, но, по-видимому, не подходит для среднестатистического клиента.

Как полагают Ингам и Лав, при отсутствии структурирова­ния возникает нежелательная тревога за свою безопасность:

«Пациент может поначалу думать, что задача его неупорядочена и бесформенна, и что не существует никаких правил. Затем он испытывает странное чувство беспомощности и неудовлетворенности. Словно бы терапевта совершенно не волнует, о чем он говорит, и как он это говорит» [152, р. 81].

Недостаток структурирования может увеличить тревожность клиента и даже стать причиной неблагоприятного исхода консультаций. Важно, чтобы структурирование было средством по­вышения безопасности взаимоотношений, а не целью как тако­вой. Иначе будут утрачены преимущества снисходительности и принятия. К структурированию в начальных фазах консульта­ций следует подходить с осторожностью, поскольку существует опасность произвести такое впечатление, будто бы консультант знаетясный и четкий путь к цели, по которому клиент обязатель­но должен следовать. Еще одна опасность заключается в созда­нии у клиента ошибочных представлений о том, что он должен чувствовать, вместо попыток разобраться в том, что он действи­тельно чувствует.

Как считает Шерман [273], неправильное структурирование, когда клиент в начале процесса оказывается в большой степени предоставлен самому'себе, вызываетсильное сопротивление. Уме­ние установить нужный уровень структурирования есть проявле­ние искусства консультанта.

Важно, чтобы установленная техника структурирования не была жесткой для клиента. Ее следует искусно смешивать с ус­тановками снисхождения и принятия. Как уже указывалось, если структурирование выполнено плохо, оно может превра­титься в барьер для взаимоотношений. Точно так же, если оно пропущено в определенных институционных условиях, итог может оказаться не менее плачевным, так как у клиента устано­вятся нереалистические ожидания относительно результатов консультаций. Значение структурирования положительно, когда оно снижает тревожность клиента, который не осведомлен о двойственной роли консультанта или не знает о существующих ситуационных ограничениях. В качестве примера можно при­вести консультанта, который одновременно находится по от­ношению к студенту в позиции преподавателя и администрато­ра. Консультант должен ясно указать, что такие взаимоотноше-: ния с ним отличаются от взаимоотношений, в которых он? выступает в роли консультанта. Тогда административные пре­тензии к клиенту не будут вклиниваться в консультирование.

Робинсон, однако, предостерегает, что стремления консуль­танта к слишком частому структурированию, к внесению ясно­сти в этот вопрос, могут быть симптомом неадекватности его консультационных методов.

Еще одно предостережение по поводу структурирования свя­зано с возможностью создания впечатления, что взаимоотношения сданным клиентом непременно будут продолжаться. Мохетоказаться, что консультант примет решение не работать с этим клиентом, или что клиенту лучше подойдет другой специалист. А ведь у клиента или консультанта могло уже возникнуть ощуще­ние своей связанности этими взаимоотношениями, если струк­турирование было чрезмерным.

Способы структурирования

Выше авторы описывали структурирование как технику, ко­торая очерчивает потенциальные ограничения и возможности процесса. Как ни парадоксально это может прозвучать, но яс­ное указание ограничений придает клиенту силы для успешно­го продвижения в терапии. Ниже рассматриваются некоторые из этих потенциальных возможностей терапии и ее ограниче­ний.

Ограничения по времени. Ограничения по времени, вероятно, важнее всего в школьном консультировании, где на каждый се­анс можно отвести лишь очень немного времени. Консультант, таким образом, должен разъяснять клиенту в самом начале кон­сультаций, какими ресурсами времени они располагают. Мы убеждены, когда ограничения по времени объявлены, клиенты очень часто стремятся ускорить терапевтический процесс в по­пытке добиться за имеющееся время как можно большего. Это относится как к коротким 5—10-минутным сеансам, так и ктем, которые занимают больше времени. Например: «У нас сорок пять минут; посмотрим, что мы успеем сделать».

Второй аспект ограничений по времени связан с продолжи­тельностью процесса в целом. Представляется, что один из фак­торов, обеспечивающих успех в психоаналитической терапии, состоит втом, что психоаналитик очень щепетильно предупреж­дает пациента — весь процесс может занять от двух до трех лет и обойдется весьма дорого. Надо признать, для многих клиентов это неприемлемо, но для тех, кто может, процесс, видимо, об­легчается. Сходный эффект, когда консультант указывает, что для достижения обговоренных целей потребуется несколько сеансов. В то же время консультант достаточно осторожен и предупреждает, что не может быть никаких обязательств отно­сительно результатов консультирования. Например, он может сказать: «Обычно мы встречаемся с клиентами пару раз, чтобы обсудить результаты тестов и другого собранного материала, а потом еще сеанс или два уходит на то, чтобы помочь клиенту выработать конкретный план действий. Все вместе займет не более 4—5 часов».

В случае проблем, более насыщенных эмоционально, кон­сультант может прийти к выводу, что не хочет брать на себя обя­зательства долговременных терапевтических взаимоотношений. Структурирование сможет помочь ему предотвратить непра­вильное понимание со стороны клиента. Приведем пример не­правильного понимания.

Коне: Мы некоторое время говорили о методах «первой помощи». Возможно, нам теперь лучше немного поговорить о том, чем мы займемся дальше. Как вы понимаете, мы не располагаем возможностями для полно­масштабной личностной психотерапии (пауза).

Кл.: Понятно, мы сразу перейдем к выводам для практики. При структурировании ограничений по времени консультант должен опасаться возникновения повышенной тревожности у клиента из-за необоснованных обещаний и появления ложных надежд, даже если он просто сказал, что «участие в консульта­циях в любом случае себя окупает». Обещания успеха нарушают один из этических принципов психотерапии. Однако позитив­ные установки консультанта, укрепляющие его уверенность в себе, в клиенте и в результатах, могут принести большую пользу тревожному и не ощущающему себя в безопасности клиенту, чтобы он уверенней приступил к делу.

Хотя консультанту трудно определить свои обязательства в случае долговременной терапии, вопрос о гонорарах следует обговорить со всей ясностью в самом начале, на первом же се­ансе. За телефонные звонки и за пропущенные сеансы плата обычно не взимается, хотя консультант, который ничего не взы­скивает с клиента за долгие беседы по телефону и неявку на не отмененный заранее сеанс, рискует стать объектом манипуля­ций клиента. Кроме того, это не совсем правильно терапевти­чески, так как не способствует ощущению реальности взаимо­отношений.

Ограничения действий. Необходимо обратить внимание на ограничение действий клиента. Консультант не ограничи­вает его вербальное выражение, каким бы абсурдным, лжи­вым или нелепым оно ни казалось. Однако существуют оп­ределенные чувства, прямое выражение которых в действи­ях недопустимо. Например, юным клиентам не позволяется бить стекла, портить мебель и оборудование. Они могут заяв­лять, что им не нравится психотерапевт, но не должны напа­дать на него физически. Как указывает Роджерс [250], при­чинение вреда терапевту может вызвать у ребенка тревожность и глубокое чувство вины по отношению к единственному че­ловеку, способному ему помочь. Страх наказания и прекра­щения этих, единственных в своем роде поддерживающих вза­имоотношений способны уничтожить саму возможность те­рапии.

Ролевые ограничения. В институционной обстановке учебных заведений, предприятий, религиозных организаций и медицин­ских учреждений мы часто встречаемся с тем, что консультанту свойственна двоякая роль: это учитель-консультант, препода­ватель-консультант, администратор-консультант, священнослу­житель-консультант и врач-консультант. Это значит, что эти люди играют в жизни клиента как роль авторитета, так и роль неосуждающего слушателя. Структурировать это можно следу­ющим образом. Учитель, выслушав Джонни снисходительно, в конце должен указать, что тот обязан посещать определенные уроки, нравится ли ему это или нет. Ведь одна из ролей кон­сультанта — обеспечивать целостность школьной структуры. Администратор, консультирующий одного из своих работников, не может разрешить ему приходить на работу и уходить с нее, когда вздумается. Преподаватель не может отпустить своего кли­ента-студента с семинара. Эти ограничения обусловлены той авторитетной ролью, которая одновременно присуща таким консультантам.

В ситуациях, когда консультанту приходится попеременно выступать в двух ролях, нередко бывает полезно вспомнить «ана­лог пиджака» (ролевой пиджак). Приведем пример ее исполь­зования.

Коне: Так вот, Джек, прежде чем мы начнем, я хотел бы разъяснить свою роль в наших отношениях. Как ты можешь видеть, у меня тут два пи­джака — пиджак преподавателя и пиджак консультанта. Когда я надеваю пиджак преподавателя, я должен до определенной степени быть оценива­ющим и строгим, чтобы проследить за твоими успехами в качестве студен­та. Однако, когда я встречаюсь с тобой лично, при таких взаимоотношени­ях, как сейчас, я надеваю свой пиджак консультанта. Это значит, что ты можешь свободно говорить, о чем захочешь, и я не обращу это против тебя и не буду тебя осуждать за это. Договорились?

Ограничения процедуры или процесса. Кольскоро консультиро­вание ориентировано науспех, клиент должен понимать суть про­цесса. В первую очередь он должен принять свою ответствен­ность за происходящее во время бесед. Существуют определен­ные вещи, которые он должен знать, чтобы извлечь для себя максимальную пользу из процесса. Ингам и Лав [152, р. 79-81] сформулировали шесть основных принципов, которые должны быть доведены до сведения клиента с помощью замечаний при вводном структурировании или за счет базовых установок.

