ПРЕДИСЛОВИЕ - Психология господства и подчинения Хрестоматии- А.Г. Чернска

   Интерес к психологии в современном  постсоветском  обществе  закономерен.

Несколько десятилетий значимость человеческой личности,  да  и  самой  жизни

отдельного человека, в социальном, нравственном  и  политическом  устройстве

общества была сведена к казенно-оптимистическим  групповым,  коллективным  и

классовым представлениям. "Единица - вздор, единица - ноль", - объяснял  нам

Маяковский. Почему поэт, способный  тонко  чувствовать,  писавший  нежную  и

трепетную  любовную  лирику,  человек,  который,  безусловно,  ощущал   себя

индивидуальностью (иначе он не умел бы так страдать) тем  не  менее  написал

эти строки? Роль пролетарского трибуна, возможно, вполне  искренняя;  маска,

которую требовал социум, предполагавший полное уничтожение личности; роль  и

маска, в которые поэт поверил, забыв  поверить  своей  душе,  заставили  его

приравнять к нулю отдельно взятого человека. Наверное  в  этом  и  была  его

личная трагедия. Это же стало трагедией всех тех, кто  оказался  неспособным

считать себя лишь винтиком огромной махины, тех, кто не сумел или не захотел

принять механизмы массового сознания.

   Сейчас, но прошествии восьмидесятилетий,  наконец,  стало  очевидно,  что

существует и другая форма человеческих взаимоотношений. Наконец мы признали,

что человек может представлять ценность  не  только  и  не  столько  в  том,

способен ли он поднять "простое пятивершковое  бревно".  Коллективное  рытье

котлованов закончено, и мы,  постсоветские  люди,  учимся  чувствовать  себя

индивидуальностями, личностями. Мы учимся этому с  трудом,  вместе  с  кожей

сдирая с себя "социалистические" представления о правах  и  обязанностях,  о

правде и лжи, о ценности и  значимости  в  собственной  жизни.  С  кожей  мы

сдираем  с  себя  социальную  апатию  и  неверие,  накопившиеся  в   течение

десятилетий. Это  трудно:  разрыв  между  благородными  лозунгами,  сладкими

речами политиков и тяжелыми  реалиями  повседневной  жизни,  как  и  прежде,

огромен. Но  обстоятельства  изменились.  Жизнь  не  только  позволяет,  она

заставляет нас осознать  собственное  индивидуальное  существование  в  этом

мире, она вынуждает нас опираться на себя. Сейчас мы учимся отвечать за свою

жизнь, принимать решения, ориентироваться в мире человеческих отношений,  да

и в собственном внутреннем мире.

   Однако, осознав право на собственную индивидуальность  и  неповторимость,

мы по-прежнему остаемся социальными существами, связанными с другими людьми.

Мы вынуждены  подчиняться  законам  созданного  нами,  или  навязанного  нам

общества и, хотим того или нет,  вынуждены  считаться  с  ними.  Законы  эти

далеки от совершенства, да и вряд ли вообще могут быть  совершенны.  Поэтому

умение  разбираться  в  механизмах,  структурах  и   побудительных   мотивах

общественных лидеров и тех, кого объединяют в  массы,  в  "население",  дает

определенную внутреннюю свободу,  делает  жизнь  отдельного  человека  более

эффективной.

   В  данной  связи  необходимо  рассмотреть   ту   роль,   которую   играют

психологические факторы  в  качестве  активных  сил  процесса  общественного

развития,  а  это  приводит  к  проблеме   взаимодействия   психологических,

экономических  и  идеологических   факторов.   Любая   попытка   понять   ту

притягательность, какую имеет фашизм для целых наций, вынуждает нас признать

роль психологических факторов. Здесь мы имеем дело с политической  системой,

которая, по существу, опирается отнюдь не на рациональные силы человеческого

личного интереса. Она  пробуждает  в  человеке  такие  дьявольские  силы,  в

существование которых мы вообще не  верили,  либо  считали  их  давным-давно

исчезнувшими. Не существует ли - кроме врожденного стремления  к  свободе  -

инстинктивной  тяги  к  подчинению?  Если   нет,   то   как   объяснить   ту

притягательность, которую имеет сегодня для многих подчинение вождю?  Всегда

ли подчинение возникает по отношению к явной  внешней  власти  или  возможно

подчинение внутренним авторитетам, таким, как  долг  и  совесть,  либо  иным

авторитетам вроде общественного мнения? Не является ли подчинение источником

некоего скрытого удовлетворения, а если так, то в чем его сущность?

