Время на ... подумать (Час на … падумаць)

Чему могут научить пациентки хосписа?

Нелегко затрагивать вопросы, связанные со старением человека, с тяжелыми болезнями, со смертью. Мы не всегда знаем, как говорить о таких вещах, как вести себя с тяжело больным человеком, как общаться с теми, кто стоит на пороге смерти, и утешать всех, кто переживает горе.

Поэтому с такими людьми работает небольшое количество психологов. Но такие пациенты удивляют нас - они умеют и шутить, и веселиться, и смеяться, и решать серьезные жизненные вопросы.

Уже пятый год я работаю психологом в столичном хосписе для взрослых: три года в Больнице паллиативного ухода, где находятся пациенты с терминальной стадией онкологии, и более года - в Отделении сестринского ухода, где лежат пациенты с деменцией, энцефалопатией, болезнью Альцгеймера, рассеянным склерозом, постинсультными и постинфарктными состояниями.

Главное в нашей работе - это уважительное и внимательное отношение к каждому человеку, как к личности с ее волшебным, неповторимым, бесконечно интересным внутренним миром и внешней красотой. Благодаря такому вниманию человек раскрывается, проявляет свои лучшие качества, расцветает, как прекрасный цветок в королевском саду, и этим чудесам не перестаешь удивляться.

- Когда я шла работать в Хоспис, думала, что буду видеть здесь только слезы, отчаяние, депрессию, горе, печальных пациентов и сотрудников, - рассказывает улыбчивая, симпатичная, молодая медсестра по уходу за больными. - Я не ожидала, что встречусь здесь с настоящей, светлой радостью, юмором, искренними улыбками, благодарностью пациентов.

- Наверное, все пациенты хосписа - молчаливые, замкнутые, с ними тяжело беседовать? Наверное, все они находятся под воздействием сильных лекарств, и поэтому у них нет никаких эмоций? - интересуются у психологов хосписа волонтеры. Хорошо, что они задают такие вопросы, что не боятся обсуждать сложные темы, и у них есть желание помогать тем, кто стоит на пороге смерти.

В хосписе кипит, бурлит жизнь - настоящая, без масок, без "игр". У пациентов есть время для того, чтобы никуда не торопиться, беседовать, размышлять, обдумывать. А у сотрудников - чтобы понимать, осознавать, осмысливать и учиться.

Я вспоминаю лежачую пациентку паллиативного отделения хосписа - Любу. Ей было около 60. Последняя стадия онкологии. Я заходила к ней в палату почти каждый день, и мы по-долгу с ней беседовали. Однажды она сказала: "Я лежу уже несколько месяцев прикованная к постели, ничего не делаю, только думаю, изредка - читаю и беседую с родственниками. Здесь, в хосписе, еще и с психологами разговариваю, с батюшкой, когда он приходит в больницу, но большую часть дня я все равно молчу, думаю, анализирую. Вот бы каждому человеку побыть в такой ситуации хотя бы месяц!"

Люба замечает, как мои глаза начинают увеличиваться от услышанного. Она улыбается и говорит: "Марина, да Вы не то подумали! Я никому не желаю болеть! Я хочу, чтобы у людей было время остановиться, оторваться от работы, освободиться от бытовых забот, побыть в тишине, в покое, проанализировать свою жизнь, пересмотреть свой путь ... Это очень важно! Надо, чтобы каждый человек имел такую ​​возможность!" Я улыбаюсь в ответ и соглашаюсь с Любой ...

Когда-то я тоже была волонтером. Посещала пациентов больниц и жителей интернатов. Однажды в отделении травматологии я встретила очень интересную женщину - многодетную маму за 50. Людмила попала в аварию, получила серьезные травмы, была прикована на несколько месяцев к постели, но ощущала себя вполне счастливой. Врачи заверили, что ее здоровье восстановится, нужно только время, и она сделала потрясающие открытия.

- Мои дети уже выросли, они самостоятельные, во многом нам с мужем помогают, - рассказывала женщина. - А я все кручусь в колесе бытовых дел: то супчик сварить, то квартиру убрать, то закатки сделать, то в магазин сбегать. Вот, наверное, Бог и решил меня остановить. И правильно сделал! (Людмила улыбается). - Теперь я могу задуматься и переосмыслить свою жизнь. Появилось время и на чтение, и на размышления, и на молитвы. Мы, кстати, здесь всей палатой молимся - и за врачей, и за наши семьи, и за свое здоровье. Прекрасный опыт!

Я рассказываю Любе о Людмиле. - Вот именно о таком опыте я Вам и говорю, - улыбается женщина. - Но было бы лучше, чтобы люди его получали не только во время тяжелой болезни или травмы ...

