Шли как-то по земле три суфия, и были они столь наблюдательными и мудрыми, что все называли их ясновидцами.
Однажды, во время одного из многих странствий, повстречался им на пути погонщик верблюдов. Завидев путников, он кинулся к ним.
- У меня пропал верблюд, - выпалил он им, уставившись на них выпученными глазами. - Вы его не видели?
- Он слеп на один глаз? - спросил один из путников.
- Да, - ответил погонщик.
- И зуба спереди у него не хватает, - добавил другой.
- Да, да...
- А еще хромает, да? - спросил третий.
- Да, да, да, - обрадовался погонщик.
Тогда все трое указали ему в ту сторону, откуда они шли, и сказали, что он может надеяться найти пропавшего верблюда. Погонщик, решив, что старцы видели его верблюда, устремился по указанному пути, даже не поблагодарив путников.
Но верблюда он не нашел и подумал, что неплохо бы снова поговорить с ясновидцами, быть может, они подскажут ему, как поступить дальше. Он догнал их уже поздно вечером, когда путники расположились на ночлег.
- У твоего верблюда с одного бока висит бурдюк с медом, а с другого мешок с зерном, я не ошибаюсь? - спросил один из них.
- Да, - удивленно ответил погонщик.
- Он везет беременную женщину? - спросил другой.
И тут червь сомнения зашевелился у погонщика под сердцем, но, поколебавшись немного, он снова протянул:
- Да-а.
- Мы не знаем, где они, - закончил третий. Теперь погонщик не сомневался, что именно эти трое украли и верблюда, и женщину, и всю кладь. Ослепленный гневом, он поволок их в ближайшее село к судье и обвинил старцев в воровстве.
Судья, выслушав погонщика, решил, что дело тут очевидное, и приказал взять всех троих под стражу.
Но спустя некоторое время погонщик все-таки нашел своего верблюда, который преспокойно пасся на каком-то поле. Вернувшись к судье, он упросил, чтобы ясновидцев отпустили.
Судья, поначалу не позволивший им даже слова сказать в свою защиту, принялся расспрашивать, откуда же им было известно столько подробностей о злополучном верблюде, хотя, и теперь это уже очевидно, они даже не видели его.
- Но мы видели верблюжьи следы на дороге, - ответил один из них.
- Один из отпечатков был очень слаб, отсюда мы сделали вывод, что он хромает, - добавил второй.
- Он обгладывал листы кустарника только с одной стороны дороги, следовательно, он был слеп на один глаз, - продолжил третий мудрец.
- Листья были расщеплены посередине, что указывает на отсутствие среднего зуба, - снова вступил первый.
- Пчелы и муравьи собирались на разных сторонах дороги: мы увидели, что с одной стороны был пролит мед, а с другой рассыпано зерно, - сказал второй.
- Мы нашли длинный человеческий волос на том месте, где верблюд останавливался и кто-то слезал с него, это была женщина, - сказал третий.
- На том месте, где она сидела, мы нашли отпечатки ее ладоней, тогда мы и подумали, что она, видать, скоро должна разрешиться, коль ей приходится подниматься на ноги таким способом, - заключил первый.
- Но почему же вы не потребовали на суде, чтобы мы выслушали ваши объяснения? - удивился судья.
- Просто мы подумали, что погонщик не оставит поисков пропавшего верблюда и скоро, быть может, найдет его, - ответил первый ясновидец.
- А найдя его, он подумает, что с его стороны будет весьма благородным поступком добиться нашего освобождения, - сказал второй.
- Любопытство судьи не могло ускорить расследование, - сказал третий.
- Истина, установленная благодаря его собственным действиям, будет для него более очевидна и бесспорна, нежели наша попытка доказать, что мы были задержаны безо всяких на то оснований, - с достоинством прибавил первый.
- По опыту мы знаем, что люди более склонны верить истине, когда думают, что открыли ее сами, - сказал второй ясновидец.
- А теперь нам пора в путь - впереди нас ожидает еще много трудов, - заключил третий.
И суфии ушли своей дорогой. Они и поныне пребывают в трудах, странствуя по дорогам земли.