Лекция одиннадцатая. Постиндустриальный мир как замкнутая хозяйственная система. - Современное постиндустриальное общество - природа, противоречия, перспективы - В. Л. Иноземцев

- Оглавление -


Постиндустриальное общество формируется на фундаменте, прочность которого обусловлена тесной переплетенностью прогрес­са технологий и развития личности. Именно это обеспечивает ус­тойчивость возникающей системы, делает ее неуязвимой для внеш­них дестабилизирующих факторов. Хозяйственная и политическая практика 90-х годов свидетельствует, что сегодня не существует серьезных угроз стабильности западного мира. В значительной мере этому способствует нарастание замкнутости постиндустриального сообщества в пределах основных его центров — США, Европей­ского Союза и отчасти Японии, которые с начала 90-х годов полу­чили быстро укоренившееся название «the Triad».

Автономность постиндустриального общества.

Границы формирующегося постиндустриального мира доста­точно четко определены, и эта определенность задана самой логи­кой социального прогресса последних десятилетий.

Как мы уже отмечали, в течение всего послевоенного периода развитые страны Запада поступательно наращивали свой научно-технический потенциал. Технологические прорывы 60-х — 90-х го­дов обеспечили невиданное развитие производительных сил. Бла­годаря им сократились потребности в природных ресурсах, и пре­делы исчерпания минерального и энергетического сырья оказались отодвинуты далеко в будущее. Породив безграничные потребнос­ти в информации, они ослабши зависимость постиндустриальных держав от экспортной экспансии, и акцент был перенесен на внут­ренний рынок. Эти тенденции восстановили инвестиционную при­влекательность Запада, что обусловило возрастающую концентра­цию капиталовложений в пределах стран — участниц Организа­ции экономического сотрудничества и развития. Каждый из этих факторов внес свой вклад в обособление постиндустриальной ци­вилизации от всех других регионов планеты, особенно заметное в канун XXI века.

Сырьевая и экологическая проблема была наиболее актуальной для Запада в 70-е и 80-е годы. В условиях жесткого прессинга со стороны стран-монополистов, контролировавших поставки природ­ных ресурсов на мировой рынок, западные государства сконцен­трировали основные усилия на развитии ресурсосберегающих технологий. Результаты, достигнутые ими, впечатляют. В 1973— 1978 годах потребление нефти в расчете на единицу стоимости про­мышленной продукции снижалось в США на 2,7 процента в годо­вом исчислении, в Канаде — на 3,5, в Италии — на 3,8, в Германии и Великобритании — на 4,8, а в Японии — на 5,7 процента. С 1973 по 1985 год валовой национальный продукт стран-членов ОЭСР увеличился на 32 процента, а потребление энергии — всего на 5; американское сельское хозяйство при росте валового продукта в период с 1975 по 1987 год более чем на 25 процентов сократило потребление энергии в 1,65 раза. Сегодня в экономике США ис­пользуется меньше черных металлов, чем в 1960 году.

Научно-технический прогресс подталкивал многие компании не только к крайне экономному использованию традиционных ви­дов сырья, но и позволял заменять их альтернативными материала­ми. Известно, что в первые послевоенные годы доля стоимости материалов и энергии в затратах на изготовление применявшегося в телефонии медного провода достигала 80 процентов, а при про­изводстве оптоволоконного кабеля она сокращается до 10 процен­тов; при этом медный кабель, проложенный по дну Атлантического океана в 1966 году, мог использоваться для 138 параллельных теле­фонных вызовов, тогда как оптоволоконный кабель, инсталлиро­ванный в начале 90-х, способен обслуживать одновременно 1,5 млн. абонентов. В 80-е годы корпорацией «Кодак» был запатентован метод фотографирования без применения серебра, компания «Форд» объявила о появлении катализаторов на основе заменителя плати­ны, а производители микросхем отказались от использования золо­тых контактов и проводников. В результате масса (в кг) промыш­ленных изделий, представленных в американском экспорте в рас­чете на один доллар их цены, снизилась более чем в два раза с 1991 по 1997 год, тогда как за 1967—1988 годы этот показатель сокра­тился только на 43 процента. Подобные примеры можно приво­дить как угодно долго.

Следствием стало снижение остроты экологической проблемы, что является, на наш взгляд, одним из величайших достижений пост­индустриализма. Еще в 1969 году в США был принят Закон о наци­ональной политике в области охраны природы, за которым после­довали Закон о чистом воздухе (1970) и Закон о чистой воде (1972), а также более 13 тысяч других нормативных актов, составляющих сегодня экологическое законодательство Соединенных Штатов. В Германии ряд соответствующих мер был открыт принятием ланд­тагом федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия Закона о ка­честве воздуха (1963), дополненного Законом об удалении отходов (1972) и Федеральным законом о выбросах (1974).

В последние годы в странах Европейского Союза на природо­охранные программы расходуется от 4,2 до 8,4 процента ВВП, и данный показатель имеет тенденцию к устойчивому росту. Совре­менные технологии позволяют устранять из отходов производства и выбрасываемых газов до двух третей NO, и трех четвертей SO2 что позволяет снизить долю стран Северной Америки в общемиро­вом объеме вредных выбросов в атмосферу с сегодняшних 27 про­центов до 22 процентов к 2010 году. В 1996 году США стали един­ственной страной, полностью прекратившей производство озоно-разрушающих веществ, а доля стран — членов ОЭСР в мировом объеме выбросов углекислого газа в атмосферу на протяжении пос­ледних тридцати лет остается фактически стабильной. Трижды за последние десять лет Соединенные Штаты радикально снижали стандарты потребления воды, а за период с 1990 по 1995 год за счет новых посадок деревьев в США впервые увеличилась площадь ле­сов. Разрабатываемые на Западе природоохранные мероприятия сегодня все чаще выходят за его пределы; многие европейские го­сударства направляют на развитие международных программ по экономному использованию ресурсов и защите окружающей сре­ды от 0,5 до 1 процента своего ВНП, что составляет около 60 млрд. долл. в год.

