8. Цюрих 1916: Абраксас и возвращение языческих богов

Заключительные слова, с которыми Юнг обратился к своим последователям, были весьма красноречивы. В них открытым текстом формулировалась юнговская "руководящая фикция" или групповая фантазия, которой предстояло стать для них опорой8. В них не было ни слова ни о культурной деятельности группы, ни о ее интеллектуальных, психологических или медицинских целях. Вместо этого мы обнаруживаем в этих замечаниях руководящую фантазию священного ордена или тайного общества, трудящегося над искуплением духа. Тут мы также обнаруживаем возвращение Юнга к своему деду: он завершает строительство духовной арки между ним и собой, используя для этого слова Гете, оккультные символы масонов и розенкрейцеровцев. Здесь мы вновь встречаем упоминания о Вагнере, Древе Жизни и солнце. Юнг сказал:
Ничто не ново под солнцем. Нашу цель — идеальное аналитическое сообщество — Гете видел и обсуждал в своей поэме "Geheimnisse". Если бы для этого не требовалось слишком много времени, я бы с радостью вам ее прочитал — вероятно, не все из вас с ней знакомы.
Поэма была написана в 1816 г. и, вне всяких сомнений, значительно опередила свое время. В ней описывается братство, основанное на принципе религиозного приятия индивидуального пути и Меп-schwerdung. Символом этого Монастыря является увитый розами Крест — символ возродившейся жизни, тангейзеровский мотив расцветающего посоха, Кедра или Древа Жизни.
Древние говорили о Древе Жизни: "Благородное Древо посажено в саду с редким умением. Его корни достигают дна Ада, а его крона касается божественного Трона, его широко раскинутые ветви прикрывают Землю. Древо стоит во всей своей красе и его листва великолепна".
Это Древо является выражением коллективной функции, являющейся творением Анализа и жизни.
После этого заключительного предложения Юнг получил вполне заслуженные аплодисменты. В этой очень краткой речи ему удалось не только точно объяснить, в- чем заключается процесс индивидуации, но также и сформулировать руководящую фикцию, согласно которой они были членами мистического ордена, занятого созданием человеческого существа нового типа (более совершенного духовно) и утопического общества, которое возвысится над половыми и типологическими различиями.
С этого момента официально начался процесс всемирного искупления. Анализ стал посвящением. Прихожане подверглись вторичному обращению. Еще недавно мирские и духовно несостоятельные жизни приобрели космическое измерение. Они были на пути.

Decknamen
Для Юнга это были тяжелые времена. Перед ним возникла угроза утраты всего того, что он с таким усердием строил годами. Принятие им полигамии угрожало его браку и семейной жизни. Его решение практически полностью отойти от внешней профессиональной деятельности (от работы в госпитале, чтения лекций в университете и президентства в психоаналитической ассоциации) привело к тому, что к концу 1914 г. у него осталась лишь частная практика, да еще несколько наиболее преданных последователей. Останутся ли они через пять лет? А через десять? Не было никаких гарантий, что его решение основать собственное движение за духовную ревитализа-цию приведет к успеху.
Но сердце подсказало ему, что нужно принять ту мантию, которую ему предложила судьба. Он был посвящен в древнейшие мистерии и стал богом. Боги открыли ему тайны жизни и человеческой истории, позволили заглянуть в будущее и увидеть Нового Человека. Он убедился в абсолютной ложности христианской догмы и проповедуемых ею верований в единственного, недосягаемого бога. Тех, кто был от природы наделен способностью к возрождению, а именно — арийцев, он мог спасти путем возвращения их к их же собственным языческим корням, ко все еще находящемуся в них архаическому человеку. Он мог спасти мир. Кто кроме него, осчастливленного непосредственным знанием божественного, мог быть пророком новой эры?
Юнг знал, что несмотря на то, что он оставил большинство своих профессиональных занятий, ему следует сохранять хотя бы минимальное достоинство. Ведь несмотря ни на что, он был врачом, всемирно признанным ученым, а также человеком, которого все больше воспринимали как того, кто предложил духовную альтернативу еврейской атеистической науке Зигмунда Фрейда. Он от случая к случаю продолжал выступать перед профессиональными собраниями врачей в таких местах как Англия, Шотландия и Америка. Иногда он писал статьи, которые печатались в солидных научных журналах. И, конечно же, он был убежден, что ему следует продолжать писать и публиковать глубокомысленные исследования.