1)  Уместно и правильно исследовать себя. Это означает пря­мое обращение клиента к беспокоящим его проблемам, на­столько быстрое и глубокое, насколько только возможно при условии комфортности. Здесь подразумевается, что у его трудностей существуют свои причины, которые можно выявить и понять.

2) Лучше исследовать, чем обвинять. Этот подход выражает ту идею, что есть разница между «плохими» людьми и «плохим» действием. Консультант подчеркивает, что старается понять, а не обвинить клиента. Тогда у клиента будет больше возможнос­тей принять то, что он обнаружил внутри себя.

3) Можно считать эмоции реальными и имеющими большое зна­чение. Тем самым подчеркивается идея, что эмоции и их сво­бодное исследование — это значимые и реальные ценности, а не признаки слабости.

4) Должна быть более-менее полная свобода самовыражения. Здесь речь идет о том, что эмоциональная значимость темы раз­говора, а не ее социальная приемлемость служит критерием при выборе темы. Это значит, что приемлемы ненормативные, сек­суальные темы и «неудобные» мысли.

5)  Применяется исследование прошлого для выработки пони­мания настоящего. Это значимо как для консультантов, так и для психотерапевтов, хотя они расходятся во мнениях о том, на­сколько нужно акцентировать прожитой опыт и как настоятель­но побуждать клиента его исследовать.

6) Для структурирования важны также те материи процесса, которые связаны с нынешним взглядом клиента на свой мир. Речь идет о его способностях участвовать во взаимоотношениях с людьми, о его индивидуальной значимости, о ценностях и нрав­ственности в его жизни, как основе для дальнейших личност­ных изменений благодаря консультациям.

Структурирование ценностей процесса. Следует подчеркнуть, что все упомянутые выше ценности процесса не обязательно излагать в явной форме. Потребности клиентов в разъяснении того, как протекает процесс, различны. Обычно консультант позволяет клиенту развивать собственную тему, а когда стано­вится очевидно, что его представления ошибочны, что он сбит с толку, чувствует беспомощность или неудовлетворенность в связи с этим новым для него опытом, консультант помогает ему через структурирование. Консультант должен начинать консуль­тации на знакомой клиенту почве и втягивать его в основной труд консультирования настолько быстро и комфортно, на­сколько это возможно.

Второе важное применение структурирования как средства описания процесса возникает при прямых требованиях дать со­вет. Вообще говоря, авторы рекомендуют сначала отображать чувства, лежащие в основе таких требований. Зачастую это по­зволяет клиенту продолжить работу и увидеть свою потребность быть зависимым. Часто бывает важно указать на эти ограниче­ния, например:

Кл.: Не можем ли мы что-нибудь с этим сделать? Меня это по-настоя­щему беспокоит. Можете вы мне сказать, как мне быть? Это, наверно, помогло бы нам обоим.

Коне: Я могу себе представить, какое отчаяние вы испытываете, однако мы установили, что имеются также вопросы, на которые дать ответ может только сам человек. Думаю, работая вместе, мы сможем найти ответы на ваши вопросы.

К сожалению, с помощью подобных ответов слишком легко сформировать у клиента ощущение,

что его «отсылают». Тре­вожный, зависимый клиент склонен упускать из виду элементы структурирования и поддержки в ответе консультанта и может понять его в стиле «значит, он тоже не хочет мне помочь».

Третье применение структурирования — ознакомление кли­ента с философией, лежащей в основе данного консультацион­ного метода. Портер [237, р. 60] приводит хороший пример та­кого подхода.

Консультант: Мне кажется, я не слишком хорошо понимаю, в связи с чем вы ко мне обратились. Некоторое время назад декан говорил мне о вас, но я все еще знаю слишком мало.

Фрэнк: Ну, декан и профессор R. хотели, чтобы я повидался с вами. Они говорят, что вы хороший психолог, и если вы изучите меня, то сможете дать заключение по поводу моей адаптации. Они считают, что я не очень-то хорошо справляюсь, и если вы разберетесь, в чем тут дело, вы сможете мне помочь.

Консультант: Они думают, что вам нужна какая-то помощь, и вы старае­тесь сделать то, чего они от вас хотят?

Фрэнк: Да, они сказали, что я учусь не так хорошо, как мог бы, и если вы изучите меня, то вы сможете определить, почему.

Консультант: На это я вам вот что скажу, Фрэнк, у меня, в общем-то, никогда не получалось помогать студентам по тем проблемам, которые об­наруживал у них декан. Не знаю, смогу ли я помочь в таком случае и вам. Когда студент обеспокоен какими-то проблемами, которые он сам у себя обнаружил, тогда нам с ним зачастую удается кое-что сделать, но в против­ном случае — не думаю, чтобы у меня многое получилось. Но интересно, если забыть о том, что думает на ваш счет декан, чувствуете ли вы сами, что в вашей ситуации есть что-то, вызывающее у вас беспокойство?

Фрэнк: Ну, не знаю... по-моему, я не реализую все свои способности.

Консультант: По этому поводу вы чувствуете легкое беспокойство?

Фрэнк: Да, не знаю, но вроде бы я все затягиваю, просто не успеваю сделать вовремя. Сам не понимаю, почему. Я много об этом думал и пытал­ся проанализировать, но мне, кажется, ничего не удалось добиться.

Консультант: Итак, вы чувствуете, что часто слишком затягиваете свою работу, и что вы ничего не смогли с этим сделать.

Своевременность структурирования

Кардинальный принцип заключается в том, что структу­рирование — процесс непрерывный; однако конкретные порции содержательной информации нужно выдавать в над­лежащее время. С теми клиентами, которые требуют боль­ше структурирования или выглядят сбитыми с толку, фор­мальное структурирование процесса по необходимости должно начинаться достаточно рано. В других случаях фор­мальное структурирование лучше отложить на более позд­ние стадии, когда попытка перенести «место оценивания» на консультанта проведена. С клиентами, которые легко воспринимают процесс, на начальных стадиях необходим лишь самый минимум формального структурирования. Фак­тически, если консультирование предваряется слишком большим количеством структурирующих замечаний, клиент может истолковать (интерпретировать) их и сопротивлять­ся им как ультиматумам. Большинство достаточно искушенных клиентов ожидают, что структура станет ясной по мере взаимоотношений, и будет сообщена им в формальной, ин­структирующей манере.

Дополнительное структурирование время от времени осуще­ствляется в ходе консультаций, когда клиент слишком откло­няется от предложенной консультантом схемы процесса, или же тогда, когда клиент выглядит запутавшимся относительно це­лей процесса.

Очевидно, что структурирование в консультационной прак­тике — вопрос дискуссионный. Некоторые исследователи под­черкивают достоинства этой техники, в то время как другие пре­уменьшают ее ценность и подчеркивают недостатки. Мы попы­тались всесторонне рассмотреть вопрос и представить различные точки зрения, так чтобы каждый консультант смог сформиро­вать свой, наиболее для него эффективный, стиль.

МОЛЧАНИЕ КАК ТЕХНИКА

На первый взгляд это может показаться странным — выде­лять молчание в качестве особой консультационной техники. Но по нашему глубокому убеждению, такое терапевтическое молчание есть именно техника, которую необходимо освоить. Причина странности, возможно, заключается в том, что этика социальных бесед в нашей культуре негативно расценивает мол­чание. Поэтому все мы научились испытывать из-за установив­шегося молчания дискомфорт и считать долгие паузы призна­ками социального вакуума. В случае затянувшихся пауз во вре­мя консультаций начинающие консультанты, вероятно, часто испытывают то чувство, что они недостаточно стараются для клиента.

Значение молчания клиента

При оценке значения паузы важно учитывать время ее наступ­ления и то обстоятельство, инициирована ли она клиентом или консультантом. Долгая пауза, инициированная клиентом в са­мом начале вводной беседы, имеет для консультанта иной смысл, нежели паузы на более поздних стадиях процесса. Пауза, сделан­ная клиентом в начале консультаций, может выражать смущение или сопротивление. В процессе консультаций молчание постепен­но превращается в звенящую тишину, служащую насыщенным коммуникационным средством для поддержки, эмоционального самовыражения и размышлений.

Кроме того, следует подчеркнуть, что консультационные бе­седы характеризуются паузами различной продолжительности, от нескольких секунд до нескольких минут. Довольно трудно было бы оценить значение всех таких пауз, и здесь не делается попытки каталогизировать все возможные варианты. Изложен­ное ниже представляет собой просто предложения по интерпре­тации и регулированию периодов молчания во время беседы, которые могут быть инициированы как консультантом, так и клиентом.

Любое обсуждение молчания требует, чтобы были признаны две его разновидности: негативное, отвергающее, и позитивное, принимающее. В социальном плане мы часто прибегаем к «об­работке молчанием» как форме неприятия, пренебрежения или осуждения. Напротив, в ситуациях, когда мы спорим, доказы­ваем кому-то, мы, в сущности, тем самым говорим, что мы на­столько его уважаем, что хотим изменить его. А негативное мол­чание фактически говорит с холодным презрением, что другой человек не стоит даже того, чтобы с ним общаться. К сожале­нию, если правильные консультационные взаимоотношения еще не установлены, не исключено, что клиент будет толковать молчание в начале консультаций как его негативную, отверга­ющую разновидность. Особенно это верно, если клиент все еще боится — что может подумать о нем консультант? Соответствут ющее обсуждение с установлением раппорта и применением тех­ники выражения принятия зачастую придает клиенту уверен­ность, так что он чувствует, что ему нет нужды стараться произ­вести впечатление на консультанта.

