ГЛАВА 10. ГРУППОВАЯ РАБОТА С РОДИТЕЛЯМИ НАРКОМАНОВ - Предупреждение подростковой и юношеской наркомании

Одно из удивительных достижений современности —

       интенсивная групповая психотерапия.

Карл Роджерс

Поскольку, как это было показано выше, подростковая наркомания является семейной проблемой, важной составляющей вторичной профилактики наркомании является работа с родителями. В структуре системного терапевтического воздействия на семью наркотизирующегося подростка важную роль играют групповые формы работы с родителями. Существенным является, на наш взгляд, то, что работа с ними может вестись как параллельно с реабилитационной программой наркомана, так и независимо от нее. Даже если наркоман избегает лечения, родители, посещающие родительские группы, могут изменить свое отношение к наркомании, свое поведение в семье, свои реакции на ребенка. Клиническая практика подтвердила и необходимость, и полезность таких групп.

Анализ литературы, посвященной групповым формам работы с родителями, показывает, что при ее организации возможно использование различных моделей. Так, это могут быть:

- психодинамически ориентированные группы (В.Шутц, А.Адлер) ;

- дискуссионные группы (по модели, например, Р.Дрейкуса) ;

- группы, основанные на модели группового психологического консультирования (Х.Джайнотт);

- группы, основанные на идеях гуманистической психологии (К.Роджерс, Т.Гордон, М.Снайдер) ;

- группы, основанные на идеях о диалогической природе человеческой личности (М.М.Бахтин);

- бихевиористски-ориентированные группы (А.Бандура, Дж.Роттер) ;

- системы, связанные с религиозными взглядами на воспитание детей и родителей (Р.Кэмпбелл).

Наш опыт  работы с родителями и другими членами семьи наркомана показывает высокую эффективность групп основанных на идеях и принципах трансактного анализа (Э.Берн).

Однако очевидно, что при выборе той или иной модели групповой работы необходимо учитывать специфические особенности психического состояния родителей наркоманов.

В настоящее время для описания психического состояния, развивающегося у членов семьи химически зависимого пациента (наркомания, алкоголизм, токсикомания и др.), широко используется термин «созависимость». Понятие «созависимость» используется как для описания психического состояния отдельных членов семьи («созависимый»), так и для характеристики внутрисемейных отношений в целом. Однако, несмотря на то, что этот термин начинает широко использоваться в психотерапевтической практике с конца 70-х годов, он, тем не менее, продолжает оставаться «нечетким и размытым» [13], а сам феномен созависимости недостаточно исследованным. Мелоди Битти, анализируя термин «созависимость», приводит несколько определений, данных весьма авторитетными в области обсуждаемых проблем специалистами.

Созависимость - это «эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее в результате того, что человек длительное время подвергался воздействию угнетающих правил - правил, которые препятствовали открытому выражению чувств, а также открытому обсуждению личностных и межличностных проблем» (Роберт Сабби), [13, 45].

Эрни Ларсен определяет созависимость как «выученный набор поведенческих форм и дефектов характера самопораженческого свойства, который приводит к снижению способности инициировать и участвовать в любовных взаимоотношениях» [13, 46].

Будучи сама признанным специалистом в области психотерапии и помощи созависимым, М.Битти так определяет созависимость: «Созависимый человек - это тот, кто позволил поведению другого сильно воздействовать на нее или него, и кто одержим попытками контролировать поведение того человека» [13, 51]. Трудно не согласиться с М.Битти в том, что все дефиниции созависимости одинаково научно респектабельны и «исполнены смысла», разница заключается лишь в акцентах: последствия поведения созависимых, общее состояние созависимых, симптомы, схемы поведения и т.п.

Неопределенным продолжает оставаться не только понимание сути созависимости, но и ее статуса: является созависимость болезнью или нет? По этому поводу существует несколько точек зрения, иногда противоречащих друг другу:

созависимость - это нормальная реакция на людей с нарушениями в поведении;

созависимость - это хроническое прогрессирующее заболевание.

Мы полагаем, что ответить на этот вопрос, является ли созависимость болезнью или нет, однозначно нельзя, поскольку она является многоуровневым феноменом со сложной детерминацией. И то, что на одном уровне может быть определено как болезнь, на другом уровне не является таковым.

Наша точка зрения заключается в том, что созависимость - это защитная компенсаторная реакция на внутриличностный конфликт. Сторонами конфликта при этом выступают крайне противоречивые отношения со значимым человеком (значимыми людьми) и индивидуализированная система культурных норм, ценностей, предписаний и т.п.

