Однажды Солнце, проплывая высоко в небе над Океаном, залюбовалось его простором, безбрежностью и величественностью. В его поверхности, как в зеркале отражалось оно само и облака, плывущие в небе. «Интересно, что таится в его глубинах? Какие сокровенные тайны хранит он в бездонных просторах своей души?» - задумалось Солнце.
Долго и пристально всматривалось оно в Океан, стараясь просветить его как можно глубже. Но ничего, кроме собственного отражения не увидело. Не по силам оказалось солнечному свету пробить толщу океанских вод.
Солнцу хотелось почувствовать сердце Океана, наполнить его своим теплом, увидеть в нём отблески своего света. Оно стало посылать горячие лучи всё сильнее и сильнее, стараясь прогреть и осветить всю глубину Океана, до самого дна. Но…
Невозможно солнечным лучам проникнуть в глубочайшую сущность Океана, они смогли лишь слегка нагреть поверхность воды.
Хотелось Солнцу всколыхнуть внутреннее равновесие водного исполина, раскачать доселе спокойные волны, поднять волнение в его глубине. Пусть бы это была даже буря! Но…
Когда светит Солнце – бури не бывает. И не дано теплу и свету возмутить спокойствие океанских волн – это под силу лишь мощному Ветру.
Сколько ни старалось Солнце - Океан оставался невозмутимым.
Расстроилось Светило, с тоской вглядывалось оно в океанскую непроницаемую глубину, даже себя видеть перестало. И вдруг почудилось ему, что погружается оно в прозрачную, мягкую, тихо плещущую океанскую глубь. Сливается, соединяется с Океаном в единое могучее и прекрасное существо. «Боже, какое восхитительное чувство!» - успело подумать оно и разлетелось на миллионы и миллиарды искрящихся, переливающихся всеми цветами радуги, солнечно-водяных бликов, рассыпавшихся по всей необъятной поверхности океана. Не было больше Солнца – исчезло, растворилось в бесконечном водном просторе.
Все, кто видел этот закат, замерли, пораженные необычайной его красотой.
А океан всё также мерно катил свои волны. Для него это была лишь прекрасная игра света. Только лёгкая зыбь пробежала по зеркальной глади воды, даже не замутив её. Его глубина оставалось такой же величественной, таинственной, манящей и безмятежно спокойной.