Второй смысл молчания заключается в том, что клиент или консультант довели свою мысль до конца и просто задумались, что сказать дальше. Продолжительная пауза может также озна­чать, что оба они временно утратили нить разговора, и продол­жение беседы стало для них проблематичным. Клиент может также сознавать, что период разговоров кончился и пора пере­ходить к делу. Характерно, что продолжительное молчание ус­танавливается перед началом серьезной работы. Консультант может помочь клиенту преодолеть эту заминку, сказав что-ни­будь вроде «довольно трудно сразу взяться за серьезное дело». В поздних фазах консультаций молчание консультанта драматично обнажает пустоту, бессмысленность продолжения интер­вью. Если же пауза принадлежит к такому типу, как «собраться с мыслями», считается целесообразным не прерывать ее. Тиндалл и Робинсон [305] обнаружили, что в беседах по поводу улучшения академической успеваемости к такому созерцательно-задумчи­вому типу относится половина пауз.

Третий смысл молчания сводится к вызванному враждеб­ностью сопротивлению или к вызванному тревожностью заме­шательству. Особенно это верно, если клиент был вызван к кон­сультанту или кем-то прислан к нему. Клиент может поначалу осторожно выжидать, когда консультант сам сделает все первые шаги, а может отвечать на вопросы или делать свои замечания с помощью коротких фраз, сопровождая их долгими выжидатель­ными паузами.

Пауза в ее четвертом значении может быть сигналом того, что клиент испытывает некие особо мучительные чувства, вер­бализовать которые пока не готов; хотя на сознательном уровне он, может быть, отчаянно стремится выразить эти чувства. Кон­сультант может сказать что-нибудь вроде: «Ничего страшного, если вы хотите подождать, пока слова сами не придут к вам» или «Иногда бывает трудно сформулировать то, что хочешь ска­зать, не правда ли?». Консультант, не подталкивая клиента, мо­жет сказать: «Может быть, если вы дадите мне намек, в каком направлении движутся ваши мысли, я сумею помочь вам с под­бором слов для их выражения». Один из нас облегчал выраже­ние мыслей такому типу клиентов, молча протягивая им каран­даш и бумагу, чтобы они могли сначала написать то, что собира­лись сказать.

При резистентном, «тормозящем» типе молчания может пока­заться, что собеседники словно бы участвуют в состязании, кто дольше выдержит, подобно тому как дети играют в «гляделки». Это может быть вызвано предвзятыми представлениями о кон­сультациях, когда клиент ждет, чтобы консультант задавал вопросы, или проявляет осторожность в стиле «подождем-уви­дим». Такая реакция молчания, возможно, указывает консуль­танту, что существует неудовлетворенная потребность в струк­турировании, или нужен краткий анализ каких-то вопросов из истории клиента, чтобы разговорить его. Консультант может втянуть враждебно настроенного клиента в беседу с помощью обезоруживающего замечания: «Сейчас вы просто не расположены ничего говорить, да?». Еще один способ — попроситьего ин­терпретировать свое молчание: «Как вы думаете, чем оно вызва­но?». Однако клиент может счесть, что консультант, выражающий установки типа «ладно, я подожду, пока вы заговорите» или держа­щий слишком долгую паузу, просто отвергает его.

Когда причиной затруднения вы глядит робость, ее можно пре­одолеть, если консультант обратится к некоторым вопросам из жизни клиента, например, скажет: «Мы уже беседуем довольно долго, а вы еще ничего не рассказали о своей матери» (пауза).

Пятый смысл молчания можно назвать «ожидающее», когда кли­ент делает паузу в ожидании чего-либо от консультанта — завере­ний, информации, интерпретации. Тиндалл и Робинсон [305] об­наружили, что при паузах такого типа консультанты проявляли до­статочную чуткость в плане распознавания и адекватной реакции.

Шестой смысл паузы клиента заключается в том, что клиент, возможно, задумался, что же он такое сейчас сказал. В этом слу­чае прерывание паузы может оказаться неуместным, так как может нарушить ход мыслей клиента и увести беседу в сторону от главной для клиента темы.

И наконец, пауза может означать, что клиент еще не отошел от недавнего всплеска эмоций. И снова, спокойное признание права на молчание, вероятно, является здесь лучшим подходом.

Проблему для консультанта в приведенных примерах можно упрощенно сформулировать так: следует ли мне прервать паузу или дождаться, пока не продолжит говорить клиент? В общем случае следует, на наш взгляд, предоставить клиенту принять на себя ответственность за продолжение беседы, коль скоро она из-за него и замерла. Благодаря этому не должно возникнуть пре­пятствий для продвижения вперед. И все же консультант должен помнить о таких ситуациях, в которых лучше поддержать клиен­та, а не заставлять его осознавать свои проблемы, чувства или ответственность, когда он еще к этому не готов. Проблемы уре­гулирования негативного молчания обсуждаются в следующей главе, в разделе о сопротивлении, где будут приведены соответ­ствующее определение и иллюстрирующие примеры.

Достоинства использования техники молчания консультантом

Одна из основных наших посылок состоит в предположении, что молчание позитивного, принимающего типа является самой многообещающей консультационной техникой. Молчание консультанта вынуждает клиента говорить. Сходным образом, молчаливое присутствие другого человека нередко переориен­тирует внимание клиента на насущные задачи — на его собст­венные проблемы. Молчание консультанта может тогда стиму­лировать клиента взять на себя больше ответственности.

Второе достоинство, подчеркнутое благодаря исследовани­ям с тестом Роршаха, связано с тем, что интровертные люди могут быть творческими личностями с богатой внутренней жиз­нью. Их не обязательно ставить ниже в сравнении с получаю­щими более высокую социальную оценку экстравертными людь­ми. В ходе консультаций клиент выясняет для себя, что можно быть человеком тихим и все же уважаемым. Возможно, именно такое признание права клиента на молчание дает малозаметным людям ощущение собственной ценности и тем самым помогает принять себя таким, какой он есть. Ощущая принятие себя как робкого и тихого человека, он затем способен и сам усвоить эту установку по отношению к себе. В следующем описании одно­го консультационного случая у Роджерса подразумевается те­рапевтическая ценность молчания.

«Я только что довел до конца самый странный консультационный случай из всех, с которыми когда-либо сталкивался. Думаю, он сможет вас заинтересовать.

Джоан стала одной из самых первых моих клиенток, когда я начал вести консультации по полдня в неделю в местной школе старшей ступени (Десятый — двенадцатый классы в двенадцатилетке. — Прим. перев.). Она сказала куратору девочек: "Я чувствую такую робость, что даже не смогу объяснить, в чем моя проблема. Не могли бы вы рассказать вместо меня?". И куратор девочек рассказала мне, прежде чем я познакомился с Джоан, что ее беспокоит отсутствие друзей. Куратор девочек добавила, что и по ее наблюдениям Джоан всегда выглядит такой одинокой.

Когда я в первый раз встретился с Джоан, она мало говорила о своей проблеме и лишь чуть-чуть рассказала о своих родителях, которых, по всей видимости, очень любила. Однако в беседе возникали долгие паузы. Пол­ная и дословная запись следующих четырех бесед уместилась бы на этом клочке бумаги. К середине ноября Джоан отметила, что "дела идут доволь­но хорошо". Но без всяких уточнений. Тем временем куратор сообщила, что, по наблюдениям учителей, Джоан стала приветливо им улыбаться при случайных встречах в коридоре. Раньше такое было неслыханно. Впрочем, куратор редко видела Джоан и ничего не могла сказать о ее контактах с другими учащимися. В декабре состоялась одна беседа, на протяжении которой Джоан говорила свободно. Другие характеризовались молчани­ем, во время которого она просто сидела, явно погрузившись в глубокие размышления и лишь изредка улыбаясь. То же молчание в следующие два с половиной месяца. Затем я услышал, что ученицы этой школы избрали ее "девушкой месяца"! Основанием для присуждения этого титула всегда были спортивные успехи и популярность среди учениц. В то же время я получил записку от Джоан: "Думаю, в наших встречах больше нет необ­ходимости". Конечно же, нет, совершенно очевидно, что нет, но почему? Что произошло за эти часы молчания? Моя вера в способности клиента подверглась суровому испытанию. Я рад, что она не была посрамлена» [249, р. 158-159].

Очевидно, терапевтическая ценность времяпровождения с человеком, который понимал Джоан и верил в ее способность решить свои проблемы, оказалась достаточно велика, как ни мало было сказано между ними.

Третье ценное свойство паузы, молчания консультанта заклю­чается втом, что долгий период безмолвия после интенсивного выражения чувств позволяет клиенту поразмыслить и прийти к глубокому инсайту. Если бы консультант форсировал продол­жение исследования или перешел бы к излишней вербализации, инсайта могло бы и не быть. Клиент часто использует молча­ние, чтобы глубже погрузиться в свои мысли, проиграть в уме альтернативные образы действий или взвесить решение. Ему нужно чувствовать, что консультант одобряет такое его время­провождение, и что он не огорчает консультанта таким своим поведением. Фактически, один из доходящих до крайности сти­лей психотерапии, известный под названием «метод безмолв­ной беседы», почти полностью сводится к такому невербально­му типу коммуникации, когда терапевт передает клиенту свое понимание того, что тот борется с глубокими и трудными чув­ствами. Таким образом, одно из достоинств молчания состоит в том, что оно стимулирует глубину проникновения клиента в свои чувства.

