6-49 ПСИХОТЕРАПЕВТ КАК РЕЖИССЕР СЕМЕЙНОЙ ДРАМЫ - Структурированные техники семейной терапии - Роберт Шерман, Норман Фредман

Обоснование

Андольфи и Анджело(Andolfi,Angelo,1982) описали эту технику в контексте стратегической семейной терапии: "Психотерапевт включается в семейную систему в качестве режиссера, вносящего изменения в пьесу... в семейную драму"(p.119). По сути дела психотерапевт приглашается для того, чтобы откликнуться на парадоксальный запрос семьи помочь им измениться без всяких реальных изменений. Предполагается, что источником данного противоречия являются потребности семейной системы в большей стабильности, из-за которой образцы внутрисемейного взаимодействия и индивидуального функционирования становятся более ригидными и патологическими.

Психотерапевт же стремится спровоцировать изменения в ценностных ориентациях семьи. Причем под ценностями в рамках данного теоретического подхода понимается "совокупность неких когнитивных и эмоциональных смыслов, которые семья прилагает к реальности своего существования; психотерапевт озабочен тем, каким образом произвести изменения в этих смыслах, которые привели к формированию и поддержке патологического поведения, включая как проявляемые идентифицированным пациентом психические нарушения, так и те реактивные поведенчесикие образцы, которые индуцируются на него другими членами семьи"(там же, p.121). Редактируя ежедневную "семейную драму" и реинтерпретируя ее смысловые контексты, психотерапевт стимулирует дифференциацию членов семьи и изменчивость их образцов коммуникации.

Данная техника учит членов семьи новым ролям и, в то же время, дает возможность взглянуть на уже установившеися роли с новой точки зрения. Обычно в дисфункциональных семьях роли обычно очень ригидны и способность ее членов к творческой игре утрачивается. Терапевтическая ситуация отличается от повседневной жизни семьи тем, что с включением в семейную систему психотерапевта, внутрисемейные функции перераспределяются и возникает качественно новая, психотерапевтическая, общность. Причем ряд функций принадлежащих исключительно членам семьи в этой ситуации проецируются на психотерапевта(судья, спаситель, эксперт) - таким образом то, что происходит в условиях терапевтической сессии не идентично тому, что имеет место в семье в ее естественных условиях функционирования.

Как режиссер семейной драмы, психотерапевт принимает участие в действии путем переформулирования ролей, которые играют каждый из игроков (включая и ее собственную роль) изменяет пространственно-временную перспективу последовательности поведения участников, внося новые элементы в игру.

Процедура

Психотерапевт определяет каков в действмтельности сценарий семейной драмы и предлагает его другую версию. Она ищет те критические элементы внутрисемейной структуры, вокруг которых данная семья организует свое поведение и затем, на основе анализа этих элементов, предлагает альтернативную структуру - новый сценарий. Эти узловые элементы появляются в контексте доминирующего способа внутрисемейного взаимодействия и тех взаимоотношений, которые установливаются у каждого члена семьи с психотерапевтом. Данные элементы воспринимаются психотерапевтом как всеобъемлющий "гештальт", на основе которого она строит свои усилия по переопределению и переструктуированию ситуации в семейной системе. В ходе работы с семьей сценарий постоянно редактируется параллельно с открытием психотерапевтом новой информации о семье.

В психотерапевтической драме "актеры"-члены семьи поощряются к использованию таких частей их личностей, которые они надеялись скрыть из-за опасений сильных эмоциональных последствий. В данной игре психотерапевт также идет на риск проявить и использовать собственные фантазии, связанные с ее семьей. Эти фантазии, проявляющиеся в виде каких-то образов, действий и сцен, стимулируют клиентов быть открытыми в выражении своих сокровенных переживаний и свободных ассоциаций по кругу. Психотерапевтические взаимоотношения интенсифицируются в процессе соединения и структуирования психотерапевтом различных критических элементов семейного сценария. Она подчеркивает те его элементы, которые остались незамеченными, заставляет осмыслить те из них, которые приобрели излишне большой вес в семье, таким образом изменяя их место в семейной системе.

Пример

50-летняя женщина, второй раз замужем, позвонила терапевту с просьбой назначить встречу. Ей была нужна помощь в лечении депрессии, от которой она страдала вот уже 20 лет. Попытки семьи и друзей вывести ее из этого состояния не увенчались успехом. Она описала свою жизнь как бытие "отшельника", который избегает внешних контактов и полностью теряет интерес к внешнему миру. Женщина говорила скорбным и театральным тоном, прерывающимся рыданиями, настаивая на том, что только терапевт может "спасти" ее. Терапевт (на этот раз им оказался мужчина - прим. пер. -А.Ш.) решил, что ожидание пациенткой чуда с его стороны скрывали попытку заставить его играть роль "бессильного героя", которую прежде исполняли другие терапевты и, вероятно, вообще все мужчины в ее жизни. Казалось, что она как бы хотела сказать - "действуй за меня, я беспомощна".

Терапевт, собрав достаточно информации о настоящем и прошлом семьи, сказал пациентке, что поскольку ей ничем помочь нельзя, он согласен на встречу только при условии присутствия всей семьи, чтобы помочь ее членам лучше переносить депрессию пациентки. Жалобы последней состояли в том, что у нее нет больше сил для жизни, но терапевт убедил "ее найти в себе силы и привести семью, чтобы хотя-бы они могли почувствовать себя свободными от нее". Таким образом терапевт подготовил сценарий для первой сессии и заставил пациентку, вопреки ее ожиданиям, мобилизовать свои скрытые возможности"(там же,р.124).

