Билеты в “Олимпийский”. - Курс начинающего волшебника. Учебник везения - В. Гурангов, В. Долохов

Зима, солнечный морозный день. Я еду в спорткомплекс “Олимпийский” на книжную ярмарку. Захожу в вагон метро, усаживаюсь и достаю книгу. Входит потрепанный, слегка пьяненький бомж. И, бешено вращая глазами, начинает гнусить на весь вагон: “Какая хреновая жизнь пошла. Развалили страну, сволочи. Мне бы автомат, всех бы перестрелял!” Он выпаливает это в лицо молоденькой девушке. Видно, что ей противно его близкое присутствие. (Хотя я был довольно далеко, но почти физически ощутил характерный смрадный запах.) Но девушка боится подать голос, видимо, опасаясь, что он вцепится в нее как клещ. Она побледнела. Времени для раздумий нет ни секунды, и я скороговоркой начинаю благодарить бомжа:

— Благодарю тебя, Вася (так я его назвал), за предупреждение о том, что до самого конца поездки я буду вынужден слушать твои разглагольствования. Мне будет неприятно наблюдать за твоими приставаниями к девушке. Наконец я могу не выдержать и брошусь на тебя с кулаками. И начнется драка, в которой я могу получить фингал.

Благодарением удалось слегка умерить пыл бомжа, но он продолжал что-то гнусавить. На трэке я увидел Васю младенцем и стал кормить его молоком из бутылочки. Лежал этот Вася в памперсах чистенький, сухой, покряхтывал, а я ласково поглаживал его по грудке и животику.

Я стал печатать имя: “Я тот, который кормит Васю молоком”.

Тон голоса Васи снизился до нормального, речь стала плавной. Ни с того ни с сего он полез во внутренний карман пальто и достал оттуда ветхое коричневое портмоне. В нем оказалось немного денег и засаленные фотографии. Спустя несколько секунд все узнали, что это Васины родители. Он стал что-то тихонечко рассказывать подвернувшейся бабуле, сел рядом с ней. Та слушала его с нескрываемым интересом, и между ними завязалась оживленная беседа. Затем бабуля вышла. Бомж остался один на освободившейся скамейке. Внезапно из его глаз потекли слезы, и он окончательно затих.

Тут и мне пришло время пересаживаться на другую ветку. Я вышел из вагона и бросил взгляд на часы — без двадцати двенадцать. Значит, приеду в “Олимпийский” примерно в полдень. Раньше (до 1997 года) в это время менялась цена на входные билеты с двух тысяч до одной тысячи, поэтому, минут за десять до смены цены, желающие попасть на ярмарку не покупали билеты, а выстраивались в очередь. Стоять в длиннющей очереди на морозе не хочется. Я поблагодарил Ванечку за то, что он предупредил меня о возможности превращения в сосульку, и подарил ему душевный комфорт в виде слона, чистящего зубы апельсиновой зубной пастой.

Я ехал и размышлял: “Интересно, куда же денется народ?” Издалека увидел две огромные очереди в кассы. По всей вероятности, придется постоять. Рядом женщина в тулупчике и валенках бойко торговала горячими пирожками. Она внимательно осмотрела меня и внезапно сказала:

— Мужик, тебе нужны билеты на ярмарку?

— Конечно, сколько стоит? — не задумываясь, спросил я, предполагая цену, и не ошибся. Цена оказалась две тысячи. К предприимчивой торговке потянулось несколько человек.

В дальнейшем я частенько покупал у нее билеты.