Четвертым ценным свойством молчания является снижение темпа беседы. Консультант нередко чувствует, что клиент спе­шит или считает себя обязанным стараться изо всех сил. Кон­сультант может снизить интенсивность и темп до уровня, более приемлемого для обоих участников, увеличивая длительность пауз. В сущности, консультант говорит: «Мы не торопимся; спокойней». Итак, молчание консультанта на поздних стадиях тера­пии способно оказывать на клиента благотворное успокаиваю­щее действие.

В единственном имеющемся исследовании применения кон­сультантом терапевтических пауз Тиндалл и Робинсон [305] раз­делили паузы у консультанта, ведущего консультации по улуч­шению учебных навыков, на три категории: намеренные (для усиления), организационные (для переходов) и паузы естествен­ного завершения (для окончания консультации). Организаци­онные паузы в подавляющем большинстве случаев были полез­ней всего для прояснения обсуждаемой темы и для подготовки кусвоению информации, предоставляемой консультантом. Кли­енты обычно брали слово только после намеренной паузы или паузы естественного завершения. Впрочем, исследование Тин-далла и Робинсона показывает, что паузы могут иметь для кли­ента множество различных смыслов.

Трудности при использовании техники молчания

При подготовке психологов-консультантов мы обнаружили, что существует необходимость в обучении толерантной и непри­нужденной реакции на молчание клиента. Нетренированному терапевту минута молчания кажется часом. У него, соответст­венно, возникает труднопреодолимое желание прервать размы­шления клиента. Как полагает Портер [237], одна из ошибок отображения чувств состоит в том, что консультант заканчива­ет предложения за клиента. Многим клиентам трудно в точнос­ти выразить то, что они имеют в виду, не сбившись при этом в поисках слов. Поэтому среди неопытных терапевтов очень рас­пространена такая ошибка — подсказывать клиенту слова или отбирать у клиента инициативу в беседе.

Одним из самых трудных аспектов применения техники молчания является сохранение молчания, когда клиент хочет что-то сказать. Впрочем, повышение относительной доли вы­сказываний клиента не обязательно служит признаком более эффективных рабочих взаимоотношений. Карнес и Робинсон [58] проанализировали 353 диалоговых блока в консультаци­онных беседах четырех типов. Они пришли к выводу, что «вы­сокий коэффициент разговорчивости не обязателен для хоро­ших рабочих взаимоотношений, но служит неплохой их гаран­тией»^, р. 639].

Корреляция между инсайтом и пропорцией разговора в упо­мянутом исследовании была неубедительной, хотя в случае бе­сед по поводу учебных навыков инсайты имели тенденцию ас­социироваться с пониженной частотой высказываний клиента. Иными словами, когда консультант в беседах по поводу учеб­ных навыков брался за разъяснения, у клиентов явно было боль­ше проницательности, чем в случаях, когда они больше говори­ли сами. Что касается психотерапевтических проблем, Карнес и Робинсон выявили, что с инсайтом коррелирует отнюдь не количество высказываний клиентов само по себе. Важнее ока­залась относительная доля высказываний клиентов в рамках конкретного консультационного стиля. Другими словами, если консультант хранит молчание и просто позволяет клиенту боль­ше говорить, это не обязательно приведет к большей проница­тельности.

Наиболее выраженная корреляция в упомянутом выше ис­следовании Кариеса и Робинсона была обнаружена между раз­говором клиента и мерой возлагаемой на него ответственности за продвижение вперед диалогового блока. Когда клиенты чув­ствуют, что в первую очередь именно они ответственны за про­движение беседы вперед, они говорят больше. Небезынтересно также отметить, что, как обнаружили Карнес и Робинсон, чем сильнее руководящая роль консультанта, тем меньше говорит клиент. Общие выводы из работы Кариеса и Робинсона таковы, что причинно-следственная связь между желаемым результатом беседы и количеством высказываний клиента оказывается не слишком ясной, и что невозможно, следовательно, использо­вать количество высказываний клиента как критерий эффек­тивности консультаций.

РУКОВОДСТВО В ПРОЦЕССЕ КОНСУЛЬТАЦИЙ

Общие принципы

Термин «руководство» употребляется нами в двух значениях. Во время работы с клиентом имеет большое значение, во-пер­вых, насколько консультант опережает или не опережает мыш­ление клиента, а во-вторых, в какой степени консультант на­правляет мышление и «подталкивает» клиента принять сообра­жения консультанта [57]. Бюгенталь [46] пользуется термином  «влияние» (impact), чтобы обозначить воздействие консультанта на клиента и на процесс беседы. Вопросы консультанта, напри­мер, будут иметь значительное влияние по сравнению с такими междометиями согласия, как «угу» или «да-да». Молчание будет иметь меньшее влияние, чем руководство.

Робинсон употребляет термин «руководство» в ином, но род­ственном смысле. Робинсон понимает руководство в консульти­ровании как средство при «совместной работе, подобно единой команде, когда высказывания консультанта становятся для кли­ента указаниями на следующую позицию, которую он теперь го­тов принять» [247, р. 66]. Кроме того, Робинсон сравнивает руко­водство с передачей паса на футбольном поле, так что траекто­рия принимающего пас игрока и траектория летящего мяча пересекаются в нужный момент. Все методы можно ранжировать в соответствии с мерой осуществляемого в них руководства, од­нако в данном разделе мы ограничимся обсуждением руководст­ва вообще, как технического метода в консультировании.

Ценность руководства заключается в том, что консультант располагает возможностью оставлять у себя или передавать кли­енту разную меру ответственности за ход консультационной беседы, а также стимулировать мышление клиента.

Применение руководства

При использовании техники руководства рекомендуется ис­пользовать три основных принципа. Первый принцип — руко­водить только в такой степени, в какой клиент может это вос­принять при существующих у него в данный момент возможно­стях и достигнутом уровне понимания. Следует припоминать прошлое, чтобы перекинуть мост к пониманию новой идеи. Робинсон [247] прибегает к сравнению с лестницей, чтобы под­черкнуть, что консультант должен опережать клиента не более, чем на одну ступеньку, то есть оставаться достаточно близко к его потребностям и интересам. Слишком большое опережение клиента консультантом обычно вызывает сильное напряжение системы внешней защиты и порождает сопротивление. Сход­ным образом, пассивность консультанта может раздражать кли­ента, полагающего, что консультанту следовало бы взять на себя больше ответственности за ход консультаций.

Второй принцип — варьировать активность. Степень инициа­тивы консультанта меняется от темы к теме или в рамках обсуждения, так чтобы это соответствовало темпу и инициативности клиента.

Третий принцип — начинать консультационный процесс с ма­лым руководством. Например, начинать консультационный про­цесс с выстраивания взаимоотношений, причем руководство консультанта свести к минимуму, пока взаимоотношения пол­ностью не установятся. Затем усиливать руководство по мере надобности, предоставляя информацию и интерпретации, по­лезные для развития инсайта.

Недирективное руководство может применяться для того, что­бы помочь клиенту развить выбранные им темы обсуждения. Примеры вопросов: «Не могли бы вы это пояснить?», «Что вы имеете в виду?». Данный тип руководства применяется также в форме общих вопросов, побуждающих к исследованию, таких как: «О чем бы вы хотели поговорить сегодня?», «Что еще мы могли бы вспомнить в этой связи?».

Директивное руководство, выделяющее желательные для кли­ента сферы обсуждения, сходно с исследовательскими метода­ми, рассмотренными в главе 5. Примерами директивного руко­водства служат такие высказывания: «Расскажите мне поболь­ше о вашем отце», «А что, если нам подробней обсудить принципы обучения?», «Что это, по-вашему, означает?». Обращенные к кли­енту вопросы, риторические или смысловые, являются средством перенесения ответственности на клиента. И наоборот, если кли­ент задает консультанту множество вопросов, это может указы­вать на нечто большее, нежели желание получить информацию или услышать интерпретацию, это может означать, что так кли­ент выражает свою потребность переложить ответственность на консультанта.

Технические методы интерпретации, рассматриваемые в гла­ве 8, характеризуются различной степенью активности консуль­танта. Реализуется принцип Робинсона [247], предусматриваю­щий достаточное опережение клиента, чтобы стимулировать его психотерапевтическое развитие. В данную главу, однако, кон­цепция руководства введена, чтобы подчеркнуть, что руковод­ство в какой-то мере всегда присутствует в применяемых кон­сультантом технических методах выстраивания взаимоотноше­ний. Даже молчание является таким методом руководства, поскольку отсутствие вербальной реакции со стороны консуль­танта заставляет клиента приходить к неким выводам о значении материала, который он только что изложил. Итак, консуль­тант, манипулируя паузами, зачастую влияет на ход беседы.

