На лавочке около магазина сидела женщина. Язык не повернулся бы назвать ее бабушкой, хотя она была далеко постпенсионного возраста. Но шляпка на её голове, уложенные седые волосы, полупальто и гордая осанка, которую не смогла вытравить перестройка, делали из неё Питерскую интелегентную даму. И пускай всё было не ново уже тогда, когда ещё не было деревьев, под которыми она сидела, но было чисто и опрятно. Было видно, что эта женщина не смирилась со своей старостью. Я бы так и прошёл мимо, если бы не заметил краем глаза влагу на её спокойном лице. Дождя не было и я присмотрелся внимательнее.
По её спокойному, слегка надменному лицу текли слёзы…
- Извините, я могу Вам чем нибудь помочь?
Она подняла свои спокойные, наполненные слезами глаза, устремленные куда-то внутрь себя и удивленно, с привычной лёгкой возмущенностью, что вмешиваются в её личные дела ответила:
- Спасибо, молодой человек, но я привыкла сама справляться со своими проблеммами.
Я присел рядом на скамью.
- И всё же. Иногда стоит довериться постороннему человеку, как случайному попутчику в поезде. Может, я, всё же, смогу чем-нибудь помочь?
Её взгляд упал на старые, сухие руки, которыми она сжимала банку недорого кофе.
- Я…. Я…. Я украла!
И это слово прорвало её, как ручей пробивает плотину и превращается в ревущий поток, так и её речь превратилась в поток слов. Задыхаясь, она говорила новое слово, не успевая договорить предыдущее…
- Поймите! Я всю жизнь прожила честно, я трудилась, я ветеран труда, я пережила блокаду и даже в голодающем городе, когда я нашла чужие хлебные, я их отдала. Я прожила всю жизнь и гордилась тем, что прожила её честно! А тут я зашла в этот магазин… Я несколько лет не пила кофе, а я его так люблю… Я не знаю, что на меня нашло… Я украла эту банку кофе…
Я украла… украла…
К окончанию ее речь замедлилась и стала тише. Она опустила голову и тихие слёзы капали на банку кофе в морщинистых руках. Я думал, что делать. Зайти и оплатить это кофе? Во-первых, не примет, а во-вторых, такие люди воспримут предложение денег, как оскорбление. Предложить ей самой пойти в магазин и поговорить с директором? Да мало-ли какой моральный урод попадётся. Я положил ей руку на плечо…
- Вы знаете, когда я был маленький… Понимаю, что смешно, для Вас я и сейчас маленький, но всё же… Так вот, я любил читать рыцарские романы, как любой нормальный мальчишка. И когда я читал Робин Гуда, я всегда жалел о том, что родился в нашей стране, а не в прогнившем капитализме, где я мог бы так же романтично грабить богатеев. Жизнь изменилась и, возможно, что-то, что Вы только что сделали, не так уж и страшно?
Она посмотрела на меня и в её глазах, вдруг просохших, забегали озорные огоньки.
- Робин Гуд?
Она встала. Посмотрела на банку кофе, на магазин ещё раз на банку и вдруг с силой размахнувшись кинула ей в витрину магазина. Всё же старость взяла своё и сил ей не хватило. Банка, перевернувшись несколько раз в воздухе, не долетела до стекла и, упав на бетонную мостовую, разлетелась вдребезги. Но этого женщина уже не видела – смешно подпрыгивая она убегала с «места преступления».
Я смотрел ей вслед и с внутренней улыбкой думал – «беги быстрее девчонка».