Зеркало демиурга
Выздоровление наркозависимого: сопровождение на пути Индивидуации
А.С.
Когда практик начинает писать статью, то есть пробует сделать свой опыт материально овеществленным, он неизменно сталкивается с определенными трудностями, поскольку разговорная речь отличается от письменной, и рассказать о своей работе несоизмеримо легче, чем написать о ней. И я в данной работе не избежала подобных сложностей. Как передать энергию, азарт, боль, тревогу, агрессию словами? Ведь я собираюсь повествовать о глубинной терапевтической работе с наркозависимыми, контингентом, однозначно признанным целой плеядой специалистов весьма сложным для длительной терапии. Четырнадцать лет практики позволяют мне делать какие-либо выводы, предлагать различные идеи, оспаривать некоторые точки зрения. Но мне хочется передать еще и чувства, а не только размышления.
Демиург в переводе с греческого означает народный труженик. Более точно мою профессию не назовешь. Я занимаюсь психотерапией с наркоманами в государственном учреждении, в обычном наркологическом стационаре г. Рязани, последние семь лет в должности психолога-методиста, а значит, воспитателя, бессменного супервизора и поддерживающей фигуры для молодых и дерзких специалистов. А главное, в моей профессии существует Клиент – современный российский наркоман с низкой мотивацией к излечению, агрессивный, растерянный, отчужденный…
Большинство из них приходят, чтобы снять абстиненцию и продолжить употребление наркотиков после недолгого перерыва. Но есть немногие, которые остаются в психотерапии, о них и пишу. О них, о терапевтах, о процессе, об особенностях трансформации – индивидуации на том отрезке пути, который приходится пройти вдвоем. А также о том, с чем и с кем придется столкнуться на этой дороге.
Мне сразу придется принести предполагаемому читателю извинения за порой резкий тон, неизящные выражения, безапелляционные суждения. Так получается помимо сознания – когда описываешь непосредственно содержание работы, чувствуешь себя ветераном войны, создающем мемуары в назидание молодым.
Перефразируя популярную поговорку, скажу: есть три вещи, в которых разбирается каждый: как воспитывать детей, как лечить простуду и третья, чуть менее популярная, - как лечить наркоманов. И вдруг мне предложили поделиться своим опытом по поводу последнего. Конечно, я бы предпочла рассказать, как лечить простуду. Все, о чем я буду говорить ниже - это лишь практический опыт и рассуждения о нем. Я допускаю, что существует множество взглядов на эту проблему, многие практики достигают успеха, основываясь на совершенно иных концепциях, используя другие практические действия. Полагаю, что это зависит от личности терапевта. Не секрет, что методы, успешно зарекомендовавшие себя как блестящие, порой сияют только в руках автора. Но вопрос влияния личности терапевта на успех терапии здесь обсуждаться не будет. Я расскажу об опыте своего учителя, опыте коллег, своем опыте, и при этом постараюсь быть предельно честной и откровенной.
Отражение Силуэта
Приняв решение написать что-либо, неизбежно думаешь о читателе, невольно приспосабливаясь к его нуждам. Конечно, был сильный соблазн написать серьезную статью, схожую с авторефератом диссертации. Так писать привычнее и безопаснее: «по мнению N…», «X знает, кто полагает, что…», наконец, «исходя из вышеизложенного…». А в середине – все по пунктикам, по структуре. К такой статье придраться сложно, видно, что писал серьезный человек. Главное, чтобы всем понравилось, верно? Но не хотелось правильного, хотелось живого и реального. Будучи в размышлениях о жанре и модели предполагаемой статьи, я проходила мимо аптеки, где в огромном количестве валялись упаковки от легального препарата, из которого юные кустари-алхимики готовят отнюдь нелегкий наркотик из группы опиатов, по мощности наркотического действия приравненный к героину. Реальность.… Вот она! Современный наркоман, в большинстве своем, не покупает наркотик, он его добывает, изготавливает. В структуру личностных изменений, характерных для зависимостей, включен значимый элемент, звено в цепи наркотического поведения – активация бессознательных структур, направленных на извлечение запрещенного зелья из доступной материи. Современная алхимия. Явление, практически незнакомое большинству зарубежных коллег , но рядовое в российских условиях.
И мне стало ясно, что в последнюю очередь следует думать о том, чтобы текст понравился. Есть реальность, есть работа, есть опыт, этого достаточно. Люди, которые не работают терапевтически с наркозависимыми, но, конечно, знают, как это делать, в любом случае будут недовольны статьей. В свою очередь, те, кто работает, могут с чем-то не согласиться, но все равно добудут себе что-то полезное из этого текста.