МЕТОДЫ ПОДБАДРИВАНИЯ

Сущность и достоинства методов подбадривания

Одним из методов выстраивания взаимоотношений, имею­щих широкое применение при оказании поддержки, является метод подбадривания. В главе 6 концепция поддержки была представлена в качестве необходимой составной части консуль­тационных и психотерапевтических взаимоотношений. Сущ­ность подбадривания сводится, в основном, к своего рода воз­награждению, которое оказывает подкрепляющее действие на поведение и формирует ожидания относительно вознагражде­ния в будущем. Консультант, по сути или даже напрямую, гово­рит: «Вы человек способный; вы можете быть последователь­ным; вы можете быть рассудительным; вы можете быть органи- . зованным; вы можете испытывать лучшие чувства; вы можете решить эту проблему».

Подбадривание — это также процесс подстройки консульта­ций к существующей у клиента системе убеждений. Подбадри­вание стимулирует исследование новых идей и опробование иных видов поведения. В таком своем качестве подбадривание выступает временным вспомогательным средством, позволяю­щим удержать клиента от прекращения взаимоотношений. Кел-ли [165] сравнивает подбадривание с пресловутым поводком и с проволокой, которой предварительно скрепляют конструкцию, чтобы в дальнейшем сделать ее прочной и работоспособной. Подбадривание также предотвращает фрагментацию понятий клиента, хотя позднее он может сам решиться на изменение сво­его неадаптивного реагирования.

Вторым достоинством подбадривания являются предоставля­емые им прямые средства для снятия тревожности и ощущения небезопасности. Хотя тревожность в нужной дозе служит пози­тивной мотивирующей силой для того, чтобы удержать клиента на консультациях, и полезным ориентиром в поисках первопри­чины неприятностей, при чрезмерной интенсивности она препят­ствует терапевтическому процессу. Подбадривание имеет свойство удерживать под контролем тревожность, порождаемую са­мим консультационным процессом, благодаря заверению клиен­та, что ему нет необходимости слишком быстро исследовать свои чувства. Такое применение подбадривания особенно полезно для контроля тревожности вне взаимоотношений, например, во вре­мя перерывов на выходные или на каникулы.

Третье достоинство подбадривания сводится к тому подкреп­ляющему действию, которое оно оказывает на новые поведен­ческие формы. Зачастую бывает трудно переключиться на но­вый образ действий — даже после того, как были достигнуты значительные инсайты. Клиент нередко впадает в уныние, ве­дущее к потере уверенности в себе и объясняющееся мелкими неудачами при реализации запланированных улучшений. Од­ним из примеров здесь служит студент, пытающийся повысить свою низкую успеваемость. Подбадривание в виде похвалы за его старания, заверений, что он справится с временными труд­ностями, и поощрения установок уверенности в себе обычно по­могает ему закрепить или восстановить это новоприобретенное поведение.

Подбадривание, таким образом, является неявной формой выражения оценки консультанта, формой обещания улучшений, что, как мы полагаем, вполне согласуется с эклектическим под­ходом, в котором ценится честное выражение консультантом своих чувств, как и выражение чувств клиента. Однако такое выражение чувств консультанта не должно противоречить бла­гополучию клиента. С этой точки зрения можно заметить, что снисходительность должна быть двухсторонней — для клиента и для консультанта. Мы полагаем, что воздержание консультанта от подбадривания, когда он искренне чувствует такое желание, является формой терапевтической нечестности. Консультаци­онные взаимоотношения, не позволяющие консультанту ис­кренне выражать свои чувства, втискивают его в своего рода эмоциональную смирительную рубашку, что может быть вред­но для самих взаимоотношений.

Применение методов подбадривания

Одобрительные или согласные замечания являются одним из способов подбадривания. Их назначение — создать у клиента некоторое ощущение безопасности в отношении выражаемых им представлений или чувств. Одобрение замечаний клиента имеет также свойство оказывать подкрепляющее действие. Вот пример диалога:

Кл.: Похоже, люди обижаются, когда их критикуют или говорят, что они не правы.

Коне: Совершенно верно; очень интересное наблюдение и хорошее правило для межличностных отношений.

Такая техника заходит дальше, чем принятие, фактически, это согласие с клиентом. Хотя и подбадривающая в целом, она может быть рискованной, так как клиент, возможно, почувст­вует, что не в состоянии изменить свои взгляды, не признав их ошибочность. Тогда техника подбадривания окажет неблагопри­ятное действие, закрепляя ригидность мышления клиента.

Консультант, указывающий, что возможен другой образ мыс­лей и поведения, формирует у своего клиента ожидания успеха. Например, консультант уверяет клиента, что тот сможет изме­ниться и что консультации могут стать эффективным средст­вом, помогающим ему измениться.

Предикция результатов — встречающееся у Келли [165] выра­жение, которое относится к предсказанию последствий терапии или консультирования на ближайшие несколько дней. Избегая масштабных предсказаний, консультант делает ограниченный прогноз о том, какие чувства клиент, вероятно, будет испыты­вать в период до следующего сеанса. Например: «Мы поговори­ли о ваших проблемах в более интенсивном режиме. Вероятно, в следующие несколько дней вы будете чувствовать себя довольно уныло и дискомфортно. Не тревожьтесь, потому что это нормаль­ная составляющая процесса. Вы сможете это преодолеть».

Постдикция результатов — это родственная техника подба­дривания, также рассматриваемая у Келли. Пример: «По моим предположениям, в последние несколько дней вам пришлось труднее, чем обычно. В прошлый раз мы затронули многие бо­лезненные темы, что могло расстраивать вас на протяжении этой недели. Я прав?». Еще один пример: «Возможно, наш прошлый сеанс вывел вас из равновесия; однако это нормальная состав­ляющая процесса». Эффект подбадривания подобных выска­зываний обусловлен созданием у клиента ощущения, что кон­сультант считает его поведение вполне осмысленным и даже спо­собен его предсказать.

Атмосфера беседы имеет свойство оказывать подбадриваю­щее действие. Как мы уже указывали при обсуждении методов поддержки, принятие, структурные ограничения, внимание, ду­шевная теплота и внешние проявления дружелюбия со сторо­ны консультанта оказывают сильное подбадривающее дейст­вие. Особенно это верно в отношении детей, чье поведение зачастую может радикально измениться благодаря подбадри- . вающему действию эмоциональной поддержки. Итак, удовле­творение специфических эмоциональных потребностей клиен­та является одним из ключевых приложений техники подбад­ривания.

Фактическое подбадривание можно применять для клиента, который считает свой случай уникальным. Когда он узнает, что многие люди страдают от тех же самых проблем, его испу­ганное замешательство проходит. В близкой связи здесь нахо­дятся и заверения в том, что его проблема имеет решение и что причина его затруднений известна. Так, человек в состоянии переносить тревожность и беспокоящие его симптомы, когда знает, что они, скорее всего, являются преходящими реакция­ми на его основную проблему. Он способен также воспринять j подбадривание по поводу того, что в его силах добиться кон- ^ кретных целей, например: успешно учиться, выработать план 1 профессионального роста, улучшить свои оценки или спасти > свой брак.

Нередко полезно подбадривание консультантом клиента в том плане, что ему не следует стыдиться, испытывать чувство вины или тревожиться по поводу своих проблем. Клиент смо­жет почувствовать, что к его проблемам следует подходить не с морализаторских позиций, а как к личностным проблемам, предполагающим объективные способы решения.

Заверения в том, что к клиенту будут применены лучшие из известных науке методов помощи, зачастую могут послужить для консультанта успешным средством снижения тревожности кли­ента по поводу эффективности терапии. Сообщение клиенту диагностических и прогностических заключений, коль скоро они благоприятны, является очень убедительной формой под­бадривания.

Восстановление защиты — это еще один психотерапевтичес­кий метод «первой помощи». Допустим, клиент использует за­щиту в виде яростного сарказма, чтобы урегулировать свою враждебность. В ходе консультаций клиент начинает понимать неадекватность своих экстрапунитивных тенденций, но он еще не проработал их в достаточной степени. Тогда у него начинаются мучительные головные боли, мигрени, которые можно расценить как проявления интропунитивной враждебности. Для клиента будет лучше, если ему «вернуть» прежние защитные механизмы, поощряя его выражать свою враждебность, — последствия в со­циальном плане окажутся менее тяжелы, чем при подавлении враждебности.

Недостатки и предостережения

Данный раздел не предназначен для того, чтобы напугать по­следствиями применения методов подбадривания. Тем не менее, перечисляются их недостатки стем, чтобы довести до сведения тот факт, что подбадривание во многих отношениях является оружием обоюдоострым. Оно может оказаться как весьма полезным — при правильном его применении в упомянутых ситуациях, так и про­сто вредным — в случае неразборчивого его применения.

Подбадривание —это метод, становящийся крайне уязвимым в случае просчета. Прибегнуть к подбадриванию так легко, что у консультанта появляется соблазн стать слишком щедрым на обещания. В повседневных взаимоотношениях людей оно настолько распространено, что можно признать — подбадрива­нием очень часто злоупотребляют и в консультировании. Во многих случаях это злоупотребление состоит в лицемерном за­малчивании истинной серьезности ситуации. Тем самым затра­гиваются не только методологические проблемы, но и вопросы этики.

Подбадривание примитивно используется при подходе в сти­ле «все утрясется». Установка «Не волнуйтесь, все будет хорошо» и старые банальности типа «У каждой тучи есть серебряная из­нанка» в конечном счете только расстраивают клиента.