В начале лета нас с коллегой-психологом Татьяной пригласили на радио. В прямом эфире мы рассказывали об особенностях общения с тяжело больными и умирающими людьми. Ведущий передачи спрашивал, чем наши пациенты выделяются среди других людей. Мы с восторгом рассказывали об их настоящести, естественности, открытости, искренности. Видя нашу вдохновленность, ведущий даже спросил, нет ли у нас "хосписной зависимости" и не кажется ли нам жизнь вне стен больницы слишком пресной и безвкусной.Также собеседник был очень удивлен, когда мы говорили, что у наших пациентов есть много времени.

Разве может быть его много, когда смерть стоит на пороге? Но у человека еще столько возможностей. Можно успеть помириться с родственниками, или сказать, что никогда им не простишь. Придти к Богу, или наоборот, отдалиться от Него. Помочь соседу по палате, или отвернуться от него. Еще есть время для любви и для ненависти. На то, чтобы сделать выбор и успеть. И когда уже все сделано, когда жизнь наполнена до краев чем-то очень важным, главным, близким, любимым, добрым, интересным, глубоким - происходит принятие, и человеку уже не страшно умирать, потому что он не побоялся жить на полную мощность.

Вы можете подумать, что пациентка Люба, о которой я написала выше, была философом. Нет. Люба не имела высшего образования и до того, как заболела, работала уборщицей. Но она была очень мудрой женщиной. Как и Людмила, которую я встретила когда-то в травматологии.

В той же больнице я познакомилась и с прекрасной женщиной-дворником, которая с восторгом рассказывала мне о своей работе, о хорошем коллективе, о деревьях, - они, оказывается, как и люди, бывают женщинами и мужчинами, об их  листиках, опадающих в разное время.

Человек, любящий жизнь, всегда заметит, насколько она прекрасна.

(Текст редактировала журналистка Алена Дзядзюля)

***

Чаму могуць навучыць пацыенткі Хоспісу?

Нялёгка закранаць пытанні, звязаныя са старэннем чалавека, з цяжкімі хваробамі, са смерцю. Мы не заўсёды ведаем, як казаць пра такія рэчы, як паводзіць сябе з цяжка хворым чалавекам, як кантактаваць з тымі, хто стаіць на парозе смерці, і суцяшаць усіх, хто перажывае гора.

Таму з такімі людзьмі працуе невялікая колькасць псіхолагаў. Але такія пацыенты здзіўляюць нас – яны ўмеюць і жартаваць, і весяліцца, і смяяцца, і вырашаць сур’ёзныя жыццёвыя пытанні.

Ужо пяты год я працую псіхолагам у сталічным Хоспісе для дарослых: тры гады ў Бальніцы паліатыўнага догляду, дзе знаходзяцца пацыенты з тэрмінальнай стадыяй анкалогіі, і больш за год – у Аддзяленні сястрынскага догляду, дзе ляжаць пацыенты з дэменцыяй, энцэфалапатыяй, хваробай Альцгеймера, рассеяным склерозам, постінсультнымі і постінфарктнымі станамі.

Галоўнае ў нашай працы – гэта паважлівае і ўважлівае стаўленне да кожнага чалавека, як да асобы з яе чароўным, непаўторным, бясконца цікавым унутраным светам і знешняй прыгажосцю. Дзякуючы такой увазе чалавек раскрываецца, праяўляе свае найлепшыя якасці, расцвітае, як найпрыгажэйшая кветка ў каралеўскім садзе, і гэтым цудам не перастаеш  здзіўляцца.  

– Калі я ішла на працу ў Хоспіс, думала, што буду бачыць тут толькі слёзы, роспач, дэпрэсію, гора, сумных пацыентаў і супрацоўнікаў, – распавядае ўсмешлівая, прыгожая, маладая медсястра па догляду за хворымі. – Я не чакала, што сустрэнуся тут з сапраўднай, светлай радасцю, гумарам, шчырымі ўсмешкамі, удзячнасцю пацыентаў.

– Напэўна, усе пацыенты Хоспісу – маўклівыя, замкнёныя, з імі цяжка размаўляць? Мусіць, усе яны знаходзяцца пад уздзеяннем моцных лекаў, і таму ў іх няма аніякіх эмоцый? – цікавяцца ў псіхолагаў Хоспісу валанцёры. Файна, што яны задаюць такія пытанні, што не баяцца абмяркоўваць складаныя тэмы і маюць жаданне дапамагаць тым, хто стаіць на парозе смерці.

У Хоспісу кіпіць, бурліць, віруе жыццё – сапраўднае, без масак, без “гульняў”.  У пацыентаў ёсць час для таго, каб нікуды не спяшацца, размаўляць, разважаць, абдумваць. А ў супрацоўнікаў – каб разумець, усведамляць, асэнсоўваць і вучыцца.

Я ўспамінаю ляжачую пацыентку паліатыўнага аддзялення Хоспісу – Любу. Ёй было каля 60. Апошняя стадыя анкалогіі. Я заходзіла да яе ў палату амаль кожны дзень, і мы па-доўгу з ёй размаўлялі. Аднойчы яна сказала: “Я ляжу ўжо некалькі месяцаў прыкаваная да ложку, нічога не раблю, толькі думаю, зрэдку – чытаю і размаўляю са сваякамі. Тут, у Хоспісу, яшчэ і з псіхолагамі размаўляю, з бацюшкам, калі ён прыходзіць у бальніцу, але большую частку дня я ўсё адно маўчу, думаю, аналізую. Вось бы кожнаму чалавеку пабыць у такой сітуацыі хаця б месяц!”

