М. Дронов. ТАЛАНТ ОБЩЕНИЯ

Итак, во что далее переходит раздражение? "Когда возгорится раздражительность, – объясняет переход от второго этапа состояния конфликта к третьему авва Дорофей, – если он (то есть брат) и замолчит, но будет продолжать смущаться и возбуждать себя, то он делается, как мы сказали, подобным тому, кто подкладывает дрова на огонь, и они горят, пока наконец образуется много горящего уголья, и это есть гнев".

После весьма красочного описания порывов ярости, сделанного в свое время святителем Григорием Богословом, когда: "законы отметались в сторону, врага, отца, жену и родных всех сметал стремительный поток...", или же после описания гнева, оставленного свт. Тихоном Задонским, когда человек "негодует и шумит, клянет и ругает сам себя, терзает и бьет, ударяет по голове и лицу своему и весь трясется, как в лихорадке" показ гнева аввой Дорофеем может показаться "бледноватым".

Если сравнивать с другими этапами развития злопамятности, гнев авва Дорофей описывает не столь выразительно. Безусловно, на это есть свои причины. Прежде всего не требовалось в поучении к монахам, стремившимся контролировать каждый свой помысел (что, понятно, приходило не сразу), тратить время на борьбу с пороками, которых у них не было. Научиться держать себя в руках во внешнем поведении это первое, с чего начинал каждый из них еще в миру.

Ясно, что гнев учеников аввы Дорофея принимал иные, не столь ярко выраженные формы. Поэтому третий этап развития конфликта он обозначает кроме "гнева" еще другим словом: "Раздражение же... обращается в дерзость". Значит, дерзость, то есть внутренняя решимость удовлетворить свою мстительность (не важно, будет ли она осуществлена) – это одна из форм гнева. Об этом особенно хорошо следует помнить нам, живущим в обществе, где также (правда, по другим причинам) слишком прямые проявления гнева считаются неприличными. Ярость и гнев в нынешнем "цивилизованном" обществе позорны не потому, что они по сути – покушения на заповедь "не убий", а потому что открывают постыдную слабость характера... А вот дерзость, то есть внутренне контролируемый гнев, в наше время почитается прямо-таки доблестью.

Однако человек, одержимый любой формой гнева, как подчеркивает преподобный Дорофей, претерпевает тяжелые мучения духа, он не свободен, он "побеждается сею страстию...", то есть он страдает...