"В назначенный день клиентка появилась вместе со своей семьей, которая состояла из первого и второго мужей и двух дочерей" , по одной от каждого брака. "Эта группа оставляла впечатление людей, которые находятся под действием какого-то злого рока" (там же, р. 125).

Терапевт начал осуществлять задуманный им сценарий работы, посадив клиентку на стул в углу комнаты, в то время как остальные собрались в кружок, забыв о клиентке. Терапевт сказал, что в той ситуации, в которой находилась клиентка, нет никакой "надежды"на излечение и что собрание будет бесполезным, если ее родственники не смогут противостоять "злому року".

Терапевт начал, спросив семью, осталась ли у них какая-нибудь надежда. Дочери рассказали о своих долгих переживаниях по поводу маминого состояния и настроений в семье. На вопрос, где были мужчины, как они реагировали на эту ситуацию, оба ответили, что чувствовали себя от нее отгороженным, воспринимали сложившееся положение как "проклятие" извне, хоть им и было жаль пациентку и дочерей. Тогда терапевт предположил, что первый муж спас себя, но не свою дочь и она, наверное,тоже могла бы избежать "проклятия", если бы жила с ним. Муж ответил, что никогда об этом серьезно не думал, т.к. был "эгоистом" и хотел независимости.

Второй муж сказал, что хотя страдания его были довольно сильными, он сумел отстраниться от происходящего.

Терапевт заметил, что по тому, что он услышал от каждого члена семьи, первый муж остался неподверженным року, так как был самовлюбленным и независимым - к счастью для себя - но дочери оказались в безвыходном положении. Терапевт предположил, что один муж "передал другому самовлюбленность" и что единственный способ, которым они могут спастись от действия рока - это продолжать быть эгоистами и не обращать внимания на то, что происходит со всеми этими женщинами, в противном случае "проклятие" коснется и их.

В этом примере скудная информация, данная семьей, была расширена и послужила основой для альтернативного сценария. Чтобы извлечь из каждого члена семьи личностную реакцию на происходящее, терапевт постепенно выявлял элементы их прошлого опыта. Затем вместо того, чтобы надеяться на мужчин, женщин побудили стать более самовлюбленными и независимыми.

Отчужденность, главная тема в этой семье, была позитивно переопределена как способ избежать "проклятия" и как стремление к независимости. В последующих сессиях терапевт продолжил редактирование данной семейной драмы.

Семья с 26-летним сыном-психотиком Георгио обратилась за помощью к терапевту. 72-летний глухой отец сидел, сгорбившись, в отдалении от других членов семьи и был похож на мертвеца, как будто в семье присутствовал не он, а его призрак. Мать сидела со скорбным выражением лица. Старший брат и его жена взяли на себя ответственность рассказать об истории "болезни" клиента, подчеркивая внешнюю сторону и считая ее началом травму головы во время автомобильной катастрофы. Брат говорил с компетентным видом, используя соответствующие медицинские и психиатрические термины, подробно описывая различные диагнозы, примененные лекарства и т. д. Семья считала, что проблемы Георгио носят сугубо медицинский характер и рассматривала его симптомы как имеющие органическую природу.

Терапевт прервал это изложение, чтобы не следовать сценарию, предложенному семьей. Переопределяя создавшуюся ситуацию, терапевт предложил новый язык, который преобразует и придает законченный вид различным важным элементам, рассматривая взаимодействия, о которых семья не упоминала и о которых она должна была бы дать больше информации. Как только это произошло, семья была вынуждена принять новую точку зрения которая, тем самым, стала основой для изменений.

Терапевт спросил, когда "умер" отец: перед тем, как Георгио заболел или после. Вопрос сначала смутил Джеймса, но затем он ответил, что это произошло после того, как Георгио заболел. Брат опять начал отзываться о "болезни" Георгио, употребляя психиатрические термины; терапевт сказал, что сейчас его интересует не Георгио; он спросил, как долго отец уже "мертв"; брат ответил, что его отец "умер" где-то через год после полной потери слуха. Терапевт спросил мать, умер ли он от душевного потрясения; мать ответила, что это так; терапевт спросил, появился ли новый глава семьи после его "смерти"; мать ответила, что в том-то и состоит вся проблема, что для этого ей нужно найти "нужное лекарство"; терапевт вытащил бланк для рецептов, как будто намереваясь согласиться с ее запросом и выписать эффективное лекарство. Терапевт спросил мать, должен он выписывать лекарство для ненормальногоо, которому пришлось занять место отца, или лекарство сумасшедшему, который специально "убил" своего отца, чтобы занять его место. Терапевт подчеркнул важность этого вопроса и заявил, что терапия не сможет продолжаться, пока он не получит ответ.

В этом примере, как и в предыдущем, можно видеть, как семья выбирала из всего ее прошлого только те моменты, которые согласовывались со сценарием, выбранным ими. Отобранные элементы - диагнозы, лечение, травма головы - стали каркасом этого выстроенного ими сценаирия. Терапевт попытался изменить значение различных частей сценария и ввести в него другие элементы, которые изменяли первоначальный каркас, переопределяя функцию каждого члена в семейной системе.

Использование

Эта техника доказала свою полезность для тех семей, которые "застряли" и чувствуют безнадежность после долгих лет доминирования дисфункционального поведения и после других безуспешных попыток терапевтического вмешательства. Она сдвигает саму основу внутрисемейного взаимодействия и стимулирует семью к поиску новых жизненных перспектив и смыслов. Пройдя через данную технику, семья не сможет с той же легкостью проигрывать ту же семейную драму снова и снова.