Психологическая травма у ребенка. Что могут родители

        Детская психологическая травма – явление, которого стараются избежать все любящие родители. Причем избежать в прямом смысле, избегая травмирующих ситуаций. Ну, а уж если в такую ситуацию все же попали, травма часто случается у обоих: и у ребенка (от собственных переживаний), и у родителя (от переживаний за ребенка, окрашенных чувством вины). И весь этот процесс традиционно считается нежелательным и пугающим, в силу сопровождающих его эмоций, хотя для жизни более значительным является тенденция дальнейшей организации обстоятельств своей жизни так, чтобы вернуться к травмирующим переживаниям (так называемый механизм ретравматизации). Это попытка психики все-таки прожить до конца случившуюся травму и извлечь из этого полезный опыт.

        Про травму у нас есть много страха, но мало понимания, как же она случается. Значит, мало возможностей использовать болезненный опыт себе на пользу, для личностного развития. Предлагаю сейчас немного поговорить на эту тему, чтобы что-то прояснить для себя и сделать процессы своей жизни более управляемыми.

        Для введения в тему, приведу случай из моей практики (с согласия его правообладателей):
        Пришел ко мне замечательный мальчишка пяти лет. Очаровательный, общительный, открытый. С ходу готов был к беседе и взаимодействию.

        Его мама озабоченно сказала, что, в общем-то, проблем у них нет, кроме одной: сын очень боится ходить в поликлинику. Причем ситуация усугубляется: сначала были просто истерики, потом стал болеть живот, а теперь даже температура может подняться. Я постаралась выяснить, что же такого с ним произошло, отчего он защищается. «Да ничего, вроде, такого не происходило,» — говорит мама.

        Разговариваю с ребенком, рисуем…со временем он делится самым ярким воспоминанием: как он был в больнице и ему показывали космические огни, и дядя обещал, что будет не больно, а было больно…мама во время консультации узнает в этом воспоминании ситуацию, которая произошла, когда мальчику было четыре года: ему делали небольшую операцию под местным наркозом. Но тогда, вроде, все прошло нормально. Правда, когда его привезли, он стал сильно кричать и плакать. При этом врач сказал, что у ребенка такая реакция на родителей, в операционной он вел себя тихо. И мама, устыдившись слабости сына (вроде как это ее «недоработка»), сказала ему, что он уже большой мальчик и может не плакать, а ей стыдно, что он так кричит: что подумают в других палатах. Малыш быстро успокоился, потом был жизнерадостный и гордый, что умеет терпеть.

        Опуская подробности дальнейшей работы, расскажу финал. В конце концов, этот потрясающий мальчишка поведал мне историю великой несправедливости, приключившейся с ним тогда: ему было больно, но дядя сказал, что надо терпеть. Здесь, в больнице, нельзя плакать, а то придется делать укол. И в этой ситуации пережитые страх, гнев и боль так и не нашли своего выхода, не были прожиты до конца, а «застярли» как слишком болезненный опыт, непосильный для маленькой еще душонки. Естественно, что предполагаемая встреча с ними в условиях больницы воспринималась как что-то настолько ужасное, что нужно было не допустить этого любым способом.

        Я привела пример травмы. И произошла она не из-за того, что родители равнодушны к ребенку. Напротив, к сыну в семье относятся уважительно, его окружают любовью и вниманием, его переживания имеют значение. Нужно сказать, что, в данном случае, мама активно способствовала решению проблемы сына и участвовала в совместной работе. Я привела здесь этот случай, потому что, как мне кажется, он типичен. В большинстве своем, пагубно влияют стереотипы, сложившиеся в обществе, и неинформированность родителей….И вот, как раз, проанализировав этот опыт (благодарю его носителей за готовность им делиться), можно прикоснуться к миру детской души и расширить территорию ее понимания, а, значит, родительской осознанности.