Чрезвычайно обеспокоенными людьми подбадривание мо­жет быть воспринято как фальшивое, неискреннее сочувствие. Подбадривание служит в лучшем случае лишь временным под­спорьем, и консультант, коль скоро прибегает к нему, должен смириться с общим замедлением процесса. Существует и тот очевидный недостаток, что весь процесс может быть поставлен под угрозу, когда развитие событий не оправдывает оптимисти­ческих прогнозов консультанта.

Подбадривание имеет еще тот изъян, что между клиентом и консультантом устанавливаются отношения зависимости. Периодическая потребность в подбадривании — это своего рода компенсация, вместо удовлетворения настоящими достижени­ями. Реакции, которые подкреплялись за счет подбадривания, имеют тенденцию становиться научением, и клиент тогда испы­тывает сильную потребность получать подбадривание от этого конкретного человека. Некоторые клиенты используют подбад­ривание как предлог для того, чтобы не изменять свое поведе­ние.

Если клиент истолковывает подбадривание как согласие, он может ограничить для себя круг возможностей, в том смысле, что будет испытывать чувство вины при изменении в своем по­ведении или экспериментах с новыми подходами к своей про­блеме. Иными словами, он может ощутить себя в ловушке сво­их нынешних усилий и может сделать вывод, что не способен найти никакого решения своих проблем.

Ранее говорилось, что подбадривание наиболее ценно для поддержки тревожных, расстроенных клиентов. Серьезное зло­употребление подбадриванием произойдет, если применить его к клиенту, который уже стал чрезмерно агрессивным или само­уверенным. Такой тип клиентов нуждается в противодействии своему, нередко бесчувственному, ригидному, эгоистическому поведению, а не в поддержке его.

ИСКУССТВО ЗАВЕРШЕНИЯ

Эффективное завершение консультаций так же важно для их результативности, как установление раппорта в их начальной фазе. Тем, насколько аккуратно консультант «расставит мебель по местам» или «упакует багаж», определяется легкость, с кото­рой клиент сможет принять на себя полную ответственность за себя, и устойчивость положительных изменений.

Поскольку проблемы и процедуры завершения беседы и пе­ремены темы диалогового блока в рамках консультационного процесса аналогичны методам завершения всего процесса, они далее рассматриваются совместно. Мы объединили их в общую категорию методов завершения.

Окончание диалогового блока

Диалоговый блок можно завершить с помощью описанного ранее обобщающего отображения чувств, в котором консультант увязывает воедино разрозненные нити нескольких родствен­ных идей. Общий итог такого обобщения состоит в возникнове­нии у клиента ощущения законченности и достигнутого прогрес­са, после чего он обычно переходит к следующей теме. Консуль­тант должен почувствовать, когда клиент готов к такому обобщению, помня, что это действие при ведет к перемене темы.

Второе средство для окончания диалогового блока — это ме­тод закупоривания '. Он сводится к пресечению потока слов или чувств, но таким образом, чтобы клиент не прекратил говорить совсем, не слишком задерживал общий прогресс и не почувст­вовал себя отверженным. Консультант зачастую видит, что кли­ент, чем глубже погружается в свои чувства, тем больше диском­форта испытывает или тем больше внутренней раздвоенности проявляет. Если консультант считает, что система защиты кли­ента не настолько сильна, чтобы его предохранять, он помогает клиенту восстановить защиту с помощью техники закупорива­ния. Он поступает так в надежде, что это временное вспомога­тельное средство, и что позднее у клиента проявится больше готовности к тому, чтобы подступиться к своей основной про­блеме.

Техника закупоривания сводится к замене темы на что-ни­будь менее интенсивное, но все же продвигающее беседу вперед. Можно вернуться к одной из недавно обсужденных тем, к ис­ходной симптоматике или перейти к новой теме, менее напря­женной. Снижая опережение клиента консультантом и общий темп беседы консультант зачастую снижает у клиента диском­форт, сопротивление или нежелательные чувства по отношению к консультанту. Консультант может снизить темп, делая более частые и продолжительные паузы. Чтобы «закупорить» иссле­дование, которое стало чересчур интенсивным, он может умен­ьшить частоту сеансов. В консультационной и психотерапевти­ческой практике хорошо известно, что интенсивность взаимо­отношений прямо зависит от количества бесед в месяц. Консультант, например, может предложить клиенту встречаться раз в две недели, а не еженедельно. Иногда подбадривание, го­ворящее, что времени для проработки проблемы очень много, помогает снять у клиента ощущение напряженности. Увеличе­ние доли высказываний консультанта оказывает на коммуни­кацию со стороны клиента «отключающее» действие, тем са­мым предотвращая углубление его погруженности в свою про­блему.

Могут также быть моменты, когда качество взаимоотноше­ний таково, что консультант имеет возможность применить для завершения темы прямую интерпретацию. Например, так: «Ка­жется, этот вопрос вас слишком волнует. А что, если нам на вре­мя оставить эту тему и поговорить о том, чем вы собираетесь заняться после получения диплома?». Клиенту, возможно, по­требуются дополнительные объяснения по поводу перемены темы, а"также заверения, что к данной теме он сможет вернуть-, ся позже.                                                                                    ;

Окончание беседы   

В литературе по консультированию содержится очень мал©[ информации об искусстве завершения беседы. И всежебольшин4 ство консультантов согласились бы, как важно, чтобы беседа была'-доведена до ясного завершения, а не зависла в воздухе, заставляя1 клиента подумать, что в ней так ничего и не было достигнуто.!; Начинающие консультанты жалуются, что завершение беседы — одна из самых трудных для них задач.

Ссылка на ограничения по времени является весьма естествен"-ным способом напомнить клиенту, что пора заканчивать. Ка­кой бы ни была продолжительность беседы, важно, чтобы кон­сультант в самом ее начале сообщил клиенту о фиксированном сроке ее окончания. В клинических условиях стандартом явля­ется период сорок пять или пятьдесят минут. В других условиях, например, в государственной школе, уместней могут оказаться гораздо более короткие сеансы. Продолжительность сеансов — это вопрос административной политики, загруженности кон­сультанта, а также целей беседы.

Вообще говоря, считается, что для разработки наиболее на­пряженных проблем клиента необходимы, как минимум, сорок пять минут. Это дает клиенту несколько минут для «разогрева», пока он медленно настраивается на основное содержание бесе­ды и собирает разрозненные нити прошлых сеансов, а также оставляет ему несколько минут в конце, чтобы «собраться с ду­хом». Особенно это бывает необходимо после сеанса терапевтических консультаций с глубоким погружением в сферу чувств. Желательно помочь клиенту восстановить перед уходом комфорт­ное эмоциональное состояние.

Однако в школьном консультировании ограничения по вре­мени и загруженность консультанта зачастую вынуждают его от­водить на формулировку и решение проблем сеанс продолжитель­ностью десять-пятнадцать минут. Как бы то ни было, коль скоро ограничения по времени установлены, можно уверенней присту­пать к успешному завершению беседы. Например, в конце бесе­ды можно снова, вернуться к вопросу сроков с помощью таких высказываний, как: «Наше время практически истекло; когда бы вы хотели снова встретиться?», или «Ну что ж, на сегодня, по­жалуй, хватит», или «Похоже, мы подошли к концу сеанса». Тем самым обеспечивается легкий переход к календарю, к дверям или к столику регистраторши.

Обобщение является вторым средством завершения беседы. Это могут сделать консультант или сам клиент, или оба вместе. Когда консультант видит, что сеанс скоро кончится, он может сам резюмировать существенные элементы состоявшейся бесе­ды. И опять же, может применяться техника заключительного отображения чувств — в том случае, если консультант располо­жен резюмировать существенные чувства, выраженные клиен­том в ходе беседы. Можно также подвести тематические итоги беседы, вспомнив ее основное содержание.

Из литературы по консультированию явствует, что широко также распространено подведение итогов беседы клиентом. Консультант просит клиента резюмировать ключевые идеи и чувства следующим образом: «Расскажите мне, какой вам те­перь видится ваша ситуация?» или «Давайте вы теперь расска­жете мне, что, по вашему мнению, вы сможете извлечь из на­шей беседы».

Консультант обычно предваряет совместное подведение ито­гов примерно таким высказыванием: «А что, если нам рассмот­реть, к чему мы сегодня пришли? Мне помнится, мы говорили о... Может быть, вы расскажете, как вы на это смотрите?».

Обращение к будущему — это третий и довольно изящный способ для консультанта закончить беседу. При этом также де­лается указание на его желание сохранить взаимоотношения, когда он в своих словах ссылается на предстоящие встречи с клиентом. Он может сказать примерно следующее: «Жаль, но на сегодня наше время почти истекло; Когда бы вы хотели сно­ва прийти ко мне?», «Давайте назначим очередную встречу в это же самое время на следующей неделе», «У меня свободно время в четверг в три часа и в пятницу в два. Когда вам удоб­ней?». Важно завершить беседу в теплой позитивной тонально­сти — обговорив точную дату и время, сказать прощальную фразу с уверенностью: «Прекрасно, в следующую пятницу в два часа я вас жду», а не с сомнением: «Так вы придете на сле­дующей неделе в два часа?».

Вставание зачастую служит убедительным способом указать на окончание беседы. В случае особенно трудных клиентов, например, страдающих навязчивым неврозом, таких, которые не хотят прекращать контакт, от консультанта может потребо­ваться встать, чтобы намек на окончание беседы стал совер­шенно неприкрытым. Это можно тактично осуществить в «нижней точке», прежде чем клиент получит шанс углубиться в следующую тему беседы. В более формальных ситуациях, особенно со взрослыми и в конце первой встречи, полезно так­же в качестве прощального жеста протянуть руку для рукопо­жатия.