Поддержание конкурентоспособности на внутренней и миро­вом рынках вышло на первый план в 80-е и 90-е годы. Реформы, осуществленные консервативными правительствами в США и За­падной Европе, привели к снижению налогов и росту доходов эф­фективно работающих компаний, направивших значительную часть высвободившихся средств на техническое перевооружение. След­ствием стало резкое повышение производительности, прежде все­го — в американской экономике; скачок темпов ее роста с 2,3 про­цента в годовом исчислении в 1970—1980 годах до 3,7 в 1980—1988 годах вывел США в лидеры и по этому показателю: ни в од­ной другой стране он не был в 80-е годы выше, чем в 70-е. Основой хозяйственного роста стали высокотехнологичные отрасли, в кото­рых возросшие инвестиции позволили резко сократить себестои­мость продукции и сделать ее производство высокорентабельным. Если в конце 50-х годов производство компьютеров для нужд Ми­нистерства обороны требовало дотаций, достигавших 85 процен­тов себестоимости, то в 1981 году фирма «Эппл» вышла на рынок с первым доступным по цене персональным компьютером, а через несколько лет объем их продаж превысил в США 1 миллион еди­ниц. Если, далее, в 1964 году вычислительная машина IBM 7094 стоила (в ценах 1995 года) около 6 миллионов долларов, то сегодня компьютер, обладающий оперативной памятью и быстродействи­ем в сто раз большими, обходится не дороже 3 тысяч долл.  К сере­дине 90-х годов кабельными сетями были связаны 80 процентов американских домов (в Японии этот показатель не превышал 12 процентов); на 100 человек приходилось 23 персональных ком­пьютера (в Германии и Англии — около 15, а в Японии — всего 8); электронной почтой регулярно пользовались 64 процента амери­канцев (но не более 38 процентов жителей континентальной Евро­пы и лишь 21 процент японцев).

Переход к информационной экономике породил устойчивый спрос на внутреннем рынке США и обеспечил стране монополь­ное положение в области высоких технологий. Так, в середине 80-х годов Япония обеспечивала 82 процента мирового выпуска мото­циклов, 80,7 процента производства домашних видеосистем и око­ло 66 процентов фотокопировального оборудования, контролиро­вала до 40 процентов американского автомобильного рынка и по­чти 60 процентов рынка станков с числовым программным управлением, но уже через десять лет положение радикально измени­лось. Заняв главенствующие позиции на рынке программного обес­печения, США восстановили лидерство на рынке микрочипов и пер­сональных компьютеров. Сегодня вклад Соединенных Штатов в ми­ровое промышленное производство более чем в шесть раз превос­ходит их долю в населении планеты; американские производители контролируют 40 процентов всемирного коммуникационного рын­ка, около 75 процентов оборота информационных услуг и 80 про­центов рынка программных продуктов. Дефицит американского торгового баланса, о котором много говорят и сегодня, также не представляет собой неразрешимой проблемы для американской экономики: с одной стороны, объем импортируемых товаров не превышает 5 процентов американского ВНП, с другой — Соеди­ненные Штаты получают большую часть импорта из стран с уров­нем развития, близким к их собственному, в силу чего образую­щийся торговый дефицит не является необратимым. Заметим так­же, что более 80 процентов подобного «дефицита» вызвано постав­ками в США товаров, произведенных за границей филиалами американских же корпораций.

Несмотря на то, что в экономике постиндустриальных стран быстро сокращается доля отраслей первичного и вторичного сек­тора, США и их европейские союзники доминируют не только в области высокотехнологичного производства, но даже и в аграрной сфере, выступая основными поставщиками продовольствия на мировой рынок. Если в 1969 году экспорт сельскохозяйственных товаров из США оценивался в 6 млрд. долл., то в 1985-м он состав­лял 29 млрд., а в 1994-м — более 45 млрд. долл. При этом урожай­ность зерновых в Нидерландах (88 центнеров с гектара) более чем в 25 раз превосходит средний показатель для Ботсваны (3,5 центне­ра), а производство 1 тонны пшеницы в Техасе обходится (при вы­сокой стоимости техники и рабочей силы) почти на 20 процентов дешевле, чем в России, и в полтора раза дешевле, чем в Нигерии.

Бурное хозяйственное развитие в 80-е и 90-е годы способство­вало решению ряда социальных проблем, казавшихся прежде фа­тальными. В частности, прогнозы второй половины 70-х годов со­гласно которым безработица в США в следующем десятилетии дол­жна была достичь 15-20 процентов трудоспособного населения, ока­зались абсолютно несостоятельными. В начале 90-х годов она составляла 6,8 процента, в середине 1996-го снизилась до 6,6 про­цента, а после июля 1997 года колеблется в пределах 4,2-4 8 про­цента; в результате Соединенные Штаты располагают сегодня 156 рабочими местами на каждые 100, существовавшие в 1975 году. С середины 90-х годов процессы снижения уровня безработицы, дос­тигавшего порой 10-12 процентов трудоспособного населения, на­чались и в странах Европы.

