«Зависимость в семье: травмирующий опыт».

Дети, которые выросли в семье, где были химически зависимые люди, испытали ад на земле, о котором они часто никому не говорят, ни с кем не делятся ни в детстве, ни в юности, и часто во взрослом возрасте тоже умалчивают об этом. Потому что это стыдно, потому что ребёнок, выросший в такой семье, часто чувствует себя виноватым во всем происходящем, кроме того, он считает себя недостойным любви, сочувствия, похвал, восхищения. И только некоторые осмеливаются снова об этом начать говорить с близкими людьми и в кабинете психотерапевта.

Это невероятный груз и бремя, которые человек несёт всю свою жизнь. Это постоянное напряжение в теле, потому что в детстве часто были ситуации, когда ребёнок замораживал, подавлял свои эмоции - страх, злость, гнев, эмоциональную боль, - консервируя это в своем теле. Это нарушение сна, поскольку ребёнок мог просыпаться по ночам от скандалов родителей, буйства и угроз химически зависимого человека (пьющего алкоголь или употребляющего наркотики). Это хроническое чувство одиночества, поскольку чаще всего в таких семьях не принято говорить о эмоциях, не говоря уже о потребностях. Это хроническое чувство стыда и страха, что друзья или одноклассники узнают о его «тайне», о том кошмаре, в котором он живет, ведь папа и мама всегда говорили: «Нельзя выносить сор из избы!» Часто химическая зависимость в семье тщательно скрывается от окружающих, поскольку алкоголизм, наркомания в обществе осуждается, критикуется, воспринимаемся, как что-то постыдное, порочное, греховное. Далеко не многие понимают и принимают, что это болезнь, которую необходимо лечить, а не критиковать!

Таким образом, ребёнок находится в изоляции: он не может в родительской семье свободно говорить о своих переживаниях, о том, что его беспокоит, не может рассказать другим, поскольку на это накладывается табу. Ему стыдно пригласить к себе в дом друзей, поскольку возникает страх, что ребята увидят пьяного отца, маму или другого родственника. Ему стыдно сказать, что его старший брат или сестра воруют вещи из дома и совсем перешли все границы дозволенного - продали его школьный рюкзак, чтобы обеспечить себя очередной «дозой». Это хроническое переживание вины, поскольку ребёнок чувствует себя виноватым в том, что в семье нет денег, что мама несчастна, а даже в том, что он может быть социально успешнее и благополучнее, чем брат или сестра. Это отсутствие самоценности и самоуважения. Поскольку часто в семьях, где есть зависимый, ребёнок подвергается физическому и/или эмоциональному насилию, унижениям, оскорблениям. Это стресс 24 часа в сутки.

Жизнь с зависимым человеком - это нахождение на пороховой бочке. Это постоянное физическое и эмоциональное напряжение, это душевные страдания, о которых ребёнок, по вышеперечисленным причинам, никому не говорит. Часто так бывает, что когда он вырастает, старается все забыть, вычеркнуть из памяти, вытеснить из сознания. Благодаря защитным механизмам психики многие события действительно можно забыть, но все это оседает в «бессознательном». Травмирующий детский опыт остаётся не прожитым и хранится в теле, периодически «просачиваясь» в виде отдельных симптомов:

беспричинной тревоги,
депрессии,
панических атак,
тяжёлых соматических и психосоматических заболеваний,
нарушений сна (частые кошмары, чуткий или поверхностный сон),
повышенной раздражительности,
неустойчивой самооценки,
неуверенности в себе,
ощущения себя либо хуже, либо лучше других,
отсутствия самоуважения к себе,
мышечных зажимов,
хронической усталости,
пугливости,
разнообразных фобий.

Мало кто решается снова прикоснуться к своему детскому ужасу из прошлого, и мало кто приходит к психотерапевту, заявляя это как основную проблему. Но в процессе психотерапевтической работы уже взрослый человек начинает вспоминать своё детство, отрочество, юность. Он потихоньку обнаруживает то, что было тщательно спрятано и зарыто в глубинах бессознательного и то, что хранит в себе тело. Это не простой процесс, требующий время, а также профессионализма психотерапевта, умения работать с травматическим опытом клиента.

Психологические травмы подобны старой нарывающей ране, на которую наложили повязку, но рана ноет и болит, излечение не наступает. Только вскрыв ее, обработав, удалив гной и наложив швы, рана начнёт зарастать и перестанет нарывать. И больше не понадобятся постоянные повязки и бинты, рана не будет ныть, останется лишь шрам, напоминающий о былой боли. Но перед этим придётся снова испытать острую боль, снова встретиться с самим собой и своими чувствами, проживая весь ужас детства, но уже на другом уровне. Теперь не в одиночестве, как это было в детстве, а с другим человеком - психотерапевтом, который не будет стыдить и осуждать, который будет рядом - поддерживать и принимать с разными эмоциями, тяжелыми переживаниями, противоречивыми чувствами. И, кроме того, сам клиент уже не ребёнок, а взрослый и может иначе пережить то, что в детском возрасте было непереносимым и разрушающим для психики. И я точно могу сказать, что это помогает. Действительно в процессе психотерапии человек меняется, и одновременно с этим меняется качество его жизни. Он снова начинает чувствовать себя живым, избавляясь от неприятных симптомов, по поводу которых изначально обратился за помощью к психотерапевту, не зная, что за всем этим стоит.

Куликова Инга Андреевна, клинический психолог, аккредитованный гештальт-терапевт, член ОПП ГП.