Ненавязчивые жесты составляют пятую категорию намеков на окончание беседы. Хотя большинство консультационных контактов завершаются в назначенное время самым естествен­ным образом, некоторые разговорчивые клиенты никак не мо­гут остановиться. Консультанту не следует в таких случаях стес­няться применять определенные жесты, чтобы показать, что беседу пора кончать, и для клиента пришло время распрощать­ся. Например, консультант может опереться руками на колени и наклониться вперед, как бы собираясь встать, взглянуть на , наручные или настенные часы. Следует отметить, что предпо­чтительней не прибегать к распространенным способам проде­монстрировать свое нетерпение, невнимание, раздражение; не стоит перебирать бумаги на столе, намекая клиенту, что время вышло.

Проводить клиента к выходу и открыть для него дверь — удоб­ный способ вежливого и быстрого расставания. Элементарная вежливость требует, чтобы консультант поднялся вместе с кли­ентом и дошел с ним до дверей. Благодаря этому уйти клиенту гораздо легче, нежели в том случае, если бы консультант возло­жил все бремя завершения беседы на плечи клиента.

Резюмирующие заметки являются шестым полезным средст­вом для завершения беседы. В определенных видах консульта­ций, где принимаются важные решения, часть консультантов считает полезным вести по ходу беседы краткие заметки. Ино­гда они подкладывают под свой лист бумаги еще один лист через копирку, так что в конце сеанса клиент получает копию заметок консультанта. Особенно это полезно при профориентации, когда велико количество важной информации. Многие консультанты полагают, что клиент лучше запомнит содержание беседы, если они составят краткую сводку. Другие консультанты предлагают клиентам вести собственные заметки, тем самым поощряя у них независимость в действиях.

В качестве средства завершения может применяться метод «домашнихзаданий» или «предписаний». Херцберг [143] предла­гает использовать «социальные задания» — задания к следую­щему сеансу осуществить что-нибудь вроде записи в кружок народного танца. Салливан [295] тоже предлагает призывать клиента что-нибудь сделать в промежутке между сеансами. Примеры могут быть такими: «Прежде чем вы уйдете, я хотел бы предложить вам небольшое домашнее задание...» или «Не­плохо, если вы на досуге подумаете над следующими вопроса­ми, затронутыми в нашей сегодняшней беседе (следует их пе­речисление)».

Ктакому подходу с «заданиями» близко назначение тестов или договоренность о чтении литературы по специальности — когда проблема сводится в первую очередь к вопросам профориентации или выбора образования. Это еще один естественный способ за­вершить беседу. Следует подчеркнуть, что ее окончание осуще­ствляется при общем согласии и по предложению консультанта, оно не должно быть принудительным.

Важно, чтобы беседа кончалась на ноте позитивного плани­рования, когда клиент точно знает, что ему предстоит сделать. Если консультант не устранит неопределенность в вопросе пла­нов и своих ожиданий относительно клиента, он может спро­воцировать у него ощущение опасности и последующую тре­вожность.

Одно из правил для завершения беседы — начинать сокраще­ние интенсивности за несколько минут до запланированного сро­ка окончания. Консультант никогда не должен отпускать клиен­та, не позволив ему «собраться с духом» и привести в порядок чувства, взбудораженные в ходе беседы. Однако само это состоя­ние затрудняет для клиента уход с сеанса. Он склонен рассла­биться, почувствовав, что напряжение спало. Нередко у клиента достигается состояние полной непринужденности, и, возможно, он попытается задержать консультанта, предлагая новый инте­ресный материал. Консультант может как придерживаться свое­го графика, так и применить технику «еще пять минут». Эта тех­ника реализуется примерно так: «У меня есть еще несколько ми­нут до следующего сеанса. Я готов пожертвовать ими для вас. Если хотите, у вас есть еще пять минут. Потом мы должны будем закончить сегодняшний сеанс».

Консультант может также прийти к выводу, что появляющий­ся материал настолько важен, что стоит прибегнуть к схеме «до­полнительного часа», если, конечно, следующий час в его рас­писании случайно оказался свободен. Тогда он говорит: «Сле­дующий час у меня свободен; я вижу, что для вас этот вопрос очень важен. Так что нам, наверное, стоит уделить этому еще один час и ковать железо, пока горячо». Следующий час может оказаться чрезвычайно плодотворным, поскольку не исключе­но, что обычные защитные механизмы не были приведены в состояние готовности. Возможно, следовательно, что у клиента проявится редкая спонтанность. Судя по нашему опыту, зачас­тую в этот час наружу выходит такой материал, который, скорее всего, никогда бы не появился в обычных беседах, когда клиент в большей степени «подготовлен».

Нужно упомянуть одну из опасностей метода «дополнитель­ного часа». Коль скоро склонному к манипулированию клиенту был предоста&пен лишний час, он может попытаться снова и сно­ва пользоваться этой привилегией. Его резоном может быть — «Вы помогли мне тогда, так почему бы не сделать это еще раз?». Возможен также такой эффект, что клиент будет оставаться весь­ма поверхностным в первые часы, восстанови в свою защиту. Как бы то ни было, при осторожном применении данный метод бывает полезен.

Независимо от метода, применяемого для.завершения сеан­са, беседа должна кончаться на позитивной и дружелюбной ноте. Консультанту отнюдь не следует становиться холодным и нейт­ральным — с целью, скажем, уклониться от вынужденной не­обходимости решать за клиента, будет ли тот продолжать кон­сультироваться и когда придет снова.

В целом, методика завершения беседы должна быть спланиро­вана заранее и должна характеризоваться дружелюбием, опреде­ленностью и духом сотрудничества. Это необходимо для того, что­бы помочь клиенту чувствовать себя желанным гостем, знающим, чего он добился, знающим, что делать дальше, и осознающим, что он в сотрудничестве с консультантом участвовал в решении своей проблемы.

Завершение процесса

Проблемы. С практической точки зрения, процесс никогда не завершается в том смысле, что проблема «решена». Эффек­тивное консультирование открывает для клиента возможности личностного роста, которые никогда не бывают исчерпаны. И все же в процессе наступает момент, когда клиент или кон­сультант чувствует, что клиенту следует предоставить возмож­ность полностью полагаться на собственные силы. Как кон­сультант может определить, что приближается окончание? В поведении клиента зачастую видны признаки того, что его ожидания относительно консультаций удовлетворены, или что он уже надеется достичь своих целей собственными усилиями, например, он говорит: «Что ж, похоже, это хороший ответ на мои вопросы» или «Теперь я намного лучше чувствую себя в этой ситуации».

В целом консультационный процесс имеет тенденцию окан­чиваться спонтанно. Ряд углубленных исследований консуль­тационного процесса показывает, что ближе к концу консуль­тирования реакции клиента имеют тенденцию становиться бо­лее позитивными и самостоятельными [269].

Существуют и другие намеки, на которые консультант может опираться, чтобы перейти к завершению. Он может следить за признаками того, что генеральные цели консультирования достиг­нуты. В качестве целей для клиента могут выступать инсайт, по­нимание себя и своей проблемы, рациональное знание решения или направлений решения проблемы, смягчение таких симпто­мов как тревожность, а также, самое главное, изменение поведе­ния к лучшему. Консультант, однако, должен быть осторожен в плане таких феноменов как «здрасьте и до свиданья» и «полет в здоровье». Клиенты нередко испытывают ощущение эйфории и завершенности после одной-двух бесед. У них может появиться чувство, что их проблема решена, когда после испытанного катарсиса у них сглаживается симптоматика. Они чувствуют себя лучше и зачастую хотят прекратить консультации. Но консуль­тант понимает, что никакого устойчивого инсайта достигнуто не было, и что клиент скоро вернется — как только его расстроит необходимость принять какое-то, даже незначительное, решение или возникнет очередной кризис.

Следует проводить различие между прекращением процесса по инициативе клиента и консультанта. Клиенты прекращают консультироваться по многим причинам. Возможно окончание в соответствии со структурой и планом. Консультации могут быть прекращены клиентом из-за нежелания их продолжать, объясняющегося его сопротивлением, невежеством в области психотерапии, психологической травмой, тупиком в ходе про­цесса, вопросами времени, финансов или просто ощущением, что консультант ему больше не нужен.

Естественным образом возникает вопрос, почему клиенты бросают терапию, а не привыкают к ней. Кроме сожалений о затратах времени (и, как правило, денег), клиент может чувст­вовать боль и унижение, будучи вынужден сталкиваться с но­выми для себя аспектами своей системы «я». Или же, в успеш­ном случае, адаптивные функции, ранее локализовавшиеся у консультанта, теперь становятся достоянием клиента. Он боль­ше не испытывает «нужды» в консультациях, поскольку то, чему он научился в ходе процесса, стало теперь частью его личности и его образа жизни.