Как результат данных процессов, инвестиционная привлекатель­ность западных стран резко возросла. На протяжении 1990-2000 годов котировки на фондовых рынках США и Западной Европы росли быстрее, чем в большинстве менее развитых стран Азии и Латинской Америки, не говоря уже о Японии, где на протяжении 1990—1999 годов индекс Nikkei снизился с 39 до 13 тысяч пунктов то есть почти в три раза. Важнейшими факторами, определившими переток капиталов на западные рынки, стали, с одной стороны, их гигантские масштабы, с другой — высокая степень стабильности котировок.

Оборот фондовых бирж Лондона и Нью-Йорка превышает се­годня оборот всех остальных фондовых площадок мира; за послед­ние 15 лет объемы торгов на Нью-йоркской фондовой бирже и со­вокупный капитал оперирующих на ней финансовых компаний возросли более чем в 40 раз. Если за весь 1960 год здесь было про­дано в общей сложности 776 млн. акций — около 12 процентов находившихся в обращении ценных бумаг соответствующих ком­паний, — и каждая из этих акций принадлежала своему владельцу в среднем около шести лет, то к 1987 году, в самый разгар ажиотаж­ного спроса, 900 млн. акций каждую неделю переходили из рук в руки, в результате чего в течение года были совершены сделки с 97 процентами эмитированных акций. Десять лет спустя, в пик бир­жевого кризиса конца октября 1997 года, на Нью-йоркской фондо­вой бирже был зафиксирован абсолютный рекорд: 1,196 млрд. акций были проданы в течение одной торговой сессии, за три первых месяца 2000 года почти 70 процентов торговых дней обнаруживали подобные же показатели, а рекордное значение превысило 1,7 млрд. акций.

Стабильность западных рынков подтверждена событиями пос­ледних лет, вызванных кризисами в Азии, России и Латинской Америке. Даже потрясения октября 1997 года, которые некоторые аналитики поспешили сравнить с крахом, имевшим место за де­сять лет до этого, не выглядят значительными на фоне катастрофы на рынках развивающихся стран. Снизившись за неделю (21-27 октября) с 8060 до 7161 пункта, то есть немногим более, чем на 11 процентов, основной американский фондовый индекс вернулся к прежним позициям исключительно быстро: менее чем через пол­тора месяца, 5 декабря, он закрылся на уровне в 8149 пунктов и завершил год, составив 7 908 пунктов, что было почти на 23 про­цента выше уровня закрытия 1996 года. За первое полугодие 1998 го­да основные фондовые индексы поднялись до небывалых значе­ний — американский Доу-Джонс с 7908,25 до 9367,84, немецкий DAX — с 4249,7 до 6217,83, итальянский Mibtel — с 16 806 до 26 741, французский САС-40 — с 2998,9 до 4404,9. Максимальный рост в данном случае составил 59,12 процента, минимальный — 18,46 процента за полгода. Российский кризис, разразившийся в августе 1998 года, а затем и потрясения в Латинской Америке в начале 1999 года, вызвавшие панику на мировых финансовых рын­ках, также не помешали основным фондовым индексам устойчиво повышаться на протяжении всего 1999 года и установить новые абсолютные рекорды весной 2000 года, когда Доу-Джонс достиг 11 750 пунктов 14 января, САС-40 — 6590 пунктов 6 марта, DAX — 8136,16 пункта 7 марта, a Mibtel — 35 001 пункта 10 марта. Фондо­вые индексы, сформированные на основе котировок акций высоко­технологичных компаний, выросли еще более существенно.

Как следствие, значительная часть граждан постиндустриаль­ных стран стала активно инвестировать свободные средства на фон­довом рынке. Только за 10 лет, с 1980 по 1990 год, финансовые ак­тивы взаимных фондов в большинстве европейских стран и США выросли с 10-20 до 30-40 процентов совокупных активов домашних хозяйств. Следующее пятилетие (1990—1995) ознаменовалось для США удвоением количества фондов, оперирующих на рынке акций: с 1127 до 2211; количество счетов, открытых частными ли­цами в этих фондах, утроилось — с 23 до 70,7 млн., а стоимость паев увеличилась в 2,8 раза (с 1,067 до 2,82 трлн. долл. ). На протя­жении последних пяти лет рост котировок акций принес американ­ским инвесторам более 10 трлн. долл., что соизмеримо с оценкой годового валового национального продукта Соединенных Штатов. Характерно, что инвесторы в той или иной постиндустриальной стране обнаруживают все меньшее стремление вкладывать свои средства в ценные бумаги иностранных эмитентов; более 95 про­центов инвесторов во Франции, Германии, Испании и Великобри­тании и 92 процента — в США покупали в 1999—2000 годах акции и облигации отечественных компаний.

Таким образом, постиндустриальный мир входит в XXI век впол­не автономным социальным образованием, контролирующим ми­ровое производство технологий и сложных высокотехнологичных товаров, вполне обеспечивающим себя промышленной и сельско­хозяйственной продукцией, относительно независимым от поста­вок энергоносителей и сырья, а также самодостаточным с точки зрения торговли и инвестиций. Вполне понятно, что подобное по­ложение вещей крайне опасно для остальных стран и народов, в значительной мере зависящих сегодня от постиндустриального мира: сбыт их продукции осуществляется, главным образом, на рынки развитых стран. Поэтому автономность постиндустриаль­ных обществ, порожденная в конечном счете технологической ре­волюцией конца XX века, проявляется сегодня в виде замкнуто­сти постиндустриального мира перед лицом всех других стран и народов, что порождает серьезные противоречия, способные ощу­тимо влиять на судьбы человечества в наступающем столетии.

Самодостаточность постиндустриальной цивилизации.

