СУБЪЕКТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ

-индивидуальный или коллективный агент (актор) политической акзивности, имеющий в своем распоряжении определенные политические ресурсы, которые заставляют других с ним считаться. В политической теории устойчивой антитезой выступает пара: актор (субъект) и система. Сторонники системно-функционального подхода (Г. Пирсоне и его школа) делают акцент на системе, зачастую недооценивая автономию политического субъекта, обладающего известной свободой в интерпретации предписываемых ему системой ролей и функций и даже возможностью преобразовать саму систему Абсолютизация системной установки ведет к системному фетишизму. Сторонники секционизма (A. typen, А. Горц) и феноменологической школы (А. Шюц), напротив, склонны переоценивать автономию политического субъекта, его способность «вынести за скобки» мир системной объективности, а детерминацию извне, со стороны обстоятельств и предписаний системы заменить внутренней самодетерминацией. Раскрывая способы этого прорыва к свободе, последователи М. Вебера обращают особое внимание на различие двух процедур самоидентификации политического субъекта: отнесения к интересам и отнесения к ценностям. Прагматическая ориентация на интересы открывает дорогу конформизму и вовлечению политического субъекта в жесткую систему зависимости от обстоятельств, предписаний и политической конъюнктуры; напротив, ценностная ориентация  способствует процедурам открытия свободы и альтернативности, жизни под знаком иначе-возможного. Аналогичную роль играет антитеза экономикоцентризм— культуроцентризм. В частности, одним из парадоксов либерализма является сочетание апологии свободы с апологией экономической сферы и рынка как самоорганизующейся системы, не нуждающейся в политическом субъекте. Современная либеральная философия демонстрирует свое уважение к субъекту, но практически предпочитает строить мир по законам самонастраивающихся систем, не нуждающихся в субъекте и свободных от рисков волюнтаристской субъективности. Течения антилиберальной мысли, в ценностном отношении более чуждые свободе, в своих онтологических презумпциях чаще тяготеют к субъекту, ставя судьбы мира в зависимость от его воли, мужества, воодушевления и ответственности. Последние качества входят в культуроцентристскую парадигму, парадоксально объединяющую как крайних радикаловальтернативистов, так и людей, тяготеющих к консервативной традиции. Теория политических субъектов сталкивается и с др. сложной задачей, касающейся исторических перспектив и горизонтов политического творчества как такового. Если политику рассматривать как реликт прежних эпох, воплощающий доэкономические практики перераспределения и насилия, то и политический субъект выглядит как архаичный персонаж, вытесняемый на обочину в самоорганизующемся гражданском обществе. Если же политический субъект оценивается как носитель специфического социального творчества, связанного со свободным перерешением человеческой судьбы в соответствии с тем или иным идеалом, то прогресс в развитии свободы может трактоваться и как расширение прерогатив политического субъекта.

А. С. Панарин