Консультант, напротив, прекращает консультации, когда полагает, что цели консультирования достигнуты, или когда от­сутствие прогресса не оправдывает, по его мнению, продолже­ние взаимоотношений. Многие консультанты, когда становят­ся видны способы разрешения проблемы, структурируют огра- > ничения процесса по времени таким образом, чтобы процесс завершения начался при достижении этого срока. Например, консультант приступает к завершению, говоря что-нибудь вро­де: «Итак, мы приблизились к концу того срока, когда, как мы договаривались, попытаемся завершить наши консультации. Полагаю, нам следует проанализировать, с чего мы начали, к чему мы пришли сейчас, и что нам делать дальше». Этот метод окончания процесса в фиксированные сроки имеет серьезные изъяны и опасен тем, что человек может оказаться не готов к завершению или же быть готов к нему задолго до фиксированного срока. Тем не менее, принято считать, что тревожность кли­ента, которая часто сопровождает долгий консультационный про­цесс, снижается, если клиент имеетхотя бы приблизительное пред­ставление о сроке окончания консультаций.

Нередко искусство и терпение консультанта подвергаются испытанию со стороны клиента с сильной зависимостью, кото­рый сопротивляется принятию на себя личной ответственнос­ти за свою жизнь. Консультанту остается только верить в спо­собность клиента к личностному развитию и заинтересован­ность в таком развитии. Здесь предполагается, что остаточные чувства зависимости, тяготения или обиды по отношению к консультанту (рассматриваемые в следующей главе в разделе «перенос») были урегулированы. Эти чувства могут появиться и при сравнительно коротких консультациях информационного или поддерживающего типа, если клиент, одинокий или зави­симый, просто не может перенести исчезновение из своей жиз­ни консультационных взаимоотношений, несмотря на то, что самые острые его проблемы уже были решены. Полезной про­цедурой для такого рода клиентов является назначение сеансов через возрастающие промежутки времени вплоть до окончатель­ного прекращения консультаций.

Процедура завершения. Первый шаг, предпринимаемый для завершения консультаций, называется вербальной подготов­кой. Клиенту напоминают о сроках, согласованных во время вводной беседы. Например: «Итак, это наша четвертая и по­следняя беседа». Высказывания о личностном росте клиента, как основании для прекращения контактов, могут быть сфор­мулированы следующим образом: «Вы, по всей видимости, пришли кдостаточно важным выводам и выработали реалис­тические планы. Не думаете ли вы, что теперь справитесь и сами?». Другие примеры: «Кажется, мы пришли к моменту, когда вы сможете работать над этим самостоятельно» или «Похоже, вы чувствуете себя в силах с этих пор обходиться без моей помощи».

Консультант затем должен проработать с клиентом финаль­ное резюме. Это может быть общий обзор достижений, перего­воры о направлении к другому специалисту или о послекон-сультационном сопровождении («возвращении»), подготовка личного плана или письменного отчета. Примером такого до­кумента, составленного во время профориентационных консультаций, служит план-график «Планирование жизни», описы­ваемый у Шострома и Браммера [277]. Он содержит описание предполагаемых целей клиента с соответствующими планами в области образования. Зачастую в него можно включить сопро­водительные данные, полученные с помощью чтения литерату­ры по специальности, а также в результате тестов и резюмирова­ния состоявшихся бесед. Этот шаг соответствует шагу «предпи­сания действий» в методе завершения у Салливана [29,6]. Мы предпочитаем не употреблять в этом контексте термин «предпи­сание». Важно, чтобы клиент знал, что ему предстоит сделать, и чтобы он расставался с консультантом, имея ясные представле­ния о целях, результатах, возможном образе действий, а также о консультационных ограничениях.

Еще один шаг, который может предпринять консультант, — оставить дверь открытой для возможного послекон'сулъта-ционного сопровождения («возвращения»). Особенно это необ­ходимо в кратковременных, высоко структурированных се­риях консультаций. Резкость их прекращения сглаживается, когда консультант имеет возможность сказать что-нибудь в духе: «Заглядывайте ко мне, когда будете проходить мимо» или «Когда некоторое время поработаете над этим самостоятель­но, можете зайти ко мне, чтобы поговорить, как идут дела». Впрочем, это вопрос спорный — до какой степени следует по­ощрять такую политику «открытых дверей», поскольку суще­ствует опасность, что возобновится личная зависимость кли­ента, и консультант окажется уязвим для попыток повторе­ния взаимоотношений. Но, скажем, в школьной обстановке, с более юными клиентами, консультант может предпочесть ус­тановить постоянный «поддерживающий» контакт, чтобы сле­дить за их развитием или предоставлять им дальнейшую ин­формацию. Можно, например, получать их самоотчеты о раз­витии интересов: «Есть неплохая идея — время от времени составлять отчет о развитии твоих интересов». Такого рода предложения обычно оказывают на клиента подбадривающее действие и позволяют продолжить наблюдения без интенси­фикации взаимоотношений.

Вариантами третьего шага являются всевозможные направ­ления к специалистам. Если консультант дошел уже до того пре­дела, до которого он способен был дойти, или взять на себя от­ветственность за взаимоотношения предстоит иному специалисту или организации, используются методы направления. Здесь важно, чтобы консультант, структурируя обстоятельства этого направления, подготовил почву для легкого перехода к новым взаимоотношениям, не раскрывая заранее характер этих новых взаимоотношений. Как указывалось в главе 5, следует осторож­но обсудить с клиентом причины направления его к другому спе­циалисту, так, чтобы у него не возникло ощущения, будто его «подкидывают». Клиент должен убедиться, что это направление необходимо или полезно. Если консультант скажет: «Думаю, по этому поводу вам лучше обратиться к психиатру», клиент, ско­рее всего, станет сопротивляться или испугается. Для предупреж­дения возможности таких негативных реакций лучше будет, если консультант скажет: «Наш психиатр, вероятно, сумеет помочь нам в связи с этой проблемой. Не хотите ли вы записаться к нему на прием?». Те же самые принципы применяются, направ­ляется ли клиент к школьному библиотекарю, в учреждение со­циальной помощи, к логопеду, в агентство по трудоустройству или к врачу.

Еще один момент, о котором должен помнить консультант, оформляя направление клиента к незнакомому специалисту, — желательно предложить клиенту двух-трех врачей, чтобы он мог выбирать. Подразумевается, конечно, что консультант знаком с условиями, предпочтениями и административной политикой приема и записи в тех организациях, куда он направляет клиен­та, как и с административной политикой собственной органи­зации втом, что касается каналов и процедур направления кли­ентов. В школах, например, существуют определенные каналы, установленные для поддержания взаимоотношений с социаль­ными учреждениями, судами и частнопрактикующими специ­алистами.

Четвертый шаг — это формальное расставание. Все, что было сказано о завершении последней фазы отдельного сеанса, при­менимо и здесь, при особом внимании к тому, чтобы прощание проходило с нотками сердечности и уверенности. Консультант должен осознавать, что перечисленные нами шаги не всегда осу­ществляются гладко. Клиент может совершить несколько бес­плодных попыток действовать самостоятельно на основе своих новоприобретенных представлений, но только для того, чтобы обнаружить необходимость вернуться к тому же самому или дру­гому консультанту.

Прежде чем покончить с этой темой завершения, авторы хоте­ли бы проанализировать концепцию Торна [303] о чрезмерной и недостаточной терапии. Торн возлагает ответственность за опре­деление безопасности и уместности завершения терапии строго на плечи консультанта. Некоторые из психологических устано­вок, встречающихся у консультантов и обусловливающих, по мнению Торна, недостаточность терапии, таковы:

— «терапевтический нигилизм», когда консультанта характе­ризует пессимистический настрой, втом смысле, что его консуль­тации не помогут данному клиенту, вследствие чего он опускает руки;

— «диагностическая ошибка», когда консультанту не удалось выявить и адекватно проработать патологические процессы, и поэтому он заканчивает консультации преждевременно;

—  «пассивность методов», когда консультант недостаточно активен при урегулировании проблем клиента;

—  «недостаток уверенности в себе» при попытках консуль­тировать трудные случаи;

— «мягкотелость», выражающаяся в недостаточно настойчи­вом послеконсультационном сопровождении клиентов;

— «перегруженность» консультанта, взявшегося за слишком много случаев, вследствие чего он вечно торопится перейти от одного сеанса к другому или проявляет «утомленность» в своих терапевтических установках.

Хотя все эти опасности могут быть валидны в определенных случаях, Торн предостерегает, что консультант может также ошибаться в сторону «чрезмерности терапии». Под этим он под­разумевает, что консультант может вести клиента дольше пре­дела, определяемого этикой или его собственной компетентно­стью. Некоторые случаи чрезмерной терапии могут проистекать из сверхдобросовестного стремления довести дело до конца, при этом, например, подкрепляя потребностьличностнозависимого клиента в постоянной поддержке. Впрочем, поддержание не слишком жестко структурированных взаимоотношений в тече­ние долгого времени может оказать профилактическое дейст­вие, предотвращая дальнейшее ухудшение способности клиен­та решать проблемы. Как и во многих других областях методо­логии консультаций, консультант должен оценивать ситуацию, взвешивать преимущества и недостатки того или иного образа действий, а затем принимать наилучшее решение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Технические методы реализации основных принципов выст­раивания взаимоотношений были разделены в данной главе на восемь категорий: это установлениераппорта, отображение чувств, выражение приязни, структурирование, молчание, руководство, подбадривание и завершение. Каждый метод имеет как свои соб­ственные достоинства, так и недостатки при создании тех опти­мальных взаимоотношений, которые необходимы для достиже­ния понимания и реализации правильного образа действий. В следующей главе будут проанализированы некоторые факто­ры, создающие трудности для выстраивания и поддержания оп­тимальных взаимоотношений.