Итак, в последние годы вполне очевидными стали новые явле­ния, характеризующие состояние дел в мировой экономике. Обес­печив значительную автономность от источников сырья и внешних рынков, постиндустриальный мир локализовал торговые потоки в пределах своих основных субъектов, сократив торговый обмен с развивающимися странами. Параллельно с этим шло замыкание инвестиционных потоков, во все большей степени ограничиваю­щихся Соединенными Штатами и Западной Европой. И наконец, естественным следствием такого положения дел стало сокращение масштабов миграции населения постиндустриальных стран, со­провождающееся ее активизацией на границах постиндустриаль­ной цивилизации и остального мира. Все эти факторы свидетель­ствуют, на наш взгляд, о том, что концепция глобализации, ставшая столь популярной на протяжении 90-х годов, не вполне отражает реальные процессы, разворачивающиеся в сегодняшнем мире. Он формируется, скорее, как расколотая цивилизация с единым цент­ром силы, представленным сообществом постиндустриальных стран.

К концу XX века это сообщество стало средоточием научного потенциала человечества, важнейшим источником индустриального и даже аграрного богатства. Развитые страны контролировали 87 процентов из 3,9 млн. патентов, зарегистрированных в мире по состоянию на конец 1993 года. Если среднемировая численность научно-технических работников составляет сегодня 23,4 тыс. на 1 млн. населения, то в Северной Америке этот показатель достига­ет 126,2 тыс. К 1993 году вложения в наукоемкие технологии в США в 36 раз превосходили аналогичный показатель России, прежде ка­завшейся опасным соперником в научно-технической области. Объе­мы продаж за рубеж различных объектов американской интеллек­туальной собственности выросли с 8,1 млрд. долл. в 1986 году до 27 млрд. долл. в 1995 году, тогда как импорт технологий, хотя также возрос, не превышал 6,3 млрд. долл., а положительное сальдо тор­гового баланса в этой области составило 20 млрд. долл. Пятьсот крупнейших ТНК, 407 из которых принадлежат странам «большой семерки», обеспечивают более четверти общемирового производства товаров и услуг, их доля в экспорте промышленной продук­ции достигает одной трети, а в торговле технологиями и управлен­ческими услугами — четырех пятых. 300 крупнейших корпора­ций обладают 25 процентами всего используемого в мировой эко­номике капитала и обеспечивают 70 процентов прямых зарубеж­ных инвестиций. 51 из 100 крупнейших субъектов мирового хозяйства представлены транснациональными компаниями и только 49 — национальными экономиками.

Обычно принято считать, что важнейшей движущей силой гло­бализации является международная торговля. На протяжении все­го XX века темпы роста ее оборотов устойчиво превышали темпы роста мирового валового продукта. Более того; если за период 1870-1913 годов объемы экспорта европейских государств росли темпа­ми, на 43 процента превышавшими темпы роста их валового внут­реннего продукта, то в 50-е и 60-е годы это превышение составляло уже 89 процентов. В конце 80-х — первой половине 90-х годов масштабы торговых оборотов росли в интервале от 5,3 до 7 про­центов в годовом исчислении. В 1970 году в международные торго­вые трансакции было вовлечено около четверти мирового ВНП, и, согласно прогнозам, эта доля может возрасти до двух третей в 2020 году. Таким образом, если с 1950 по 1992 год суммарный ВНП всех стран мира вырос с 3,8 до 18,9 трлн. долл., т. е. в 5 раз, то объем торговых оборотов — с 0,3 до 3,5 трлн. долл., т. е. почти в 12 раз. Между тем гораздо реже говорится о замыкании этих товарных потоков в рамках постиндустриальной цивилизации, происходив­шем параллельно со становлением самого постиндустриального сообщества.

Эти тенденции, однако, не менее очевидны: если в 1953 году развитые державы направляли в страны того же уровня развития 38 процентов общего объема своего экспорта, то в 1963 году эта цифра составляла уже 49 процентов, в 1973-м — 54, в 1990-м — 76 процентов. Наконец, во второй половине 90-х годов сложилась ситуация, когда только 5 процентов торговых потоков, начинающих­ся или заканчивающихся на территории одного из 29 государств — членов ОЭСР, выходят вовне этой совокупности стран, а развитые постиндустриальные державы импортируют из развивающихся индустриальных стран товары и услуги на сумму, не превышаю­щую 1,2 процента их суммарного ВНП. На фоне некоторых попы­ток преувеличить значение экономик новых индустриальных стран и России, следует постоянно помнить о двух немаловажных обстоя­тельствах. С одной стороны, необходимо отказаться от учета ре-экспортных операций, значительно завышающих показатели тор­гового оборота, в первую очередь для стран Азии. Сделав это, мы увидим, что Китай в конце 1996 года поставлял на мировой рынок меньшую по стоимости товарную массу, нежели Бельгия. С дру­гой стороны, отрицательные торговые балансы развитых стран, на что часто обращают внимание как на свидетельство уязвимости постиндустриального мира, по сути являются фикцией до тех пор, пока большинство расчетов осуществляется в долларах США.

Нельзя также не отметить, что зависимость развитых стран от внешней торговли остается весьма незначительной и не затрагива­ет жизненно важных товарных групп (как, например, в России, удов­летворяющей за счет импорта до 40 процентов потребностей в про­довольствии и до 95 процентов — в компьютерной технике). Если в 1959—1994 годах темп роста объемов международной торговли превышал темп роста валового продукта для мира в целом в 3 раза, то для США соответствующий разрыв не превосходил 2 раз. В 1996 году отношение экспорта к ВНП в Соединенных Штатах было втрое меньшим, нежели в Великобритании сто пятьдесят лет тому назад, в середине 40-х годов XIX века; можно предположить, что по мере развития «экономики услуг» (которые составляли в начале 90-х годов 76 процентов американского ВНП и лишь 20 процентов экспорта) данный показатель по-прежнему будет снижаться. Сле­дует также заметить, что средняя заработная плата промышленных рабочих в странах — торговых партнерах США (рассчитанная по совокупному объему двусторонней торговли) составляла 88 про­центов от уровня США; таким образом, за исключением энергоно­сителей, Соединенные Штаты не получали значимых объемов то­варного импорта из развивающихся стран.

