|
6 Аналитический процесс
— "регрессия эго на службе у эго" (Крис);
— "ценное место отдыха от иллюзии" (Винникотт); — "потребность "в трансценденции эго здравого смысла" (Милнер) (и ср. Плаут, 1966, где дается юнгианский комментарий этих взглядов). Психоаналитическая терминология, удивительно параллельная аналитической психологии, — это понятие "R", тотальной реакции аналитика на пациента, ее определение контрпереноса (1957). Мне кажется, что в психоаналитической теории существует два направления по этому вопросу. Одно из них, центр которого находится в Англии, рассматривает эмоциональную реакцию шалитика на пациента с точки зрения отношений мать-ребенок, пли, по крайней мере, как символическое повторение этих отношений. Другими словами, подчеркиваются такие факторы как постоянство, надежность, теплота и принятие. Реакция, основанная на эмоции, не вычеркивается. Ключевой фактор состоит в том, что принимается, что отношения мать-ребенок в детстве пациента подверглись нарушению. Психоаналитики, представляющие эту точку зрения (например, Балинт, Виникотт, Литтл, Милнер) говорят о том, что иногда они используют работу с предметными символами, при которой маленькие предметы, к которым пациент испытывает привязанность, он может забрать домой, чтобы перекинуть мостик через пропасть между двумя сеансами, особенно на вы-чодные и на время отпуска. Или же просто можно предложить еду, стакан молока или воды или печенье. Наготове держатся подушки" и одеяла и иногда позволяется физический контакт. Суть дела состоит в том, что такое поведение со стороны аналитика, столь противоречащее ортодоксальной психоаналитической методике, помогает некоторым людям, которые в данный момент слишком подвержены регрессии или слишком ранимы, чтобы поддаться лечению, выраженному в менее конкретной форме. Это не следует понимать как техническую процедуру — это забота о качестве отношений до того, как у пациента разовьется способность к символическому мышлению. При этом аналитик надеется, что пациент установит отношения с собственным внутренним миром. В этом отношении фантазия, даже регрессивная, считается творческим процессом. Однако работа Лангс и Серля в Соединенных Штатах происходит по другому. Лангс использует понятие би-персонального поля, которое обозначает темпорально-физическое пространство, в котором происходит аналитическое взаимодействие (1979, с. 72). Тон и язык скорее типичны для систем или теории коммуникации, чем для отношений мать-ребенок. По мнению Лангса, существуют различные формы поля взаимодействия для символической коммуникации, для разряжения мешающего аффекта или для попыток разрушить смысл и коммуникацию. Лангс, как и Юнг, подчеркивает, что отношения пациента с аналитиком обладают переносными и непереносными элементами. Отсюда следует, что отношение аналитика к пациенту также неизбежно содержит другие элементы, кроме контрпереноса. (О попытке соединить Лангса и Юнга см. Гудхарт, 1980). Лангс чувствует, что даже теперь многие аналитики фрейдистского направления не видят пациента в положительном свете. Пациент как враг и как сопротивляющийся человек доминирует в бессознательных образах аналитика, а пациент как союзник и как поддающийся лечению человек значительно меньше заметен (1979, с. 100). Подобным же образом, столь же трудно было оценить контрперенос как важный терапевтический инструмент. Серль в своей работе "Эдипова любовь в контрпереносе" (1959), подробно разрабатывает картину аналитика в анализе. Он выдвигает мысль о том, что "в ходе успешного психоанализа аналитик проходит фазу реакции на и в конечном итоге отвержения пациента как объекта своей эдиповой любви" (с.284). Затем он облекает в слова то, что многие психоаналитики, о которых мы говорили, наверняка заметили, что аналитик может многое узнать о пациенте, исследуя собственные ощущения от аналитических отношений. Это, указывает Серль, оказало освобождающее действие на психоанализ, поскольку ранее все сильные аффективные реакции на пациента, сексуальные или гневные, например, считались невротическими со стороны аналитика. Я хотел бы добавить, что осознание этого (того, что чувства аналитика по отношению к пациенту — это коммуникации и источники информации) — величайшее достижение в аналитической теории последних лет. Для осознания этого психоанализу пришлось пойти дальше фрейдистского негативного отношения к контрпереносу (ср. Laplansh, Pontalis, 1980, с. 92 и Rycroft, 1972, с. 25). Серль стоит за то, чтобы позволять пациентам с более сильными нарушениями или регрессией видеть, как они влияют на аналитика. Это предполагает признание того, что есть чувства, и каковы они. Несмотря на то, что Серль пишет о своих собственных детских ощущениях, он не игнорирует и взрослые эмоции. Он первым подчеркнул взрослое или родительское осознание потери в Эдиповом комплексе (см. выше, с. 269). Серль более всего заботится о том, чтобы не повторить бессознательное отрицание значимости ребенка для родителя (там же, ( . 302). Как и Лангс, он утверждает, что основная задача аналитика состоит в том, чтобы анализировать перенос, но он принимает, что у аналитика есть "фон ощущений", когда он делает это. Работа Ракерс (196 о классификации различных типов переноса и контрпереноса находится посередине между ориентацией на отношения мать-ребенок у первой группы психоаналитиков и ориентированными в большей степени на настоящее исследованиями коммуникации у Лангса и Серля. Я уделю основное внимание тому, что Ракер говорит о контрпереносе, в особенности потому что это более четко показывает параллель с аналитической психологией. Ракер различает невротический контрперенос и собственно контрперенос. Невротический контрперенос отражает различные аспекты инфантильной самости аналитика, причем аналитик не осознает, что работает его инфантильная часть, которая неизбежно сУществует в той или иной степени. В особенности инфантильные ощущения аналитика направлены на пациента, который может функционировать как родитель или как соперник. Невротическая контрперенос может принимать форму идентификации с пациентом или идеализации его. Либо аналитик может рассматривать пациента как фигуру родителя и попытаться произвести на него или на нее впечатление. Аналитик может суметь отделить свои собственные проблемы от проблем пациента или стараться подавить собственную терапевтическую интенцию маниакальной сверхинтерпретацией. Наконец, аналитик может выйти за пределы своего аналитического отношения и реагировать на гневные нападки пациента, отступая или же реагировать сексуальной активностью на эротические коммуникации пациента. Переходя далее к не-невротическому контрпереносу, Ракер проводит различие между тем, что он называет соответствующим, а затем дополняющим контрпереносом. Соответствующий (concordaut) контрперенос предполагает, что аналитик чувствует то, что чувствует пациент, но не знает, что он это чувствует. Это может произойти вследствие того, что психика самого аналитика находится в эмпатическом соответствии с состоянием ощущений пациента. Например, если после работы с конкретным пациентом аналитик ощущает депрессию, это может быть депрессия пациента, которую сам пациент еще не осознает. Дополняющий (compeementory) контрперенос имеет место, когда аналитик чувствует, что ведет себя так, как, он знает, ему не свойственно (т.е. он связан каким-то образом с пациентом). Аналитик, согласно формулировке Ракера, вовлечен и инкорпирирован во внутренний мир пациента и ощущает себя или ведет себя как фигура из внутреннего мира (возможно, мать или отец), которая была у пациента по его ощущению. В приведенном в предыдущем абзаце примере ощущение депрессии у аналитика тогда будет проявлением находящегося в депрессии родителя, который был у пациента по ощущению последнего — воплощение фигуры из внутреннего мира. Категория: Библиотека » Постъюнгианство Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|