5. Святость как путь реализации высших ценностей - Проблема Абсолюта и духовной индивидуальности в философском диалоге Лосского, Вышеславцева и Франка - С. В. Дворянов

Любая революция, или реформа, призвана в конечном итоге к установлению некоей аксиологической стабильности, она приводит к замене одной ценностной парадигмы на другую, более верную, она есть попытка “исправления имен” ( метафора Конфуция), то есть она призвана утвердить тип идеальной духовной э в о л ю ц и и . Так Н. О. Лосский, подчеркивая, что важнейшей задачей аксиологии является признание и всемерное объяснение значения абсолютных ценностей, на путях преодоления "аксиологического релятивизма", т.е. утверждения, что все ценности относительны и субъективны, выдвигает идею "и д е а л ь н о г о т и п а э в о л ю ц и и" . Именно такую эволюцию можно считать, с точки зрения философа, н о р м а л ь н о ю ( ! ), ибо “она руководится нормами, вытекающими из задачи возрастания в относительном добре вплоть до обретения способности осознать абсолютные ценности, начать ставить их как цель поведения и дойти до п р е д е л а психоматериального царства, до с в я т о с т и ( курсивы С.Д.), удостаиваемой обожения, то есть вступления в Царство Божие” 29).

Признание святости в качестве высшей ценности - это лейтмотив, присутствующий в трудах многих русских философов. Совпадение мнений Лосского, Вышеславцева и Франка лишний раз подтверждает этот факт: “Существует и е р а р х и я ц е н н о с т е й, и, следовательно, абсолютно высшая ценность, вершина иерархических ступеней. Такой предельно высшей ценностью является с в я т о с т ь, с в я т ы н я...Таинственное веяние святости есть чувство присутствия Абсолютного (в его аксиологическом аспекте), трепет, изумления и восхищения, mysterium tremendum (Рудольф Отто).Без такого прикосновения к высшему аксиологическому пределу, к святости - нет п р е д е л ь н о й с у б л и м а ц и и (курсив С.Д.)”30).

Что касается С. Л. Франка, то он употребляет слово “Святыня” и слово “Божество” как слова-синонимы, как символы одного и того же синтетического религиозного понятия, и следующим образом определял роль Святыни ( Божества) :“ лишь поскольку мы сквозь безусловное бытие и через посредство непосредственного самобытия бытийственно достигаем глубины абсолютной основы, Божество открывается нам как а б с о л ю т н о о ч е в и д н о е в с в о е й а б с о л ю т н о й с о к р о в е н н о с т и”31). В приведенной цитате проявляется вся сложность и даже тяжеловесность франковских формулировок в описании механизмов постижения тайны Абсолютного. Вместе с тем, данные формулировки носят характер “практической мудрости”, ибо в своем собственном духовном опыте Франк реализовал то, что затем скрупулезно излагал в философских работах. Используя подобные учебники по практической мудрости, мы проникаем в “сокровищницу духовного опыта” ( метафора Новалиса), черпаем целительную воду из неиссякаемого источника.

Подводя итог нашему исследованию аксиологического аспекта Абсолюта, мы должны отметить, что суть тайны ценности составляет феномен “сравнения”. Человек живет в мире, в котором присутствует “ разделение на ценность и бытие”, он стремится к лучшему и совершенному на основе с р а в н е н и я своего собственного бытия с бытием, которое ему известно, или может быть в принципе доступно (достигнуто). “Реализация” ценностей подразумевает превращение идеала в р е а л ь н о с т ь. Отсюда и рождается и д е а л - р е а л и з м, о котором, как о самостоятельном философском направлении, говорит Н. О. Лосский.

Вместе с тем, нам стоит иметь ввиду, что любое сравнение и любая оценка череваты “завышенной оценкой”, переоценкой, абсолютизацией своих возможностей и это, как правило, приводит к гордыне, а затем к духовному падению. В основе духовного падения человека лежит зависть, когда человек видит и понимает ценность бытия Абсолюта, но не видит и не принимает ценности служения Ему. Следующей закономерной ступенью духовного падения является такое состояние субстанциального деятеля, которое Франк называл “скорбным неверием”, оно выражается в отрицании в с е м о г у щ е с т в а Абсолюта, что в конечном итоге приводит к противопоставлению Абсолюту своей собственной индивидуальности. “Поскольку онтологическая - в конечном счете религиозная - предпосылка скорбного неверия остается неосознанной, поскольку остается скрытым, что ценность, в которую оно верит, есть некая реальность, п о д л и н н о с у щ а я и н с т а н ц и я , - духовное состояние скорбного неверия есть состояние г о р д о г о и н д и в и д у а л и с т и ч е с к о г о г е р о и з м а : всей вселенной человек здесь гордо противопоставляет с а м о г о с е б я - скрытый тайник своей души”32). Индивидуалистический героизм не знает ценностной иерархии выходящей за п р е д е л ы покоряемой им вселенной, трансцендентной э т о м у м и р у . Между тем, Лосский называет “категорические” условия возможности существования ценности : “Ценности возможны лишь в том случае, если основы бытия и д е а л ь н ы и притом д у х о в н ы” 33).

Ценность служения Абсолюту есть дар служения святыни, этот дар является результатом напряженной духовной эволюции субстанциального деятеля, творческого горения и нравственного искания. “Царство Божие как бы завоевывается нами, - напоминает Франк, - достается силой, “и употребляющие усилие восхищают его”. От нас самих зависит вступить в это царство, увидать его, воспользоваться его благами, подлинно р е а л и з о в а т ь е г о ( курсив С.Д.)” 34). А Вышеславцев в этой связи справедливо замечает, что центральной ценностью, которую человеку должно реализовать, с точки зрения христианского мировидения является “ars amandi, искусство любви”. “Нужно уметь любить и нужно знать, что достойно любви ( проблема х р и с т и а н с к о й а к с и о л о г и и (курсив С.Д.)<...> Ибо “Бог есть любовь” и настоящая глубина любви всегда мистична” 35).