Аналогична и ситуация в Европе. Несмотря на формальные показатели, характеризующие экономики стран Европейского Сою­за как максимально открытые (так, суммарный товарооборот евро­пейских стран составлял в 1994 году 39,8 процента мирового экс­порта и 38,9 процента импорта, а отношение среднего арифмети­ческого от объемов экспорта и импорта к ВНП достигало 23 про­центов), большая часть этих товарных потоков ограничивалась рам­ками Европейского Союза. Так, в начале 90-х годов доля товаров, поставляемых странами — членами ЕС в другие государства Со­юза, составляла 66 процентов, а если учитывать наравне с ними также формально не входящие в ЕС Норвегию, Швецию и Швей­царию, то 74 процента. В результате оказывается, что доля евро­пейских товаров, направляемых на экспорт за пределы ЕС, факти­чески совпадает в соответствующим показателем США. При этом доля развивающихся стран в европейских экспортно-импортных операциях устойчиво снижается год от года; их суммарный объем в 1994 году (за исключением Китая) составил величину, не превыша­ющую объема торговли со Швейцарией (в частности, доля стран — членов ОПЕК снизилась с 27,9 процента импорта в 1975 году и 20,7 процента экспорта в 1982 году до, соответственно, 7,5 и 6,9 про­цента в 1994-м).

Еще с большим нажимом исследователи процессов глобализа­ции говорят о масштабных инвестиционных потоках, направляю­щихся из постиндустриальных стран в остальные регионы мира; рост прямых зарубежных капиталовложений считается одной из основных характеристик экономики конца XX века. Подобные про­цессы действительно имеют наглядные подтверждения: на протя­жении 80-х годов объем прямых иностранных инвестиций рос при­мерно на 20 процентов в год, что в четыре раза выше темпов разви­тия международной торговли; в результате в начале 90-х в мире на предприятиях, принадлежащих владельцам-нерезидентам, произ­водилось товаров и услуг на 4,4 трлн. долл., что превышало общий объем мировой торговли, оценивавшийся в 3,8 трлн. долл.  Только полностью подконтрольные американским инвесторам зарубежные компании в начале 90-х годов продавали товаров и услуг более чем на 1 трлн. долл. в год, что в 4 раза больше всего американского экспорта и в 7-8 раз превосходило размер столь часто упоминаемо­го дефицита торгового баланса США.

Так вот, оказывается, что большинство инвестиционных пото­ков четко локализовано в рамках постиндустриального мира. Если рассмотреть иностранные капиталовложения американских компа­ний и инвестиции, поступающие из зарубежных стран в экономику США, можно увидеть, что они весьма явным образом распределя­ются по странам-донорам и реципиентам. В 1990 году корпорации только семи стран — Великобритании, Японии, Канады, Франции, Германии, Швейцарии и Нидерландов — приобрели более чем по 10 американских компаний, причем доля Великобритании в этом числе составляла около 31 процента, а Японии — менее 14. Харак­терно, что эти же семь стран оставались главными партнерами и в 1996 году: они обеспечивали суммарно 85 процентов всех инвести­ций в США и выступали реципиентами для более чем 60 процен­тов всех американских капиталовложений за рубежом. Аналогич­ная переориентация американских инвестиций особенно заметна в последние десятилетия: если в 1970 году в Европу направлялось около трети всего их количества, то сегодня суммарные инвести­ции в ЕС составляют около 50 процентов. Хотя США тесно связа­ны со странами Латинской Америки и имеют большой объем това­рооборота с Азией, на долю Японии и новых индустриальных стран Азии приходится не более 8, а на долю Мексики — менее 3 процен­тов общих американских иностранных инвестиций.

В последние годы стала заметна новая тенденция: инвестици­онная активность на американо-европейском направлении растет, тогда как в направлении Японии снижается. Международные слия­ния и поглощения обеспечивали в 90-е годы более 70 процентов всех инвестиционных потоков между странами — членами ОЭСР, и единственным регионом, где эти процессы были выражены крайне слабо, оставался восточноазиатский регион, включая Японию. Стои­мость подобных сделок в мировом масштабе выросла с 400 млрд. долл. в 1992 году до 1,65 трлн. долл. в 1997-м; на долю Японии пришлось всего 11 млрд. долл., или менее 1 процента. Только в автомобильной промышленности за 1996—1998 годы было зафик­сировано около 20 сделок, а объектами поглощения стали такие все­мирно известные фирмы, как «Крайслер», «Ровер», «Роллс-Ройс», «Ламборджини» и «Вольво». Характерно, что «Крайслер» был оце­нен при его покупке немецкой компанией «Даймлер» в 41 млрд. долл., а контрольный пакет японской «Мицубиси» достался той же корпорациии всего за 1,5 млрд. долл. В то же время французский концерн «Рено» установил контроль над японским гигантом «Ниссан» всего за 2 млрд. долл.