Сразу поясню, что есть истинные наркоманы, то есть одержимые употреблением, а есть потребители, для которых наркотик выполняет функцию средства, смягчающего тот или иной симптом, например, посттравматический стресс. Для наркологов особой разницы нет, поскольку клинические признаки могут быть схожими, но в глубинной психотерапии разница принципиальна. Мы работаем с основой, первопричиной, а не последствиями, если наркотизация есть только способ защиты либо совладания с невыносимыми переживаниями, пришедшими извне, она лишена той энергетической насыщенности и нуминозности, характерных для истинных наркоманов. Очень быстро в терапевтическом процессе на первый план выходят травматические переживания, а «наркотические» становятся тусклыми, и постепенно изчезают. И здесь я собираюсь говорить я про настоящих наркоманов, тех, кто ищет, готовит, употребляет и именно это – платформа их личностной организации на настоящий момент. На самом деле те, кто работает с настоящими наркоманами, с трудом внятно говорит правду, потому что нет слов, максимально полно описывающих то, что происходит в терапии, до и после нее, но зато постоянно присутствует некое чувство неправды, если можно так сказать. Описание подобного практического опыта трудная методологическая задача. Мы может познать происходящее только посредством отражения в своей душе, а знания необходимы лишь для того, чтобы распознать, что же именно отражает внутреннее зеркало терапевта. Отражениям посвящена эта небольшая работа.
Существует огромное количество подходов к реконструкции личности, искаженной вследствие нахождения в наркотическом мире. Все известные мне способы делают акцент почему-то на одном - двух факторах искажений, они становятся мишенями психотерапии (термин не мой). У меня вообще вызывает сомнение термин «мишень» в контексте терапии. Насколько подсказывает жизненный опыт и здравый смысл, наличие мишени у одного человека, предполагает наличие оружия у другого. При чем тут терапия? Это, в лучшем случае охота, в худшем – пальба по мирному населению во славу социально одобряемого поведения. Например, берется за основу идея, что у наркоманов нарушена способность заботы о себе. Все терапевтические силы брошены на обучение способам адекватной заботы о себе. Предполагается, что коррекция этой структуры автоматически приведет к выздоровлению. Или, например, у наркозависимых сверхжесткое Супер-Эго. Размягчают. Какие-то однобокие подходы. Я в них не вижу самой личности, человека, только отдельные фрагменты.
Крайне редко, в основном, не в академических научных работах, а в свободных размышлениях коллег встречаются подходы, предполагающие исследование в терапевтическом процессе самого главного, того, что и делает наркомана наркоманом – зелья, его действия и всей атрибутики наркокультуры. Я рассуждаю о том, что наркотик, как нечто важное, сакральное, будет то и дело проявлять себя в образах, символах, переживаниях, порожденных клиентом. Несомненно, это инициирует соответствующий архетипический материал и у терапевта. Особенно ярко и выпукло такое явление заметно в ситуации психотерапии кустарей-алхимиков, то есть тех, кто готовит наркотик самостоятельно, или систематически прибегает к помощи других алхимиков. То есть, к подавляющему большинству современных российских наркоманов, моих повседневных клиентов.
Я признательна Луиджи Зойя за то, что он – первый, кто внятно указал на нуминозность наркотических переживаний и бытия в наркотическом мире. За эти годы я познакомилась с огромным количеством литературы, научной, документальной, художественной, посвященной наркотикам и их потребителям. Каждый из нас рано или поздно, вырабатывает свою концепцию, пусть даже весьма неоформленную, существующую скорей в эмоциональном поле, нежели в виде ментальных конструктов. У меня была возможность сверять полученную извне информацию с памятью о собственных переживаниях, которые были в течение трех лет собственного опыта тесного взаимодействия с наркотиками.
Было время, когда для меня было очень важно познакомиться с опытом других людей, помогающих наркозависимому стать здоровым. Я была настолько наивна, что верила в такую категорию – быть здоровым, как альтернативную «быть зависимым». Сейчас очевидно, что это далеко от истины – прекратить употреблять наркотики и сфабриковать приемлемое социальное лицо вовсе не означает здоровья и развития. Чаще даже напротив – ремиссия, без возможности развития, вызывает подавление креативности, постоянное ощущение недовольства, физические проблемы, и дает один приз – одобрение общества: «ты все сделал, как нам надо».
В эту статью я там и тут поместила кусочки из раннего произведения Стругацких «Малыш». История, придуманная известными российскими фантастами-бунтарями, – на мой взгляд, самая лучшая метафора наркоманского бытия. Человеческий детеныш, брошен на дно коллективного бессознательного – грозного, не поддающегося ничьей рационализации и рефлексии. Малыш не знает о том, что находится в руках неких всемогущих сил, сделавших его таким, какой он есть. Он отвергает людей, полагая, что это его личное желание, но на самом деле это отвержение внедрено в бессознательное ребенка аутизированными силами планеты. В свою очередь люди, желая вернуть дитя в лоно человечества, подходят к нему с общепринятыми стандартами, что приносит Малышу сильный дискомфорт. История не имеет ни счастливого, ни трагического конца. Терапия с наркозависимым тоже не будет иметь хэппи-энда с пожиманием руки аналитика и благодарственными письмами к Рождеству. Человек просто пойдет своим путем, и пусть он не оглядывается. Конечно, если будет настоящая, подлинная терапия, а не подстройка Персоны под стандарты коллективного сознания.