   С тех пор как в нашу жизнь вошли  западная  гуманистическая  философия  и

психология, нам приходится отвечать на множество неудобных вопросов. Нередко

мы  находим  в  работах  психологов-гуманистов   собственные,   не   слишком

украшающие нас портреты. Но читая их, мы, во всяком случае, делаем  огромный

шаг к приобретению собственной зрелости: мы учимся быть  честными  с  собой.

Впрочем, мы учимся многому другому: любить и  понимать  себя,  прощать  себе

собственное несовершенство, освобождаться от авторитетов власти,  выращивать

в себе, как хрупкое растение, ту самую внутреннюю свободу, которой мы скорее

боимся, чем хотим иметь.

   Книга, которую  мы  хотим  Вам  предложить,  о  механизмах  господства  и

подчинения. Видимо, эти  механизмы  являются  одной  из  универсальных  форм

человеческих взаимоотношений, возникающих на  разных  иерархических  уровнях

человеческих сообществ - от семьи до государства.

   Очевидно,  что  не  может  существовать  равенства  между  людьми  ни   в

экономическом, ни в физическом, ни в психологическом плане. Система власти и

подчинения свойственна любому сообществу и, вероятно,  является  единственно

целесообразной,  обеспечивающей  выживаемость   сообщества.   Следовательно,

вопрос лишь о формах власти и формах подчинения.  Нам  хотелось  познакомить

читателя не столько с формами власти,  ибо  они  всем  известны,  сколько  с

психологическими  механизмами,  определяющими  деятельность  властвующих   и

подвластных. Читатель убедится, сколь сходна психическая  деятельность  двух

самых страшных диктаторов века. Нам хотелось  бы,  чтобы  читатель  понял  и

другое: почему была возможна революция в России, свергнувшая не только царя,

но  и  Бога,  почему  народы   Германии   и   России,   стран   с   вековыми

гуманистическими традициями, так легко пошли  за  Гитлером  и  Сталиным,  не

просто слепо подчиняясь из страха перед насилием, но и обожая,  и  боготворя

двух преступников.

   Мы полагаем, что работа Гюстава Лебона "Психология масс" дает  ответы  на

эти вопросы. Не случайно  эта  работа  столь  тщательно  изучалась  Лениным.

Психология толпы, человеческой  массы,  которой  как  сахарную  кость  вожди

бросают утопические лозунги о всеобщем равенстве и, главное, всеобщем равном

достатке, неизбежно и очень быстро становится страшной деструктивной  силой,

свергающей не только богов и храмы, но и разрушающей внутренние нравственные

основы  человеческой  личности.   Создание   нового   кумира,   воинствующее

стремление унифицировать и осчастливить человека,  дав  ему  новое  божество

взамен утраченного Бога в себе, универсальный механизм власти  и  подчинения

одинаково свойственны как диктаторским  режимам,  так  и  многим  партиям  и

религиозным сектам.

   Власть и подчинение, господство и покорность находятся  в  диалектическом

единстве, о чем так убедительно рассказывает Карен Хорни в своих  работах  о

невротической любви. Но если психологические  механизмы  властвования  имеют

много общего, то механизмы  подчинения  могут  существенно  различаться.  Мы

знаем множество людей, сохранивших свободу духа  тогда,  когда  была  отнята

свобода тела. Именно поэтому включена  в  хрестоматию  работа  психолога  Б.

Беттельхейма.  Это  удивительный  человеческий  опыт,  опыт  конструктивного

подчинения, выживания души в нечеловеческих условиях немецкого концлагеря.

   Можем ли мы быть абсолютно уверенными, что свобода дана Богом в  каком-то

метафизическом смысле как истинная характеристика человеческой личности?  Не

является ли свобода нашей иллюзией или заблуждением? Мы  никогда  не  узнаем

этого наверняка; однако,  если  даже  вера  в  человеческую  свободу  только

иллюзия, это все-таки самая полезная из  всех  иллюзий.  Неважно,  насколько

плохо идут дела, пока есть надежда на изменения, основанная  на  возможности

действовать самому вместо того,  чтобы  ждать  помощи  от  когото.  С  такой

системой  взглядов  существует  гораздо  меньше  шансов   испытать   чувство

бессилия.

   А. Чернявская