Для того, чтобы обеспечить успех своему движению, он должен был принять как минимум три ложных обличил или маски. В своих профессиональных выступлениях, профессиональных публикациях и книгах (по крайней мере до 1930 г.) он высказывался весьма двусмысленно. Если он хотел, чтобы на каком-то публичном форуме его восприняли всерьез, он просто не говорил о живой мистерии богов или предков. Во избежание подобных затруднений он создал несколько туманную, но вместе с тем достаточно поэтичную псевдонаучную терминологию, за которой ему удавалось скрывать подлинное содержание своего опыта. Термины, которыми он пользовался в печатных работах, а также в лекциях 1916 г. ("личное бессознательное", "коллективное бессознательное" и "персона") были на самом деле decknamen или псевдонимами, скрывающими от посторонних подлинную природу соответствующего феномена. В этом Юнг мог соперничать с алхимиками, создавшими детально разработанный словарь символов и метафор для того, чтобы скрыть от своих соперников подлинные наименования химических элементов и процессов. Только те адепты, которых авторы подобных работ посвящали в их тайный код, могли их понять9. Юнг до некоторой степени изменил функцию этих псевдонимов: он придумал "научные" термины для того, чтобы затуманить непосредственный опыт живой мистерии, которую он предлагал посвящаемым в нее посредством анализа. Таков Юнг на страницах его "Собрания сочинений" и в изложении многих его апологетов, продолжающих настаивать на том, что его идеи с полным правом можно отнести к научным.
У тех, кто в 1916 г. составлял ядро первоначальной группы его сторонников, имелись в распоряжении две работы, предоставляющие им терминологию, с помощью которой они могут общаться с посторонними. Первой из них был французский перевод речи, произнесенной в клубе в 1916 г. на тему: "Понятие бессознательного", где впервые в печатной форме были использованы термины "коллективное бессознательное" и "личное бессознательное"10. В этой публикации (членам клуба, по всей видимости, был доступен ее немецкий вариант) Юнг многократно и открыто говорит о процессе обожествления и о необычайном мистическом опыте, который он может пообещать тем, кто будет лечиться его методом. Юнг прельщал духовно страждущих высказываниями следующего рода: "Полнота возможностей коллективной психики сбивает с толку и действует ослепляюще. С растворением в ней персоны следует высвобождение непроизвольных фантазии, которые, по всей видимости, суть не что иное, как специфическая деятельность коллективной психики. Эта деятельность поставляет сознанию содержания, о существовании которых до того не было известно ничего. [Открывается богатый источник мифологического мышления и чувства]"11.Ну разве мог кто-либо не заинтересоваться подобными вещами?
В начале 1917 г. небольшой том, озаглавленный Die Psychologie der Unbewussten Prozesse (Психология бессознательных процессов), превратился в своего рода учебник для членов юнговского круга12. Это первое печатное изложение теории и методологии того типа лечения, который мы и по сей день считаем юнгианским. Обложка первого издания данной книги была оформлена соответствующим образом: на ней была изображена чаша — Священный Грааль — с находящимся прямо над ней пылающим солнцем.
В этих публикациях и лекциях Юнг был все время начеку и при их написании и чтении производил кодировку. Земля мертвых, вечное царство богов, по сути все божественное царство эллинистического мира стало коллективным бессознательным. Смертная оболочка, под которой внутри нас скрывается бог, — персоной или маской ложной индивидуальности. Сами же боги, включая и таких инородных существ, как Илия, Саломея и Филемон, были названы "доминантами" коллективного и надличностного бессознательного. Впервые введя этот термин, Юнг даже написал: "доминанты... это господствующие силы, боги"13. Юнг сказал, что доминанты (в 1919 г. — "архетипы") — суть факт "психологической реальности", которая на самом-то деле и сама являлась deckname (т.е. псевдонимом, который и по сей день очень часто используется юнгиан-цами), за которым скрывался опыт непосредственного переживания мира духов или богов. Из всего этого слеплена первая юнговская маска.