На протяжении всего периода после 1973 года доля развиваю­щихся стран в общем объеме мировых капиталовложений уверен­но уменьшалась, сократившись до 17 процентов в 80-е годы по срав­нению с 25 процентами в 70-е. В 80-е и 90-е годы наступила еще большая поляризация: ввиду быстрого развития дешевых произ­водств в Юго-Восточной Азии значительные инвестиционные по­токи были переключены на этот регион. В результате суммарные инвестиции США, европейских стран и Японии друг в друга, а так­же в Сингапур, Китай, Малайзию, Индонезию, Таиланд, Гонконг и Тайвань обеспечивали 94 (!) процента общего объема прямых ино­странных инвестиций в мире; хозяйствующие же субъекты, нахо­дящиеся за пределами стран — членов ОЭСР, осуществляют сегод­ня не более 5 процентов общемирового объема прямых зарубеж­ных инвестиций. В середине 90-х годов наметился рост инвести­ций в Восточную Европу и страны бывшего советского блока; однако последние события — крах азиатских рынков в 1997 году и финан­совая несостоятельность России — делают перспективы роста ин­вестиций за пределы постиндустриального мира еще более про­блематичными.

При этом нельзя не отметить, что основные финансовые цент­ры сосредоточены сегодня в пределах постиндустриального мира в гораздо большей мере, чем промышленное производство или науч­ные институты. Дневной оборот валютообменных операций, на 95 процентов сосредоточенных в странах, входящих в «the Triad», составлял в 70-е годы около 15 млрд. долл., в начале 80-х — 60 млрд. долл., а в начале 1995 года — 1,3 трлн. долл. ; в 1983 году годовой объем подобных трансакций превосходил объемы международной торговли в десять раз; к 1992 году превышение достигло 60 раз. Международные межбанковские заимствования исчислялись сум­мой в 6,2 трлн. долл., причем 65 процентов их обеспечивали банки США, Швейцарии, Японии, Великобритании, Франции, Германии и Люксембурга. С начала 80-х годов в основных финансовых цент­рах распространились операции с разного рода производными фи­нансовыми инструментами (форвардными и фьючерсными контрак­тами, деривативами и так далее), и к середине 90-х годов объемы большинства подобных рынков выросли от 20 до 40 раз. В 1994 году общая стоимость контрактов по выпущенным деривативам достигала 12 трлн. долл., в то время как общая стоимость основного производительного капитала всех экономик мира не превышала 20 трлн. долл. Согласно оценкам Международного валютного фон­да, уже сегодня трастовые фонды способны в считанные дни моби­лизовать для атаки на ту или иную национальную валюту до 1 трлн. долл., а по данным консультационной компании «МакКинси», объем мировых финансовых рынков должен был составить к 2000 году более 83 трлн. долл. Степень их концентрации в рамках постинду­стриального сообщества не требует комментариев.

Дополнительным свидетельством нарастающей обособленно­сти постиндустриального мира служит динамика миграционных потоков. В последние годы наблюдается невиданный рост пасса­жирских перевозок и туризма (по некоторым данным, туристская индустрия к 2005 году будет обеспечивать до 10 процентов миро­вого валового продукта), но при этом резко снижается миграция граждан развитых стран по чисто экономическим причинам. Ха­рактерно, что в границах Европейского Союза при фактическом отсутствии ограничений на передвижение и работу только 2 про­цента граждан находят применение своей рабочей силе вне нацио­нальных границ (соответствующий показатель превосходит 10 про­центов лишь для относительно отсталой Португалии). Жители постиндустриальных регионов уже достигли того уровня благосо­стояния, при котором экономическая миграция фактически исчер­пала себя; следует также иметь в виду, что в условиях информаци­онного типа хозяйства высокообразованные работники, составля­ющие наиболее активный сегмент рабочей силы, способны исполь­зовать современные технические возможности, позволяющие им осуществлять свою деятельность фактически вне зависимости от места, в котором они находятся.

Напротив, с каждым годом постиндустриальный мир вынуж­ден все более активно защищаться от иммигрантов из бедных стран, движимых чисто экономическими соображениями. Если в 50-е годы 68 процентов прибывавших в США легальных иммигрантов про­исходили из Европы или Канады и принадлежали к среднему клас­су, то в 70-е и 80-е годы более 83 процентов общего их числа были азиатского или латиноамериканского происхождения, а уровень их образованности был в четыре раза ниже, чем у среднего американ­ца. К началу 90-х годов в число десяти стран, обеспечивающих наи­больший поток переселенцев в США, входили Мексика, Филиппи­ны, Корея, Куба, Индия, Китай, Доминиканская Республика, Вьет­нам, Ямайка и Гаити. В странах Европейского Союза к середине 90-х годов численность иностранных рабочих, прибывших туда из-за его пределов, составляла более 10 млн. человек, или около 11 про­центов рабочей силы, что соответствовало доле безработных в населении ведущих стран Европы. Как правило, иммигранты в ев­ропейских странах пополняют низшие классы общества и создают предельно жесткую конкуренцию местным работникам; согласно статистическим данным, на протяжении последних двадцати лет средние заработки легальных иммигрантов в Европе составляли от 55 до 70 процентов доходов европейцев, выполнявших аналогич­ные работы.

Как следствие, отношение населения постиндустриальных стран к иммигрантам изменяется к худшему. Только на протяжении пос­ледних трех лет администрации ряда округов шести крупнейших штатов — Калифорнии, Флориды, Нью-Йорка, Аризоны, Техаса и Нью-Джерси — возбудили официальные судебные иски против федерального правительства (суммы колебались от 50 млн. до 33 млрд. долл. ), требуя компенсировать их финансовые потери, выз­ванные излишней либеральностью национального иммиграцион­ного законодательства. Согласно последним опросам обществен­ного мнения, среди молодежи европейских стран, наиболее под­верженной безработице, негативное отношение к иммигрантам раз­деляют от 27,3 процента французов до 39,6 процента немцев и 41 процента бельгийцев. В данной связи можно предположить, что за победой Партии свободы на выборах в Австрии неизбежно последуют успехи других националистических движений, а бли­жайшие десятилетия могут стать для США и ЕС периодом жест­ких ограничений использования иностранной рабочей силы.