Созависимость при этом выражается в поведении, направленном на разрушение одной из сторон конфликта. Очевидно, что такое поведение является саморазрушающим. Таким образом, в отношении семьи наркомана, на наш взгляд, уместно определение саморазрушающейся семьи.

Анализ существующих дефиниций созависимости позволяет выделить некоторые существенные параметры этого феномена.

Созависимость связана с нарушением возможности открытого выражения чувств и обсуждения личностных и межличностных проблем.

На поведенческом уровне созависимость проявляется в виде стереотипных форм.

Созависимость связана с выхолащиванием и обеднением эмоциональной сферы личности.

Созависимость выражается в перемещении фокуса ответственности и контроля со своей жизни на жизнь другого человека.

Созависимость - это реактивный процесс, смысл и цель которого заключаются в снятии внутриличностного конфликта способом саморазрушающего поведения.

Исследование структуры и динамики реакций родителей подростка, употребляющего наркотики, показало, что обнаружение употребления ребенком наркотиков приводит к развитию особого синдрома, который мы называем Синдром родительской реакции на наркоманию (СРРН).

В структуре СРРН наиболее отчетливо выражены:

у матерей: фобия утраты ребенка, чувство вины, стыд, воспитательная неуверенность, проекция на ребенка собственных отвергаемых черт [74];

у отцов: эмоциональная и поведенческая неустойчивость, воспитательная неуверенность, отвержение ребенка, отвержение материнского стиля воспитания [7;].

Таким образом, созависимость в семьях наркоманов - это саморазрушающее поведение, возникающее на основе СРРН.

По мере развития СРРН, как и при любой болезни, родители наркомана приспосабливаются и начинают «выжимать» максимум выгод из своих невротических симптомов и защит. Симптомы и защиты приобретают социальную функцию, формируются особые внутрисемейные роли, заменяющие отношения близости, приносящие психологические преимущества («позволяя стричь психологические купоны» - Э.Берн), например, ощущения типа «Я за своего ребенка...», «Я все для него сделала», «У меня уже другой заботы нет...», в которых ярко выражено чувство вины за отсутствие искренности и близости с ребенком раньше. Возможно, таким «психологическим купоном» является сочувствие. Однажды добившись чего-либо, люди пытаются добиться того же теми же средствами.

Таким образом, приобретаются «вторичные выгоды», которые выступают как мощные детерминанты внутрисемейных отношений, в которых скрыты факторы, провоцирующие срывы в период реабилитации и прерывающие ремиссию.

В родительско-детских отношениях СРРН проявляется в том, что у матерей формируется опекающая (60%) и потворствующая (30%) гиперпротекция, что выступает как положительное подкрепление наркоманского поведения у детей. У отцов формируется неустойчивый стиль родительско-детских отношений, что в поведении часто проявляется как противоречивые воздействия, близкие к ситуации «двойного зажима».

Различия в стиле РДО, наличие в структуре СРРН несовместимых элементов, отвержение отцами воспитательного стиля матерей - все это приводит к тому, что отношения в супружеской паре ухудшаются, развивается острый  кризис внутри брачной пары.

В подавляющем большинстве семей это приводит к тому, что структура семьи стремительно меняется: матери и наркотизирующийся ребенок создают коалицию с жесткими, ригидными внешними границами и обостренными, максимально напряженными эмоциональными отношениями внутри. Брак в этом случае практически разрушается.

Важным на наш взгляд является поведение сибсов по отношению к родителям и наркоману. Несмотря на то, что реакции сибсов отличающихся от наркомана по возрасту и полу (старше—младше; однополые—разнополые) существенно разнятся, у них есть общее основание — позиция контролирующего родителя (Э.Берн) по отношению к наркоману. Очевидно, что такое поведение детей-наркоманов в семье становится дополнительным источником напряженности и конфликтов и приводит к еще большей спутанности отношений и внутрисемейных ролей.

Таким образом, основные элементы семейных отношений приобретают патологический и психотравмирующий характер.

