7 Род, пол, брак » 6 страница

"доминирующая роль мужчин — это проявление "психологической реальности" нашего вида. Кроме того, есть генетические и нейрофизиологические данные относительно биологии сексуальной дифференциации... Видимо, патриархат — это естественное состояние человечества... Общество через своих представителей родителей, может модифицировать, подавлять или преувеличивать модели сексуального поведения и сознания, но то, что эти воздействия модифицируют, 'подавляют или преувеличивают, — это родовая предрасположенность, которая уже существует" (1982, с. 188-92).
С другой стороны, Сейер определила способы, с помощью которых те, кто противится изменению социальной роли женщин, "приспособили" биологию для своих целей. Помимо подчас сокрушительных атак на экспериментально полученные данные, Сейерс утверждает, что:
"Когда рассматривают эти, как считается, чисто биологические описания половых ролей, обнаруживается, что их корни кроются в социальных, а не биологических моментах. Это справедливо не только по отношению к современным биологическим исследованиям полового разделения общества, но и к аналогичным биологическим объяснениям этого разделения, которые выдвигались в XIX веке. Сходство между более ранними и более поздними вариантами тезиса о том, что "биология — это предназначение женщины", поразительно" (1982, с. 3).
Стивене ссылается на работу Хутт, которая наблюдала поведенческие различия, относящиеся к полу в очень раннем детстве, и на социобиологию Вилсона и Гольдберга, которые пытаются показать, как наша культурная и социальная организация генетически определена в своей иерархии. Типичный эксперимент Хутт (который приводится в Stivens, с. 181) заключается в том, чтобы дать игрушку мальчикам и девочкам. Она наблюдала, что мальчики используют ее более оригинально и с выдумкой. Учителя также сообщали, что такая изобретательность связана с непоседливостью в классе. Стивене соглашается с выводом Хутт о том, что "творческий подход, самоутверждение и дивергентное мышление — это черты, связанные с мужественностью" (там же).
Эти и другие наблюдения относительно половых различий приводят Стивенса к выводу о том, что существует биологически определенная дополнительность половых различий и половых ролей. (Ј)н имеет в виду скорее "род", чем "пол", поскольку его идея заключается в том, чтобы привлечь биологию для подтверждения идеи Юнга о врожденных родовых качествах. Так, например, преобладание мужчин, облеченных политической властью, рассматривается как "прямое выражение биологической природы мужчин... Напротив, женщины демонстрируют явный недостаток энтузиазма там, где речь идет об общественных делах" (Stivens, 1982, с. 187).
Это явно пример неправильного вывода из данных (и такой, на который Сейерс безусловно не преминет указать). Стивене далее добавляет, что уже в течение многих лет женщины могут заниматься политикой, а также работать в профессиональных и деловых организациях, но они редко достигают вершин власти" (там же). Стивене явно приходит к выводу, что это происходит в силу недостатка интереса или каких-то врожденных недостатков.
Говоря далее о биологическом подходе, мы видим, что ключевая область обсуждения связана с открытиями, последовавшими за экспериментами, когда большие дозы мужских гормонов вводились эмбрионам женского пола in utero. При этом, как говорят, появляется некоторая степень "мужественности". Это предполагает повышенную агрессивность и другие факторы (о которых мы будем говорить). Аргумент здесь очевиден: такое поведение связано с половым гормоном, и следовательно, генетически определено. Однако позиция Сейер заключается в том, что такие данные доказывают очень немногое. Например, даже социобиолог Вилсон полагает, что эти изменения в поведении могут иметь место из-за кортизона, который девочки получали после рождения, а не из-за того, что происходило in uie.ro. Более того, данные основываются на сообщениях матерей девочек, которые знали о том, что делали врачи с дочерьми, возможно, реагировали на наличие мужских гениталий при рождении. Однако "андрогинизированные" девочки, как говорил Гольдберг, демонстрировали:
"больший интерес к карьере и меньший интерес к браку, отдавали предпочтение "мужским" игрушкам, например, пистолетам и не проявляли интерес к "женским" игрушкам, например, куклам" (цит. по Sayers, 1982, с. 75).
Сейерс отвергает такой вывод. Она пишет:
"Интерес к карьере в детстве, однако, не обязательно приводит к достижению высокого места в обществе во взрослом состоянии. Но ГольДбергу приходится признать, что если он использует данные по андрогинизированным в состоянии эмбриона девочкам, он делает это для поддержки своего тезиса о том, что патриархат определяется "мужской гормонолиза-цией" (там же, с. 75-6). Другой пример того, как можно оспорить выводы социобиологов, виден в том, как Сейерс трактует данные Вилсон относительно различных навыков у разных полов. Вилсон приводит исследования, которые показали, что мальчики всегда более способны, чем девочки, к математике, но девочки обладают более развитой вербальной способностью. И мальчики, с точки зрения Вилсон, более агрессивны в социальной игре. На основании этого Вилсон заключил, что "даже при идентичном образовании и одинаковой доступности всех профессий мужчины с большей вероятностью продолжают играть непропорциональную роль в политической жизни, бизнесе и науке" (цит. по Sayers, 1982, с. 77).
Сейерс остро замечает, что трудно понять, как меньшая вербальная способность мужчин приводит к тому, что они лучше "подходят" для политической жизни и к тому, что они доминируют в ней. Безусловно, должно быть все наоборот, если биология действительно определяет социальную роль. Кроме того, добавляет Сейерс, трудно понять, как математические навыки связаны с политическим доминированием.
И еще более серьезная критика социобиологии касается термина "мужественный" в связи с агрессией. OcHOMtfM идея состоит в том, что, поскольку агрессия возникает под действием мужского полового гормона тестостерона и поскольку агрессия ведет к доминирующей общественной роли мужчин, тестостерон ведет к социально доминантной роли. Большое количество мак-риала по агрессии взято из работы с обезьянами. Если действовать на них мужскими гормонами, игры самок становятся более грубыми и резкими", проявляются "агрессия" и "доминантность". Но есть ли непременно связь между этими данными и политической или профессиональной деятельностью? Это не означает, что современная политическая или профессиональная жизнь совершенно отлична от игры инъекцированных обезьян, просто связь здесь ситуативная, а не научная.
Если говорить с точки зрения приверженцев социобиологической позиции, агрессией женщин (свидетельством наличия которой является поведение львиц, которые охотятся, и матерей, которые защищают своих детей) следует пренебречь или свести ее к минимуму. Более того, в социобиологии есть концептуальное смешение терминов "агрессия" и "доминантность". Не все модели господства у людей (или приматов) зависят от агрессии. Сейерс:
"утверждение биологических детерминистов о том, что господство мужчин в основном является следствием мужской агрессии... не выдерживает критики. Данные говорят скорее о том, что как в сообществах обезьян, так и в человеческом обществе, преобладание мужчин — это приобретенное явление, реакция на материальные условия жизни; условия, которые варьируют исторически и культурно" (там же, с. 82).
Возможно, Сейерс имеет в виду явление альтруизма или самопожертвования, совести, контроля, ограничивающего власть лидера, или даже добровольную передачу власти лидеру во время кризиса. Лидер может приобрести статус, что не то же самое, что господство. Наконец, у людей есть потенциал коллективного принятия решений.
У читателя, вероятно, есть своя точка зрения по этому вопросу. Моя задача в этом кратком резюме заключается в том, чтобы показать, что вопрос еще не ясен. Мы должны признать, что некоторые из так называемых научных данных характеризуются неадекватностью методологии и предвзятостью исследователей.