      Итак, наш рассказ был про боль. Началось все с физической ее ипостаси. Мы, родители, очень боимся, что нашему ребенку будет больно, что он будет страдать, а мы с этими страданиями не справимся…и, в результате, не справляемся…со своим страхом. Он нас захватывает, заставляет сделать все, чтобы ребенка успокоить. Как-будто, если он замолчит, его чувства как-то сами рассосутся. Опасное заблуждение. Непрожитые чувства оседают в душе вечно повторяющимся болезненным опытом.

       Давайте посмотрим, что же стало таким опытом в описанной истории. Ребенок поверил дяде, а дядя его обманул — сделал больно. Так еще и запретил возмущаться этому обману, сопротивляться. То есть выражать свою боль и злость. И малыш ничего не мог сделать, он чувствовал себя беспомощным. Оставалась одна надежда: мама. Вот ей то он все выдаст. И она, если не наругает дядю (маленькое такое наказание за обман), то хотя бы поймет и разделит его возмущение. Но мама сказала, что плакать нельзя. А мама знает лучше и, потом, она им будет гордиться. И он собой будет гордиться. Вроде бы, все замечательно. Да не очень. Потому что в сухом остатке мы имеем прерванные на пике своем эмоции и опыт беспомощности. А опыта угасания эмоций, их разрядки, нет. И память потом услужливо подсказывает: там тебя ждет ТАКОЙ ужас!

      Здесь возникает вопрос: как же можно было помочь ребенку?
Предварю конкретный ответ небольшой памяткой, которая позволяет родителям твердо стоять на земле в стрессовых ситуациях. Полезно всегда помнить, что, если ребенок что-то делает, ему это для чего-то надо. Наша задача — выяснить, для чего. То есть попытаться понять, какую потребность он удовлетворяет. И, пока выясняем, пусть весь мир подождет…

       Вторая часть памятки: помним и знаем, что любая эмоция, достигая своего пика, идет на спад. И ребенок, опираясь на нас, способен пережить практически все. У него тоже есть устойчивость. Наша задача — понять, что он чувствует, и назвать для него, напомнить, что Вы рядом, у него есть силы с этим справиться, а Вы ему поможете.

        А вот теперь ответ на вопрос. Ребенок кричит, дядя доктор с его репликой игнорируется (ему то просто не нужен лишний шум, он вне тонких душевных вибраций). Мама, разговаривая с сыном, говоря, что он кричит, потому что ему больно (здесь малыш обязательно что-то ответит); следуя за репликами ребенка, отражая их, проникая в их суть, добирается до ситуации в операционной. По его рассказу, пытается представить, что же он чувствовал, и рассказывает ему об этом. Например, дядя тебя обманул, и ты обиделся/разозлился, тебе было страшно и ты был один, меня рядом не было…(разделенное чувство разряжается, напряженность снижается, на это можно указать: смотри, тебе было трудно, и ты справился — ребенок поверит в это, потому что ему, действительно, сейчас уже не так плохо)…а я ждала тебя здесь, думала о тебе, посылала тебе силы (подтверждается надежность мамы).

       Данный «алгоритм», конечно, примерен. Его не нужно заучивать дословно. Понимая суть, любая мать подберет слова, идущие от ее сердца и важные именно ее ребенку.

       Резюмируя сказанное, назовем тезисы, которые можно положить в копилку своего опыта.
Не всякая боль приводит к травме.
***В качестве отступления добавлю, что боль и дискомфорт — это двигатели развития. Через боль личность взрослеет. Но это тема для более подробного обсуждения.***
Травма — продукт непрожитых и непринятых чувств, отсутствия поддержки и наличия ощущения беспомощности.
Непрожитая травма вызывает ретравматизацию как попытку прожить непрожитое.
Как правило, взрослый с трудом переносит те чувства ребенка, с которыми плохо контактирует сам.
Нет жизни без травм, и травма — это неприятно, но не смертельно. Это тоже часть нас, с которой можно познакомиться и подружиться. И есть такая возможность, как психотерапия, где это можно сделать.