К приведенным выше особенностям состояний родителей наркоманов добавим некоторые существенные, на наш взгляд, характеристики их поведения в родительской группе:

поляризованность суждений (а, следовательно, и сознания) о возможных формах внутрисемейного поведения. Например: «Я уже все пробовал: ругал, бил... Ну что теперь - плюнуть и вообще не подходить к нему»;

ориентированность на конкретные советы и рекомендации со стороны ведущего группу (...Если просит деньги, то давать? ...А если он займет у соседей? ...Что ему сказать, когда он приходит уколотый?);

крайняя зафиксированность на себе и на своей семейной ситуации (часто это приводит к неспособности слышать друг друга);

непонимание роли и значения собственных усилий, направленных на изменение своего поведения («А что я могу сделать», «Речь ведь не обо мне...»);

фиксация сознания на наркомании ребенка, что снижает (вплоть до невозможности) способность к пониманию более широкого круга семейных проблем;

эмоциональная напряженность и склонность к аффектам;

обвиняющие реакции в адрес ведущего в случае его отказа давать конкретные советы;

уход от обсуждения реальных проблем и отношений с помощью соскальзывания на поиск причин и виновника;

делегирующая позиция («А может его куда в общину отправить?..);

высокий уровень тревожности, что проявляется в поиске поддержки и покровительства («помогите нам, у нас уже нет сил….»);

склонность к затяжным монологам с бесконечным перечислением подробностей какого-либо события;

критичность по отношению друг к другу и ведущему. Подозрительность и закрытость при внешней лояльности;

избегание личностной или семейной тематики и стремление обсуждать проблему наркомании «вообще».

Перечисленные параметры созависимости СРРН у отцов и матерей, особенности поведения родителей в группе и являются определяющими факторами при выборе той или иной модели групповой работы с родителями наркоманов.

Как показывает опыт, реализация большинства из названных выше моделей либо встречает в группе родителей серьезное сопротивление, либо создает условия для актуализации защитного поведения. Так, психоаналитически ориентированные группы оказываются малоэффективными в силу отказа родителей рассматривать себя и свое поведение как элемент психической зависимости от наркотика у ребенка. Делегирующее поведение и вытеснение создают существенные препятствия для реализации этой модели. Дискуссионные группы, ориентированные на обсуждение проблем родительско-детских отношений и внутрисемейных отношений в целом, также оказываются малоэффективными в силу склонности родителей наркоманов к монологу и описательным высказываниям.

Реализация в групповой работе с родителями наркоманов принципов гуманистической психологии, безусловно, способствует оказанию им эмоциональной и социальной поддержки. Однако наиболее важным, на наш взгляд, является принятие родителями ответственности за свое поведение и свою жизнь, чему способствует реализация модели группового психологического консультирования, методологической основой которого выступает трансактный анализ Э.Берна [10]. Участники группы в этом случае воспринимаются как дееспособные субъекты, способные нести ответственность за свое поведение и решение своих проблем. Руководитель поддерживает коммуникации в группе из эго-состояния «Взрослый». Освоение участниками группы терминологии структурного и трансактного анализа дает возможность для эффективного исследования ими особенностей внутрисемейных отношений, внешней и внутренней коммуникации. Использование модели психологического консультирования и методологии трансактного анализа позволяет решать комплекс взаимосвязанных задач, непосредственно вытекающих из отмеченных выше особенностей семей наркоманов и их родителей:

а)повышение ответственности за свое поведение и свою жизнь;

б) развитие готовности к творческому реагированию на наркоманию ребенка;

в) повышение психологической компетентности и расширение сознания;

г) изменение реакции на проблему (от поиска причин к поиску решений);

д) развитие реалистичности мышления и осознания отношений;

е)повышение способности к наблюдению.

Очевидно, что перечисленные задачи совершенно различны и по содержанию, и по структуре, и по методам их решения. Поэтому важнейшей характеристикой родительских групп является на наш взгляд плюрарилизм методов, который дает возможность применить большое количество терапевтических методов и средств в процессе терапии.

Поэтому в рамках модели психологического консультирования и общих принципов трансактного анализа могут быть широко использованы следующие методы:

— методы, по изменению привычного мышления;

— методы, направленные на познание происходящего;

— методы поддержки и помощи;

— методы, направленные на снятие напряжения;

— методы, вызывающие эмоциональные переживания и чувства;

— методы изменения поведения.

Очевидно, что данный список может быть продолжен, важна не его завершенность, а общий подход к проблеме: участники группы должны научиться гибко строить свое поведение, в каждый момент времени находясь вне «предлагаемом» наркоманом схемы поведения. В широком смысле речь идет о развитии у родителей способности к «экзистенциальному творчеству», становление которого — реальный шанс на то, что родители не станут невольными соучастниками самоубийства их ребенка.