Притча «Мы родом из детства»

«Мы все в душе дети», – часто слышишь эту фразу. Хотелось бы согласиться, но как быть с неоднозначным смыслом, который скрывает подобное высказывание?
«Он еще совсем ребенок», – скажут про тридцатилетнего дядю. Хорошо, а как отнестись к тому, что вот этот дядя в свои семь во дворе под кустом захоронил кошку, но прежде замучил ее вместе с котенком, а?
Или под ребенком подразумевается мокрое и пахучее (творогом) маленькое крошечное пока еще безобидное создание? Существо без права собственного голоса? Хотя, если малыш заплачет, а лучше сказать – заорет, то соседи начнут сильно переживать из-за слишком жестоких родителей, за безжалостное обращение с «бедной» крошкой. Голос у ребенка как раз есть, и если он захочет, то добьется своего.
Так что? Что это за фраза: «Он в душе еще совсем ребенок?» Это: кричащий комочек, человечек с беззаботным детством? А может это балованный или наоборот «лишенный детства» (игрушек) мальчик или девочка? Или, быть может, «он как ребенок» – это прикрытие от «взрослой» глупости или трусости? А может это уход (в данную минуту) от ответственности, от своей некомпетентности, – когда уже нет иного выхода, когда человек зажат в углу, – тогда и произносит он подобную фразу? И тогда не будет ли названное высказывание схоже с этим: «о вкусах не спорят», а?
Часто уста наши произносят то, от чего сознание может рвать на себе волосы: мы, дабы прослыть осведомленными в той или иной области (чтобы не оказаться в дураках), складываем странные фразы, и нам (о, удивительно!) кивают, нам отвечают; над нашими шутками смеются, держат за руку или хлопают по плечу.
Разговор закончен, но что это был за разговор? Порою, мы не позволяем искренности всецело раскрыться в беседе. И, когда рушится один барьер возведенной фразы, мы предлагаем другую, прячась за комбинацией пустых звуков, обхватив свою гордость (или глупость?) за талию.