Р. Уолш. СЕМЬ ПРАКТИК

Когда, благодаря практике йоги,
ум прекращает свое неугомонное движение
и становится спокойным, постигаешь Атман (Самость),
и полностью удовлетворяешься ею.
Тогда познаешь то бесконечное счастье,
которое можно понять чистым сердцем,
но невозможно ухватить чувствами.

Бхагавадгита

По мере углубления духовной практики, сосредоточение и спокойствие возрастают. Они приносят столь невыразимый и абсолютный покой, что Будда называл его высочайшей формой счастья. Христиане описывают его как "Божественный покой, превосходящий всякое понимание". Этот покой – врата к божественному; когда ум сосредоточен и невозмутим, он легко открывается своему Источнику.

Это было одно из самых ранних и наиболее важных духовных открытий человечества – безмятежный, сосредоточенный ум готов к пробуждению. Древнейший индийский религиозный текст – "Ригведа" – был составлен более трех тысячелетий назад, и наиболее почитаемый из входящих в него многих тысяч стихов гласит просто:

Да успокоим мы наши умы
Во славе Божественной Истины

Успокоение ума составляет суть йоги. Дисциплина йоги, занимающая центральное место в индийской религиозной традиции, сочетает этику и медитацию с управлением телом, дыханием и умом. В первых строках классического текста йоги провозглашается: "Йога – это успокоение ума в безмолвии". Точно так же, Бхагавадгита говорит:

Достигшие безмятежности
посредством практики духовных дисциплин,
созерцают его (Бога) в собственном сознании.

Это же открытие совершили и западные религии. Иудейская Тора убеждает: "Будьте спокойны и знайте, что Я есмь Бог", в то время как христианские созерцатели заявляют, что "путь, ведущий на небеса – это путь совершенного спокойствия".

НЕПРЕРЫВНОЕ СОСРЕДОТОЧЕНИЕ

По мере того, как способность к сосредоточению становится более зрелой, возможность уделять внимание и заботу каждому моменту становится все более устойчивой и постоянной. В конце концов, она достигает апогея в постоянной непрерывной практике, где каждый момент и каждое действие превращаются в средства пробуждения. Такая беспрерывная практика – одна из высочайших целей всех великих религий. "Будьте постоянны в молитве" – наставляет Коран, а христианин Св. Павел и индуистский мудрец Рамакришна в один голос призывают нас "молиться, не переставая". Рамакришна писал:

Совершенно необходимо молиться, не переставая, чтобы достичь состояния, в котором святая весть... глубоко усваивается с каждым вздохом, с каждой мыслью, с каждым восприятием.

На этом этапе сосредоточивающее внимание столь непрерывно, что практика перестает быть особой деятельностью, выполняемой в особые моменты, и теперь составляет часть любого дела в любое время. Ауробиндо говорит, что это искусство, посредством которого человек преобразует "весь акт жизни в непрерывную йогу". Согласно иудаизму, в результате этого всякий момент "наполнен осознанием Бога".

Прекрасный пример силы непрерывной молитвы дал простой русский крестьянин, живший около середины девятнадцатого столетия. Мы не знаем даже его имени – о нем известно очень мало, за исключением того, что это был набожный человек, который был поражен, услышав, как священник цитирует слова Св. Павла: "Молитесь, не переставая". Он несколько лет ломал себе голову над тем, как это можно делать, пока, после смерти своей жены, не покинул дом и не отправился странствовать в поисках учителя. После месяцев бесплодных поисков, скитаясь из города в город, он, наконец, встретил монаха, научившего его Иисусовой молитве, и посвятил ее практике всю оставшуюся жизнь. Годами он странствовал по сельской России, повторяя Иисусову Молитву в каждую минуту бодрствования, и, в конце концов, даже во сне. Воздействие на него этой непрерывной практики было столь мощным, что он стал неиссякаемым источником любви, а его слова вдохновляли многих людей, которым с тех пор доводилось их прочесть.

Я снова отправился в путь, непрерывно повторяя Иисусову молитву, которая для меня стала драгоценнее и слаще всего на свете. Бывали дни, когда я проходил по семьдесят верст или более, и ходьба даже не требовала от меня усилий. Одна лишь молитва наполняла мой ум. Когда было очень холодно, я молился более горячо, и скоро ощущал тепло. Если меня грозил одолеть голод, я призывал имя Иисуса Христа с новым рвением, и вскоре голод забывался. Если я чувствовал недомогание, и мои спину и ноги раздирала боль, я отдавался молитве и скоро становился глух к боли. Если кто-то обижал меня, мне нужно было лишь вспомнить, сколь сладка Иисусова молитва, и любые боль и гнев исчезали... Мне было очень спокойно и часто даже снилось, что я читаю молитву... Я благодарил Бога! Ибо теперь я ясно понимал смысл когда-то услышанных мной слов апостола: "Молитесь непрестанно!"

Это вершина практики сосредоточения – практики, которая постепенно тренирует, обуздывает, и преобразует капризный и своенравный ум, делая его все более сосредоточенным, спокойным и ясным. В Индии развитие сосредоточения и его успокаивающее влияние на ум сравнивали с изменением реки от истока к устью:

В начале духовной практики ум кажется скачущим с камня на камень, ревущим и бурным водопадом, который невозможно сдержать или обуздать. В середине пути он подобен большой реке, медленной и спокойной, широкой и глубокой. В конце его границы, расширяясь, пропадают из виду, а глубина становится непостижимой, когда он вливается в океан – в котором и наша цель и наш Источник.

Сосредоточенный ум становится не только спокойным и широким, но и ясным. Как спокойная вода становится прозрачной и подобной зеркалу, так и спокойный, ясный ум точно отражает мир. Чжуан Цзы писал:

Когда вода спокойна, она подобна зеркалу...
И если вода вот так обретает прозрачность от спокойствия,
то насколько же больше это происходит со способностями ума?
Ум мудреца, пребывая в покое, становится зеркалом вселенной.

Спокойный ум служит чистым зеркалом, в котором мы можем видеть мир и самих себя. Теперь, когда нас меньше одолевают навязчивые потребности, меньше беспокоят болезненные эмоции, меньше тревожат моральные промахи, и меньше выводит из себя блуждающее внимание, мы можем начать пробуждать в себе божественное видение.