* * *

Современный постиндустриальный мир формируется как от­носительно замкнутая хозяйственная система, элементы которой взаимодействуют прежде всего с теми странами и регионами, кото­рые уже достигли или способны в недалеком будущем достичь ана­логичного уровня технологического и экономического прогресса. Следствием подобной тенденции, проявляющейся прежде всего в нарастающей автономности развитых стран по отношению к раз­вивающимся и сосредоточении основных торговых и инвестици­онных потоков в рамках постиндустриального сообщества, в неда­леком будущем способно стать формирование «расколотой циви­лизации», в которой взаимодействие «первого» и «третьего» миров сведено к минимуму. Безусловно, в современном мире существуют и будут существовать серьезные контртенденции, препятствующие возникновению наиболее гротескных форм такой разделенности; ни при каких обстоятельствах постиндустриальная цивилизация не сможет обезопасить себя, например, от экологических и гумани­тарных катастроф, которые могут разразиться за ее пределами. Од­нако перспектива становления в XXI веке разделенного мира пред­ставляется сегодня вполне реальной.

Реалистичность подобного хода развития событий подкрепля­ется также тем, что в последние десятилетия модель многополяр­ного мира, чрезвычайно популярная в 70-е и 80-е годы, уходит в прошлое как по политическим, так и по чисто экономическим при­чинам. Это и распад советского блока, до поры до времени служив­шего противовесом Западу; это и явная неэффективность модели «догоняющего» развития, еще в 80-с годы казавшаяся панацеей от многовековой отсталости развивающихся стран. Все эти проблемы настолько важны, что мы посвятим им следующую лекцию.

Контрольные вопросы.

1. Какую роль сыграл технологический прогресс в формировании замкнутой постиндустриальной цивилизации?

2. Каковы основные этапы становления самодостаточного постиндуст­риального сообщества и какие важнейшие задачи были решены со­ставляющими его странами на каждом из этапов?

3. Насколько оправдано представление о современном этапе хозяйствен­ного развития как об эпохе глобализации?

4. В каких сферах хозяйственной деятельности наиболее заметно доми­нирование постиндустриальных стран и чем это обусловлено?

5. Какие основные тенденции в развитии международной торговли осо­бенно ярко проявились в последние десятилетия?

6. Каковы основные причины замыкания инвестиционной активности в пределах постиндустриальных стран?

7. В чем заключается принципиальное изменение характера миграци­онных потоков в конце XX века?

8. Существуют ли сегодня серьезные контртенденции, способные про­тиводействовать становлению поляризованного общества в мировом масштабе?

Рекомендуемая литература.

Обязательные источники.

Иноземцев В. Л. За пределами экономического общества. М., 1998. С. 446-490;

Иноземцев В. Л. Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосылки и возможные последствия постэкономической революции. М., 1999. С. 89-124;

Иноземцев В. Л. Социально-экономические проблемы XXI века: попытка нетрадиционной оценки. М., 1999;

Иноземцев В. Л. Fin de siecle. К истории становления постиндустриальной хозяйственной системы (1973-2000) // Свободная мысль—XXI. 1999. № 7. С. 3-27;

№ 8. С. 19-42.

Дополнительная литература.

Антипина О. Н., Иноземцев В. Л. Постэкономическая революция и гло­бальные проблемы // Общественные науки и современность. 1998. № 4. С. 162-173;

Иноземцев В. Л. Структурирование общественного производ­ства в системе постиндустриальных координат (методолого-теоретические аспекты) // Российский экономический журнал. 1997. № 11-12. С. 59-68;

Burtless G., Lawrence R. Z., Litan R. E., Shapiro R. J. Globaphobia. Confronting Fears about Open Trade. Wash., 1998;

Dent Ch. Af. The European Economy: The Global Context. L. -N. Y., 1997;

Forester T. Silicon Samurai. How Japan Conquered the World's IT Industry. Cambridge (Ma. )-Oxford 1993 • Greider W. One World, Ready or Not. The Manic Logic of Global Capitalism. N. Y., 1997;

Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. The International Economy and the Possibilities of Governance. Cambridge, 1996;

Kelly K New Rules for the New Economy. Ten Radical Strategies for a Connected World N. Y., 1998;

Korten D. C. When Corporations Rule the World. L., 1995;

McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity: A Vision of the Future. L., 1995;

Plender J. A Stake in the Future. The Stakeholding Solution. L., 1997;

Sassen S. Losing Control? Sovereignty in an Age of Globalization. N. Y. 1996;

Thurow L. Head to Head. The Coming Economic Battle Among Japan, Europe, and America. N. Y, 1993.

Просмотров: 2010
Категория: Библиотека » Разное


Другие новости по теме:

  • Глава IX. О некоторых новых подходах к проблеме мышления в психологической науке капиталистических стран. - Основные направления исследований психологии мышления в капиталистических странах - Шорохов Е.
  • …Любопытно, что сегодня она раскупается быстрее всех других книг в мире. - Шесть способов располагать к себе людей - Дейл Карнеги
  • § 48. Трансцендентность объективного мира как относящаяся к более высокому уровню, чем первопорядковая трансцендентность - Эдмунд Гуссерль и его Картезианские размышления - Неизвестен - Философы и их философия
  • Лекция третья. Технологическая революция 60-х — 90-х годов. - Современное постиндустриальное общество - природа, противоречия, перспективы - В. Л. Иноземцев
  • 3. Так что же такое жизнь? - Что такое жизнь. (В чем заключено главное различие между живой и косной природой) - Львов И.Г. - Философы и их философия
  • ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ - Я у себодна, или Веретено Василисы - Михайлова Е.Л.
  • Глава 3. ЧТО ПРОИСХОДИТ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ...И СПУСТЯ ШЕСТЬ ЛЕТ. НЕГАТИВНЫЙ ИМПРИНТИНГ. ТРАВМА ВТОРОГО РОДА. КРИК О ПОМОЩИ - Как стать родителем самому себе. СЧАСТЛИВЫЙ НЕВРОТИК, или Как пользоваться своим биокомпьютером - Дж. Грэхэм
  • Ранние юношеские годы, 12 —15 лет - Семь духовных законов успеха для родителей - Чопра Дипак
  • Часть первая. ЧТО ТАКОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ, ИЛИ ВО ЧТО ЭТО Я ВПУТАЛСЯ? - Я вижу вас голыми. Как подготовитьск презентации и с блеском ее провести - Рон Хофф
  • ОПТИМИЗМ НЕОБХОДИМ БОЛЕЕ ЧЕМ КОГДА-ЛИБО - Преуспевать с радостью - Николаус Б Энкельман
  • ПРО ЭТО, ДА НЕ ПРО ТО - Я у себодна, или Веретено Василисы - Михайлова Е.Л.
  • Урок 20. Самое лучшее, что вы можете сделать для мира, - это стать волшебником. - Путь Волшебника - Дипак Чопра
  • Урок 14. Волшебника не огорчают потери, потому что потерять можно только то, что нереально. - Путь Волшебника - Дипак Чопра
  • 36. О ЧЕМ ДУМАЮТ ПРО СЕБЯ СЛУШАТЕЛИ - Я вижу вас голыми. Как подготовитьск презентации и с блеском ее провести - Рон Хофф
  • Миф одиннадцатый: Женщины более романтичны, чем мужчины - Правда о женщинах - Виткин Дж.
  • Глава 23. Что вас утомляет и что с этим можно сделать. - Как преодолеть чувство беспокойства - Дейл Карнеги
  • Лекция двенадцатая. Постиндустриальный мир как единственный полюс хозяйственной мощи. Кризис модели «догоняющего» развития. - Современное постиндустриальное общество - природа, противоречия, перспективы - В. Л. Иноземцев
  • День девятый и десятый: к более высоким уровням сознания. - Жизнь - всего лишь сон - К. Харари,П. Вейнтрауб.
  • 3. Что было, что будет и немного о Зеркале - ЧЕЛОВЕК-ОРКЕСТР. Микроструктура общения- Кроль Л.М., Михайлова Е.Л.
  • Что было, что будет. - Уши машут ослом. Современное социальное программирование - Гусев Д.Г., Матвейчев О.А. и др.
  • 11. Помощь для решения более сложных жизненных проблем. - Получение помощи от другой стороны по методу Сильва - Хосе Сильва, Роберт Стоун
  • Глава II ЧТО МЫ ЗНАЕМ О ВНУШЕНИИ СЕГОДНЯ - Внушение и мы - М.Л. Липецкий
  • ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ВАШ РЕБЕНОК ИНФИЦИРОВАН СПИДом ИЛИ ГЕПАТИТОМ? - Как спасти детей от наркотиков - Данилины
  • СВОД КРИТЕРИЕВ ДЛЯ ОЦЕНКИ СУИЦИДАЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА - Телефонное консультирование - Кризисный центр, США
  • Часть 3. Что в семье недопустимо, или Для семьи вместо Уголовного кодекса - Как относиться к себе и людям - Н. Козлов
  • ЧТО ЖЕ НАМ ДЕЛАТЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАШ РЕБЕНОК НЕ СТАЛ НАРКОМАНОМ? - Как спасти детей от наркотиков - Данилины
  • Литература - Что такое жизнь. (В чем заключено главное различие между живой и косной природой) - Львов И.Г. - Философы и их философия
  • Глава 8. Что делать, если они пользуются грязными методами? (укрощение жесткого противника). - Путь к согласию, или переговоры без поражения- Фишер Р., Юри У.
  • УКАЗАНИЯ ДЛЯ ТЕЛЕФОННОЙ СЛУЖБЫ. - Телефонное консультирование - Кризисный центр, США
  • Испытания, включающие в себя двух человек или более - Стратегическая Психотерапия Ступень 2 - Р. Коннер



  • ---
    Разместите, пожалуйста, ссылку на эту страницу на своём веб-сайте:

    Код для вставки на сайт или в блог:       
    Код для вставки в форум (BBCode):       
    Прямая ссылка на эту публикацию:       





    Данный материал НЕ НАРУШАЕТ авторские права никаких физических или юридических лиц.
    Если это не так - свяжитесь с администрацией сайта.
    Материал будет немедленно удален.
    Электронная версия этой публикации предоставляется только в ознакомительных целях.
    Для дальнейшего её использования Вам необходимо будет
    приобрести бумажный (электронный, аудио) вариант у правообладателей.

    На сайте «Глубинная психология: учения и методики» представлены статьи, направления, методики по психологии, психоанализу, психотерапии, психодиагностике, судьбоанализу, психологическому консультированию; игры и упражнения для тренингов; биографии великих людей; притчи и сказки; пословицы и поговорки; а также словари и энциклопедии по психологии, медицине, философии, социологии, религии, педагогике. Все книги (аудиокниги), находящиеся на нашем сайте, Вы можете скачать бесплатно без всяких платных смс и даже без регистрации. Все словарные статьи и труды великих авторов можно читать онлайн.







    Locations of visitors to this page



          <НА ГЛАВНУЮ>      Обратная связь