Люба заўважае, як мае вочы пачынаюць павялічвацца ад пачутага. Яна ўсміхаецца і кажа: “Марына, ды Вы не тое падумалі! Я нікому не жадаю хварэць! Я хачу, каб у людзей быў час спыніцца, адарвацца ад працы, вызваліцца ад побытавых клопатаў, пабыць у цішыні, у спакоі, прааналізаваць сваё жыццё, агледзець свой шлях … Гэта вельмі важна! Трэба, каб кожны чалавек меў такую магчымасць!” Я ўсміхаюся ў адказ і пагаджаюся з Любай …

Калісьці я таксама была валанцёрам. Наведвала пацыентаў бальніц і жыхароў інтэрнатаў. Аднойчы ў аддзяленні траўматалогіі  я сустрэла вельмі цікавую жанчыну – шматдзетную маці за 50 гадоў. Людміла трапіла ў аварыю, атрымала сур’ёзныя траўмы, была прыкаваная на некалькі месяцаў да ложку, але пачувалася цалкам шчаслівай. Урачы запэўнілі, што ейнае здароўе адновіцца, патрэбны толькі час, і яна зрабіла цудоўныя адкрыцці.

– Мае дзеці ўжо выраслі, яны самастойныя, шмат у чым нам з мужам дапамагаюць, – распавядала жанчына. – А я ўсё кручуся ў коле побытавых справаў: то супчык зварыць, то хату прыбраць, то закаткі зрабіць, то ў магазін збегаць. Вось, напэўна, Бог і вырашыў мяне спыніць. І правільна зрабіў! (Людміла ўсміхаецца). – Цяпер я магу задумацца і пераасэнсаваць сваё жыццё. З’явіўся час і на чытанне, і на разважанні, і на малітвы. Мы, дарэчы, тут усёй палатай молімся – і за ўрачоў, і за нашыя сем’і, і за сваё здароўе. Цудоўны вопыт!

Я распавядаю Любе пра Людмілу. – Вось менавіта пра такі вопыт я Вам і кажу, – усміхаецца жанчына. – Але ж было б лепей, каб людзі яго атрымлівалі не толькі падчас цяжкай хваробы або траўмы …

На пачатку лета нас з калегай-псіхолагам Таццянай запрасілі на радыё. У прамым эфіры мы распавядалі пра асаблівасці камунікавання з цяжка хворымі і паміраючымі людзьмі. Вядучы перадачы пытаўся, чым нашыя пацыенты вылучаюцца сярод іншых людзей. Мы з захапленнем распавядалі пра іхную сапраўднасць, натуральнасць, адкрытасць, шчырасць. Бачучы нашую натхнёнасць, вядучы нават запытаўся, ці няма ў нас “хоспіснай залежнасці” і ці не падаецца нам жыццё па-за сценамі бальніцы занадта прэсным і нясмачным.Таксама суразмоўца быў вельмі здзіўлены, калі мы казалі, што ў нашых пацыентаў ёсць шмат часу.

Ці можа яго быць шмат, калі смерць стаіць на парозе? Але ў чалавека яшчэ столькі магчымасцяў. Можна паспець памірыцца са сваякамі, або сказаць, што  ніколі ім не даруеш. Прыйсці да Бога, або наадварот, аддаліцца ад Яго. Дапамагчы суседу па палаце, або адвярнуцца ад яго. Яшчэ ёсць час для любові і для нянавісці. На тое, каб зрабіць выбар і паспець. І калі ўжо ўсё зроблена, калі жыццё запоўнена дарэшты чымсці вельмі важным, галоўным, блізкім, любімым, добрым, цікавым, глыбокім – адбываецца прыняцце, і чалавеку ўжо не страшна паміраць, бо ён не пабаяўся жыць напоўніцу.

Вы можаце падумаць, што пацыентка Люба, пра якую я напісала вышэй, была філосафам. Не. Люба не мела вышэйшай адукацыі і да таго, як захварэла, працавала прыбіральшчыцай. Але яна была вельмі мудрай жанчынай. Як і Людміла, якую я сустрэла калісьці ў траўматалогіі.

У той жа бальніцы я пазнаёмілася і з цудоўнай жанчынай-дворнікам, якая з захапленнем распавядала мне пра сваю працу, пра добры калектыў, пра дрэвы, якія, аказваецца, як і людзі, бываюць жанчынамі і мужчынамі, і пра іхныя лісцікі, якія ападаюць у розны час.

Чалавек, які любіць жыццё, заўсёды заўважыць наколькі яно чароўнае.

(Тэкст рэдагавала журналістка Алена Дзядзюля)