Сказка «Семка мокрый»

В те года Филатыч был еще мужиком в силе. Косая сажень в плечах, и на лицо приятный. А я уж в те года старым стал, шибко ногами страдал. Вот и приладился я глиной лечиться. Подобрал я себе овражек поскрытнее, глины туда натаскал, размочил ее водой и лег в нее. Глину по ногам да по телу размазал. Солнышко глину печет, а мне оттого и хорошо. Ноги словно на печи греются... Красота!

И вдруг откуда ни возьмись появился этот мужик! Меня в глине увидал, глаза вылупил, бородка у него дыбом вста­ла и метнулся он сверху ко мне в овраг! Я уж, честно ска­зать, напугался: мужик, чую, здоровый, а вот как у него с головою?

А тот, и вправду, ко мне подбежал и давай меня из гли­ны выковыривать-высвобождать! А потом и трясти меня стал, словно грушу. Я ему:

– Мил человек, ты так из меня душу вытряхнешь! А он руки опустил и, заикаясь, говорит:

– Я думал: тебя засосало... А чего ты тут лежишь?

Ну, пояснил я ему: мол, лечусь я так, вот глиной и обло­жился. Как начал он хохотать! Даже мне самому смешно сделалось. Так мы с ним и познакомились... Оказался Ан­дрей Филатыч насквозь городским. Из благородной се­мьи, заграницею умение получал, а потом в городе со своею семьею проживал. А работал он в суде. Видать, зна­ющим судейским был, оттого и в довольстве жил, и рабо­тал на высокой должности. А по работе своей заступался он за тех людей, кои преступно согрешили: обокрали кого аль убили. Защищал их Андрей Филатыч ловко. Бывало, что даже виноватым людям поблажка выходила али и вов­се прощение... Только ведь и в таких делах бывают про­машки. Раз судили одного виноватого, а заступиться Фи­латыч за него не смог. Не потому, что разуму али слов не хватило. А оттого, что дело уж больно простым было: мать родную тот сгубил... Дом свой родной огнем спалил, а перед тем родную мать в доме том запер... Ну, как такого душегуба оправдать? А тот на Филатыча злобу затаил. Три года на каторге пробыл да оттуда и сбежал. Уж как это у него вышло – никто не знал. Да и сбежать-то оттуда нельзя: кругом снега да леса... Леса на тыщи верст, и все без тропок, без дорог. Вот все и подумали: он в том лесу замерз...

А он с чужими бумагами в городе и появился. Только его теперь и родная мать бы не узнала, ежели бы не сго­рела тогда да осталась жива. Видать, следил он за домом своего «аблаката», Филатыча. Так он месть свою другой стороной повернул: решил самое дорогое у Филатыча от­нять... Раз пришел Андрей Филатыч домой со службы, а жена и дочка его уж не дышат... Правда, и прислуга тоже померла. Оказалось, что вода в доме отравлена была. Вот Филатыч себя и винил: говорит, ежели бы сам в доме был, может, и сам бы помер. А без родной семьи ему и не хоте­лось жить.

Так и остался Филатыч враз без семьи. Затосковал, запил, перестал на службу ходить. Так бы и пропал. Но милостив Господь. Явился к нему в дом незваный гость. Ночью явился, не днем. Долго обсказывал ему, как теперь надо жить да куда идти. Филатыч вскоре дом свой про­дал, деньги все на приют отдал, сам одежу крестьянскую справил да в наши места стопы и направил...

Вот, что он мне тогда обсказал. Ну, и я ему кое-чем тог­да подсобил. Работу для него подыскал: с глиной той са­мой! Уж больно глина та липкая да белая была... Сначала-то получались у него одни горшки. Это уж он потом навострился, да раскрашивать посуду научился... А этот кувшин он раз пять лепил да крушил. Все казалось ему, что можно и получше слепить. Видать, сильно меня Фи­латыч любил-уважал. Оттого и старался...

Семка слушал деда со вниманием, вникал с понима­нием. А вот последние слова уж больно его зацепили: при чем тут этот дед, когда разговор о кувшине идет? И вдруг Семка обомлел: неужто этот – тот самый дед, как его, Кузь­мич? Так он – того, можно сказать, неживой?! А этот ря­дом сидит, головой качает, про Филатыча сказывает...

– Я теперь знаю то, что тебе неведомо! – Рассуждает старик толково. – Всего я тебе не скажу... А вот путь вер­ный укажу. Знаешь ли ты, Семка, что большой таланту тебя в руках спит?! Начинай, милок, посуду из глины лепить! Твои поделки во всей земле разойдутся, людей порадуют и тебя счастливым сделают. А Филатычу передай: помню я его! С благодарностью да с радостью поминаю! И еще ему передай: глину пусть в Лесной балке берет! Там она посветлее да пожирнее. Только не видно сверху ее. Надо землицу-то раскопать. Ну, пора мне! Прощай...

Как Семка с погоста тогда бежал – наверно по гроб жизни помнить станет. А на следующее утро к Филатычу пошел... В дом-то его не сразу войти решился, все у крыль­ца топтался. А уж как войти насмелился, и давай Филаты­чу про себя сказывать. И про злость свою, и про кувшин, и про Кузьмича. Сказ поведал покойного старика и только про беду-потерю самого Филатыча не упомянул: ни про жену, ни про дочь. Может жалко старика стало, а может, расстраивать его да душу бередить совестно было.

На следующий день уж вдвоем в Лесную балку отпра­вились. Землицу сверху сняли, а там и вправду, глина бе­лая. Да жирная! Скоро Семка уж не столько в доме род­ном жил, сколько у Филатыча пребывал. Он ведь там мастерство познавал. Учился сам из глины лепить да по­суду мастерить. Коль судьба ему такой подарок уготови­ла – мастерство, так кто ж откажется от него?

А прозвище Семкино забылось само. Какой же он «мок­рый»? Он – парень с головой и с талантом в руках, да с таким учителем, как Филатыч!

• Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы посту­пали с тобой.
• Не учись разрушать, а учись создавать.
• Бодливой корове Бог рог не дает. Воспитание добрых чувств.
• Почему Филатыч скрыл Семкины пакости от его ма­тери?
• Что заставляло Филатыча отдавать свои поделки лю­дям даром?
• Могут ли люди уважать человека, который сам ниче­го хорошего для других не сделал?

• Почему к некоторым людям прозвище на всю жизнь приклеивается?
• Что было бы, если бы Семка раньше задумался о спо­ем поведении?
• Можно ли назвать Филатыча мудрым человеком и по­чему?
• Зачем дед Кузьмич явился Семке в его видении? Речевая зарядка.
• Как понимать выражение: «Семка с молодых ногтей шалопаем рос»?
• Что значит «косая сажень в плечах»?
• Подходят ли к этой сказке пословицы: «Не плюй в ко­лодец, пригодится воды напиться», «Жизнь дана на доб­рые дела».
• Как объяснить смысл поговорки «Всяк себе внимай, а о других не помышляй» относительно этой сказки?