Расстройства пищевого поведения или пищевая зависимость?

Мысль, что нарушения пищевого поведения — это реальная и серьёзная болезнь, а не "безволие" или слабость характера, медленно и постепенно всё-таки уживается в общественном сознании. То, что раньше считали данью моде, глупостью или блажью, наконец начинает называться своими именами — нервной анорексией, булимией, компульсивным перееданием.

Сегодня часто можно встретить термин «пищевая зависимость», «зависимость от сладкого» и подобные формулировки, т.е. подход к расстройствам пищевого поведения как к разновидности зависимости.

Действительно, между людьми с химическими зависимостями и людьми с пищевыми расстройствами можно найти много схожих черт:

1. Во-первых, это характерные особенности личности пациентов. В первую очередь это особенности, связанные с эмоциональной регуляцией и психологической стабильностью, проще говоря — как человек справляется с возникающими эмоциями, умеет ли он их различать, осознавать и регулировать, как переживает стрессовые ситуации. Для представителей обеих групп, характерны повышенная эмоциональность, высокий уровень импульсивности, потребность в удовольствиях, большая податливость и восприимчивость, низкая переносимость психологически дискомфортных состояний.
2. Выбор определенного «своего объекта зависимости». Как нарко- и алкозависимые видят для себя употребление наркотика или алкоголя единственным способом разрядки, «обезболивания» и не могут справиться с ситуацией без их воздействия, так же и пациенты с пищевыми расстройствами, воспринимают еду как ту самую кнопку, нажимая на которую они смогут пережить и справиться со своими эмоциями, минимизировать стресс и негативные ощущения.
3. Общим также является чувство потери контроля над собой, всё возрастающее с течением болезни. Чем дольше длится зависимость, тем чаще человек возвращается к мысли о том, что он больше не в состоянии контролировать употребление наркотиков или алкоголя, теряется ощущение что он хозяин своего тела, что может свободно выбирать как поступить. Такое же состояние наблюдается и при расстройствах пищевого поведения — чувство бесконтрольности при переедании, вина за совершенные действия, ощущение безвыходности и страх.

Идея о том, что существует пищевая зависимость и она схожа с химической нашла множество сторонников и можно встретить не мало групп поддержки Анонимных Переедающих, которые занимаются по программе «12 шагов АА», изначально предложенной для лечения алкогольной зависимости и изложенной в книге «Анонимные Алкоголики» (1938—1939 гг.). Не редко такое лечение является успешным, многие остаются в программе годами, восстанавливаются частично и полностью, длительно находятся в ремиссии и начинают жить полноценной жизнью.

Однако, несмотря на общие черты, у нарушений пищевого поведения есть значительные отличия, которые нельзя не учитывать.

Главным отличием является то, что в отличие от алкоголя, наркотиков или табака, еда — естественная, биологическая потребность. Пища необходима для жизни, без неё организм существовать не сможет, то есть еда — не дополнение, а условие. На языке зависимости, пациент не может прекратить «употреблять» и «оставаться чистым».

И это значительно влияет на подход к лечению: если расстройства пищевого поведения мы не воспринимаем как зависимость, они не причисляются к аддиктивному поведению, а классифицируются как поведенческие синдромы, нарушения естественных функций приёма пищи. Тогда и фокус терапии должен быть направлен не на борьбу с девиантным поведением, а на восстановление здоровых отношений с едой.

Также сам процесс лечения нарушений пищевого поведения и процесс лечения химических зависимостей будет протекать по-разному. Даже при успешном течении терапии РПП у пациента будут происходить рецидивы и возврат к деструктивным привычкам, к чему его нужно готовить и при поддержке психолога проводить через эти ситуации. Главная цель – постепенное уменьшение количества срывов, перееданий и последующих компенсаторных актов (вызывание рвоты, приём слабительных и др.). Методы: повышение информированности пациента, развитие навыков по определению своих эмоций и их регуляции, обучение новым пищевым привычкам.

Темпы такого лечения со стороны могут уступать лечению от зависимости, в котором есть компонент наглядности (срок «чистоты» – дни, месяцы и годы воздержания, жетоны и брелоки). Внешне процесс протекает более «незаметно», ведь пациент не отказывается от старых привычек, а меняет их форму, осваивает новый подход к старым действиям.

Конечно, такой подход «медленного введения в выздоровление», не может распространяться на все случаи заболеваний: критические стадии болезни, угрожающие жизни пациента, требуют более резких и радикальных мер, психологически воспринимаемых больным как травмирующие и тяжёлые (капельницы, режимы питания, ограничения и запреты продуктов). В таких ситуациях главным приоритетом становится восстановление физического здоровья больного, с последующей психологической поддержкой.

Для ситуаций не критичных и не угрожающих жизни пациента в данный момент, имеет смысл вести терапию в режиме «медленно и планомерно». И для этого разграничение понятий что есть нарушение поведения, а что зависимость, кажутся мне принципиально важными.